Дитя понедельника - Бэгшоу Луиза (полная версия книги .TXT) 📗
Однако, глядя на Суона, я постепенно укрепляюсь в мысли, что он сделает из «Мамаши невесты» настоящий шедевр. Наверняка фильм станет классикой жанра.
Черт, ну почему он на меня совсем не смотрит? Не смотрит таким взглядом, как в те моменты, когда говорит о предстоящих съемках — уверенно, спокойно и с удовольствием.
Черт, не будь смешной, Анна!
Я переминаюсь с ноги на ногу, пытаясь справиться с эмоциями. Триш и Грета направляются к выходу. Нужно собраться и вежливо попрощаться с Суоном. Безо всяких лишних эмоций!
— Пока, Анна, увидимся, — бросает Триш.
— До свидания, — кивает мне Грета с величием монаршей особы. — С тобой приятно работать. — Это уже звучит неискренне.
Суон бросает на меня короткий взгляд, в глазах его вспыхивает смех. Он провожает Триш и Грету до двери.
— До встречи, — говорит он. — Мишель вас проводит. Внезапно до меня доходит, что все три красотки (юная и порывистая Триш, холодная и подтянутая Мишель, а также немолодая, но все еще привлекательная Грета) уходят, оставляя меня с Марком наедине. До этого момента я не сравнивала себя с ними, захваченная событиями дня, но теперь особо остро ощутила свою непривлекательность.
Поэтому мне совсем не хочется оставаться с Суоном вдвоем. Мне хочется побыстрее выскользнуть из его номера, добраться до дома, а потом пойти на свидание с невысоким, уже слегка лысеющим мужчиной, рядом с которым я чувствую себя не так нелепо. И пусть Чарлз не мой тип мужчины, но он делает все, чтобы мне было с ним комфортно. Именно за это я ему и благодарна.
Интересно, а какой мужчина относится «к моему типу»? До данного момента у меня не было возможности поразмышлять на досуге на эту тему — ко мне не выстраивались очереди поклонников. Глупо было бы ждать того, кто окажется «моим типом», не так ли?
— Ну, — говорю я деловым тоном, пытаясь подражать Эли Роту, — это было очень познавательное и поучительное зрелище. Благодарю за оказанное доверие и спешу… откланяться. Меня ждет начальство.
Суон изумленно таращится на меня. Под этим взглядом я испытываю сильнейшее желание одернуть майку, поправить брюки и вообще опустить глаза. Черт, по дороге сюда я съела шоколадку с лесным орехом! Может, у меня весь рот коричневый? Иначе чего он так пялится?! Я торопливо облизываю губы, но Суон продолжает таращить на меня глаза. Да что ему нужно? Чтобы я расцеловала его задницу, как недавно Грета? Что, если режиссеры жить не могут без того, чтобы им не целовали задницы? Чего еще я не знаю о мире кино?
Знаете, про режиссеров ходит довольно забавная шутка. Сколько нужно режиссеров, чтобы ввернуть лампочку? Только один. Он держит лампу, а мир крутится вокруг него…
— Мы так рады, что вы взялись за этот проект, — начинаю я льстиво. — Это для нас такая честь.
— Боже, Анна! Что за бред ты несешь? Ты что, принимаешь наркотики?
Я теряюсь.
— В каком смысле?
— А ты не знаешь, в каком смысле принимают наркотики? — Суон качает головой. — Ты только что произнесла несколько странных фраз. Тебе совсем не обязательно говорить то, что говорят эти дебильные продюсеры, если даже ты берешься за их проект. А они именно так обычно и разговаривают.
— Я этого не знала, — говорю я, напряженно глядя на Суона.
— Да, именно так они и говорят. Да и не только они. Я же выбрал тебя, потому что ты не такая.
— Какая «не такая»?
— Думаешь, ты единственный человек без опыта, которого я взял в свою команду? Ко мне приходят двое-трое студентов в неделю, чтобы смотреть, как я работаю.
— Так, значит, вы выбрали меня… из-за той истории про Спилберга? — удрученно спрашиваю я. Мне-то казалось, что во мне разглядели талант…
— Да уж. — Суон хмыкает. — Я слышал эту историю раз двести, поверь. Работник любого охранного агентства костерит тот день, когда Спилберг пробрался на студию.
