Страна цветущего шиповника (СИ) - Бачурова Мила (полные книги TXT) 📗
Ник воспрянул духом. Фанерный лист — не бетонная стена. С этим, как говаривал Халк, уже можно работать.
Ник знал, что Кларк облюбовал определенные города и гостиницы — значит, и сюда рано или поздно вернется. Селиться Кларк предпочитал подальше от других постояльцев, и гостиничная обслуга о предпочтениях постоянного клиента знала — видать, на чаевые не скупился. Кларку всегда давали номер, максимально удаленный от соседей. Гостиница небольшая. Значит, скорее всего, будет та же комната, что и в прошлый раз.
Ник надеялся на это, как никогда в жизни не надеялся. Это шанс. Наконец-то — реальный шанс.
***
Обрезки фанеры он выпросил у старика Бруно — в молодости работавшего на мебельной фабрике, а сейчас тачавшего сувенирные поделки для туристов. У него же осторожно выспросил, каким инструментом можно тихо, не привлекая внимания, просверлить дырку. Прослушал ворчливую лекцию на тему «дырки — у девок, у мастеров — технические отверстия», а потом требуемый инструмент осторожно стащил — Бруно разыскивал его так долго, что вряд ли в ближайшее время хватится.
Дома, на чердаке, стараясь использовать обрезки фанеры по максимуму, Ник тренировался. Сначала не получалось совсем — проклятый вороток вываливался из рук и натирал пальцы. Потом, вроде, насобачился. Потом насобачился прокручивать дырки — ох, то есть, отверстия — аккуратно и быстро.
Вернулся в ту гостиницу. Забрался в номер по соседству с тем, что занимал Кларк.
Крошечная комната, прихожая в полшага шириной — зато душ и туалет. Это позволяло хозяевам выдавать половину номера за полноценный.
Ник снял со стены «картину»: пейзаж-репродукцию в золоченой рамке. Прицелился воротком. Вроде, нормально... И принялся сверлить.
Просверлив, заглянул в номер, который обычно занимал Кларк. Нда... Только слепой дыру не заметит. Ник, впрочем, к такому эффекту подготовился. Аккуратно заклеил дыру прозрачным скотчем. Вернулся в соседний номер, изнутри замазал скотч обломком школьного мела. Дома проверял не раз — не должно быть заметно. Благо, стены в гостинице — стандартно-беленые.
Снова — переждав, пока по коридору пройдет горничная — вернулся в номер Кларка. Посмотрел. Подтушевал мелом по краям. Вроде, нормально. Кларк — близорукий, освещение в номере — такое, чтоб только не спотыкаться, сюда не газеты читать приходят... Ник опять вернулся «к себе». Послюнил палец, стер со скотча мел. И приставил к проделанному отверстию объектив фотоаппарата.
***
Точно так же Ник приставил объектив к стене месяц спустя. Когда Кларк вернулся в этот город, в эту гостиницу и в этот номер. Возможно, даже мальчишку того же снял.
Операция, которая после всех проделанных работ представлялась Нику самой простой, внезапно оказалась самой сложной. То есть, картинку-то объектив вытягивал, и щелкала камера исправно. Дело было в фотографе. Ник не смог смотреть на то, что снимает.
Крышу сорвало в момент, когда тискавший несчастного пацана Кларк повалил его на кровать. До этого Ник наблюдал — будто в компании с девкой ужастик смотрел. Мерзко — но виду подавать нельзя. А тут пацан, как нарочно, голову к камере повернул. И Ник, до того давивший кнопку объектива машинально, не выдержал.
Столько было во взгляде мальчишки отрешенности. Покорности судьбе. Понимания, что жизнь — она вот такая, не этот мужик, так другой. И смирения с этим пониманием.
Так вот почему Кларка так заводит, что я сопротивляюсь, пронзило вдруг Ника. Не привык. Привык, что покорно подставляются...
Возиться с дверным замком он не стал — с разбега врезал ногой. Ярость захлестнула так, что стало плевать на шум. Замок хрустнул, дверь распахнулась — тут же, с одного удара.
Ник влетел в комнату. В момент, когда Кларк шарахнулся в сторону от пацана, а тот — в другую, съежившись и сверкая на Ника настороженными глазами.
— Он заплатил сутенеру? — тяжело дыша — не столько от бега, сколько от сдерживаемой злости — кивая на Кларка, спросил у пацана Ник.
