Ехал грека через реку (СИ) - "tapatunya" (книги без регистрации полные версии txt) 📗
— Плачет каждую ночь в подушку, — кивнула Ася, — наволочек не напасешься.
— Вам смешно, — Виктория привычно залезла в холодильник и достала с нижней полки грейпфрут. — Конечно, вы живете тут без забот, вошли в доверие к девочке, и теперь Адам ходит вокруг вас на цыпочках. Десять утра, а вы только встаете.
— Коварство мое не знает границ, — самодовольно согласилась с ней Ася. — Но вас должно утешать то, что Адаму сейчас вообще не до женщин. У него переоценка семейных ценностей. Это долгий процесс, направленный внутрь себя.
— Да, — Вика протянула ей дольку грейпфрута. — Ему точно сейчас не до женщин. Но вы же мне скажете, если кто-то появится?
— Ну откуда ей взяться, сами подумайте, — Ася отломила половинку тоста и отдала Вике. — Вся жизнь вертится вокруг ребенка.
— Не знаю. Поймает его какая-нибудь мамочка в этой детской студии. Может, мне начать самой возить девочку на занятия?
— Может, если вы для начала запомните, как зовут девочку.
— Разумеется, я помню, что ее зовут Вера!
— Не понимаю, — Ася налила ей мятно-лимонной воды, — как Адам смог вас отпустить. Вы такая внимательная подруга.
— Он еще пожалеет.
— Абсолютно.
В пятницу вечером Адам с потрясением наблюдал за тем, как Ася расстается со своими пижамными штанами и приглаживает вечно лохматые волосы. Она даже где-то раздобыла косметичку и уселась за макияж, высунув от усердия язык.
Ева рисовала, не проявляя особого интереса к происходящему, но Адам мог бы поклясться, что она была внимательнее, чем обычно.
Прежде Ася не уходила по вечерам из дома. Но Вика была права, он не мог привязать свою няню веревками к своей дочери.
Невозможно, чтобы взрослый человек все свое время проводил с маленькой девочкой. Так ведь недолго и спятить.
Поэтому Адам молчал, изо всех сил придерживая ехидные комментарии по поводу таких тщательных приготовлений.
Но в тот момент, когда Ася надела на одно ухо длинную моно-серьгу, а на другое — объемный кафф, его терпение лопнуло.
Открытая спина платья обнажала кончик осинового кола на ее спине. Ася не была человеком, который носит темные и сдержанные цвета, поэтому платье было густого цвета небесной синевы, что в сочетании с алыми колготками могло бы выглядеть нелепо, но почему-то не выглядело.
Она была классной — со своей ассиметричной стрижкой и разными сережками, и серебряными кольцами на больших пальцах голых рук без маникюра. В своем ярком наряде и со стрелками на веках. С татуировками и круглыми плечами. Невозмутимостью и иронией. Полными бедрами и абсолютным равнодушием к этой полноте.
Неведомая сила заставила Адама встать и положить ладони на ее плечи. Губы сводило от желания прикоснуться к теплой открытой коже.
Ася посмотрела на него в зеркальное отражение. Улыбнулась.
— Не волнуйтесь вы так, — сказала она, — вы с Евой точно сможете продержаться несколько часов. Я с ней об этом разговаривала, она готова. Я буду на телефоне. Обещаю вам ни на минуту его не выпускать из рук.
— Конечно, — ответил Адам едва слышно. — Приятного вечера.
Она похлопала его по ладони.
— Пост сдал, — встала и направилась в игровую. — Детка, — раздался ее голос, — позаботишься о своем папе немного? Я вернусь до того, как моя карета превратится в тыкву.
Адам, как привязанный, последовал за ней, остановился на пороге.
Ева молча кивнула, не отрывая взгляда от рисунка.
— Эй, — Ася обхватила ее щеки ладонями. Долго смотрела в сумрачное, замкнутое лицо. Вздохнула. — Ладно, — она встала и направилась к гардеробной. — Молчите, — зашипела на Адама, как будто он хоть что-то сказал. — Я знаю, что я сейчас не права. Я знаю, что нам с Евой надо научиться держать расстояние. Я знаю, что это все патологично. Но я подумаю об этом завтра. Детка, — она повернулась к его дочери с двумя маленькими платьями в руках. — Красное или зеленое?
— Красное, — без колебаний ответила Ева.
— Тогда собирайся. Мы идем в ресторан.