Через пару секунд, по обалдело вытаращенным глазам, понял, что поговорил на языке инопланетян. Нетерпеливо переспросил по-английски, в их городке худо-бедно все на нем разговаривали:
— Paid?
Пошевелил пальцами, изображая, что перебирает деньги. Мальчишка торопливо кивнул. Ответил что-то — слов Ник не разобрал, но понял, что его поняли. Кивнул на дверь:
— Вали отсюда. Go!
То, как мальчишка собирал с пола и быстро натягивал на себя шмотки, Ник наблюдал будто в тумане.
«Я запросто мог оказаться на его месте, — свербело в мозгу, — мне просто повезло. Нам с матерью обоим повезло — встретили леди Маргариту. А этого бедолагу добрая фея, видать, стороной обошла».
— Сутенеру скажи, что любовник этого урода прискакал, — поймав пацана в дверях за плечо, кивая на Кларка, посоветовал Ник, — и скандал закатил. — Ткнул пальцем себе в грудь, потом в Кларка: — Lovers! — помахал кулаками, изображая драку. — Fight! Ok?.. Understand?..
Пацан торопливо закивал. На Ника он смотрел настороженно — не зная, видимо, чего ждать и опасаясь угодить из огня в полымя.
— Вали, — мотнул головой в сторону коридора Ник.
Уговаривать не пришлось — мальчишка мгновенно испарился.
Ник смотрел на Кларка.
«Был бы я помладше и не такой борзый... Не было бы вокруг защиты, что давал „Шиповник“...»
Кларка хотелось придушить. Прямо сейчас, голыми руками. Но Ник понимал, что сил не хватит. Ему все-таки пятнадцать, а не двадцать пять. А Кларку — едва за сорок, и посещениями спортзала он не брезгует.
— Я все зафоткал, — сумел выговорить Ник. — Я был в соседнем номере. Ты не отмажешься, сволочь.
Кларк наблюдал за ворвавшимся в номер Ником, будто замершая в засаде гончая. Откатился на край кровати, натянул на себя одеяло — и настороженно застыл. Кажется, был уверен, что вслед за Ником в номер нагрянут копы.
Сейчас Ник услышал, как он с облегчением выдохнул. Откинул одеяло, поднял с пола гостиничный халат.
Не спеша оделся — Ник, оценив рельефность бицепсов, подавил попытку сжаться, — затянул пояс. Встал.
Небрежно бросил:
— Сколько?
Ник не сразу понял, о чем он спрашивает. А, когда понял — накрыло такой ненавистью, какой никогда в жизни не испытывал. Стало плевать на то, что Кларк сильнее. И на то, что полиция прислушается к его слову — а не к слову того, у кого достанет смелости обвинять.
— Всю жизнь не расплатишься, — хрипло, не своим голосом выдавил он.
Кларк пожал плечами.
Он смотрел на Ника, пренебрежительно подняв бровь.
Как тогда, возле бассейна — сидя в шезлонге. Как с террасы — наблюдая за отчитывающей сына Марией. Как на кухне — когда отвел в сторону руку с зажатой в ладони ножом.
Смотрел, как на муху, которую нужно даже не поймать и раздавить — просто отмахнуться. Оттолкнуть от себя и тут же забыть.
Кларк привык покупать. Платить за удовольствие. А сегодняшнее — досадно не состоявшееся — удовольствие потребовало дополнительной оплаты. Зарвавшийся слуга хотел денег. А чего еще он может хотеть?.. Все это Ник прочитал в глазах у Кларка.
Понимание придало злости.
— Ты не врубаешься, — глядя на Кларка, проговорил Ник. — Я не торговаться пришел. Я пришел сказать, что по-твоему больше не будет.
— Да что ты? — Кларк умел играть лицом. Если и удивился, вида не подал. — А как будет?
— По-моему.
Ник прижал к груди фотоаппарат. До сих пор, оказывается, держал его, как кастет в драке — опущенным вниз и чуть отведенным в сторону. Веско, старательно-спокойно проговорил:
— Если ты, сука, не отстанешь от меня — через час твои фотки появятся во всех новостных лентах. Еще через час их напечатают в газетах и покажут по телеку. И если после такой огласки копы тебя не арестуют — их самих приземлят так, что мало не покажется. Вот что будет.
Кларк усмехнулся. Помедлив, раздвинул дверцы шкафа, вытащил оттуда одежду — рубашку, брюки, блейзер. Носки — новую пару — достал из лежащего на специальной подставке чемодана. Отвечать Нику он явно не собирался. Сбросил халат и не спеша принялся одеваться.