Девочка вскочила с такой поспешностью, что опрокинула стаканчик с водой, но даже не обратила на это внимание.
Адам попытался тронуть Асю за руку, но наткнулся на столь свирепый взгляд, что только спросил:
— А я?
— Вот ведь, — в сердцах выпалила она. — Что за взгляд! С вашими ресницами нельзя смотреть на ни в чем не повинных людей таким трепетным взглядом. У меня от вашей красоты дух захватывает, — она еще немного покопошилась в гардеробе и яростно швырнула в него галстуком.
25
— На школьных моих тетрадях
На столе моем на деревьях
На песке на снегу пушистом
Я пишу твое имя…
Шепот Аси мягкий, наполненный нежностью и смыслом. В комнате темно, и Адам лежит, зарывшись лицом в кудрявые волосы дочери.
— На золоченых картинках
На оружье воинов храбрых
На королевских коронах
Я пишу твое имя…
Адам обнимает Еву, и Ася обнимает ее тоже, если чуть-чуть подвинуть ладонь, он мог бы прикоснуться к ее пальцам.
— На джунглях и на пустынях
На гнездах птиц и на дроке
На отзвуке моего детства
Я пишу твое имя…
Ева дышит ровно и тихо, но Адам чувствует, что она еще не спит. Наверное, ею тоже овладела магия этого шепота и слов, и самой Аси.
— На хрупком стекле событий
На губах внимательных чутких
Над молчаньем и над тишиною
Я пишу твое имя…
Среди бесчисленного множества фантазий, сказок и слов, в которых Ася теряется сама и в которых запутывает их с Евой, кажется, что она и сама придуманный персонаж. Что таких, как она, не бывает. Что она вот-вот исчезнет, превратится в буквы.
— И силой единого слова
Я вновь возвращаюсь к жизни
Я рожден для того чтобы знать тебя
Чтоб тебя называть
Свобода.*
В воскресный полдень Ася вдруг объявила совещание.
— Какое еще совещание? — изумился Адам. — У меня качалка.
— Важное, — рявкнула Ася, и он решил больше не спорить.
Усадив их с Евой за обеденный стол, она скрестила руки на груди.
— Итак, друзья мои, я считаю, что вы два поросенка.
— Простите?
— Каждый из вас веселится и развлекается. У Евы — танцы, а скоро начнется подготовишка. У вас, Адам, работа, качалка, и прочие радости жизни.
Ева слушала внимательно, но вряд ли понимала.
— И только я, как несчастная сестрица Аленушка, привязана к этому дому. Так жить нельзя. Я свободная женщина, а не ботинки, в которых вы ходите, — Ася ткнула в Еву пальцем, — ты гуляешь одна, твой папа гуляет один, и я буду гулять одна. Согласна?
Ева молчала.
— Детка, знаешь мою суперспособность?
— Еще одну? — вырвалось у Адама.
— Я всегда возвращаюсь. Как таракан.
— Ты хочешь уйти? — спросила Ева.
— Именно. Немного погулять одной, как взрослой девочке. А ты пока поиграешь с папой.
— Но у меня качалка, — напомнил Адам.
— Ничего с вашими рельефами за один час не случится, — Ася встала и решительно направилась к лестнице.
Адам озадаченно посмотрел ей вслед и подхватил Еву.
— Пойдем, испечем твоей чокнутой няне торт. Мы его давно ей задолжали.
Ева сморщила нос и разревелась.
Ася вернулась ровно через час, и позади нее топало двое грузчиков, несущих какую-то мебель.
— Это еще что? — нахмурился Адам, осторожно разрезая коржи.
Перепачканная шоколадом Ева не тронулась с места, продолжая неумело взбивать глазурь. Кажется, она была то ли обижена, то ли сердита, а то ли все вместе.
Ася не дрогнула, проводила грузчиков в спальню и скоро вернулась.
— Это кроватка для Евы, — сообщила она, сунула палец в глазурь и облизала его. — Вкусно. Махнули качалку на углеводы? Вот это по-нашему.
— Кроватка для Евы? — повторил Адам, взял Асю за руку и увел в свою спальню. — Что вы пытаетесь сделать?
— Поставим кроватку рядом с моей. А вы возвращайтесь в свою спальню. Хватит уже этого симбиоза. Мы не можем жить, как стая тюленей.
— Не хочу. Не вернусь. В моей спальне темно и страшно.