— Тогда… почему вы меня взяли? Он пожимает плечами:
— Даже не знаю. Все началось с той отповеди, которую ты устроила мне после замечания насчет диетической колы. — Лицо Суона озаряет усмешка. — Кстати, я бросил курить. Постоянно вспоминал наш диалог. Я и до этого собирался бросать, но все как-то не мог решиться. А после нашего разговора я все время держал в голове, что каждая затяжка — шаг к раку легких.
— Ага, подействовало! — с триумфом восклицаю я.
— Да уж, теперь мне дышится гораздо легче. Хотя ты и лишила меня любимой дурной привычки.
— Так вам и надо.
— Наверное. — Он прищуривается. — Разве мы не на ты? И тут я вспоминаю, с кем говорю. Черт, это же Марк Суон, бог киноиндустрии, человек с необычным видением каждого сценария, талантливый и недоступный.
А ведет себя так, словно обычный… клерк или болтливый бармен… или кто там еще?
— Полагаю, ваши студенты не позволяют себе говорить с вами таким тоном? — осторожно спрашиваю я.
— Нет, не позволяют. И кстати, они сразу узнают меня в магазине.
Я краснею.
— Но они очень скучные, Анна. Они ведут себя так, словно я король, а они — мои слуги. А порой некоторые из них решаются занять мой стол, пока я в отлучке, будто это трон. Один раз я попрощался и вышел, а затем на цыпочках вернулся и посмотрел на такого парня в щелочку.
— И что он?
— Он сидел за моим столом, положив на него ноги и скрестив на груди руки. — Суон качает головой. — Молча. Глядя прямо перед собой. Боже, какое у него было тупое лицо!
— Зоопарк какой-то!
— Точно. — Суон ухмыляется и умолкает.
Повисает пауза, и я напоминаю себе, что время режиссеров — деньги. Деловито взглянув на часы, говорю:
— Мне пора.
— Подожди. — Его лицо становится серьезным. — Это еще не все.
— Да?
— Все то время, пока шло обсуждение фильма, ты сидела как на иголках. В чем дело — ты не рада, что пришла?
— Ах это! — Я опускаю взгляд. Но не выгонит же он меня, правда? — Я очень рада, что вы меня пригласили. Мне понравилось то, что вы говорили. — Я начинаю краснеть помимо воли.
Черт, только бы он не понял, что я вру! И что он мне нравится!
— Тогда в чем же дело?
— Ну, я слушала…
— Но молчала. И это тебе не нравилось, — заключает Суон.
— Но… вы же говорили не со мной. Я не должна была вмешиваться.
— Однако это не значит, что я не ждал твоих комментариев, — терпеливо поясняет Суон. — Или ты пришла, чтобы украшать помещение?
— Ха! Вам не угодишь! — «Украшать», ничего себе! «Устрашать» подошло бы больше. — Вы же велели мне молчать.
— Только тогда, когда говорю я. Или ты не заметила, что иногда я спрашивал, есть ли у кого-нибудь замечания? — Суон строго смотрит на меня.
— Разве я имею право голоса? Ведь меня прислали как представителя «Ред крест», и все.
— И тебе этого достаточно? Я вообще мог бы отказаться от представителя вашей компании, и это сошло бы мне с рук. Или ты думаешь, меня могли заставить?
Я мотаю головой. Заставить? Его?
— Мне важно твое мнение. Именно поэтому ты здесь. — Суон настойчиво пытается поймать мой взгляд. — Когда мы обсуждали сценарий, в частности диалог невесты с организатором, ты так кривилась, словно съела лимон. Тебя явно что-то не устраивало. Почему же ты молчала?
— Я не знала, что у меня есть право на реплики, — повторяю я.
Суон удовлетворенно улыбается.
— Итак, сообщаю тебе, что у тебя такое право есть. Твои предложения?
— Ой! — Я тотчас начинаю себя чувствовать глупо и нелепо, но пытаюсь собраться. — В общем, мне кажется неудачной затея с Джеммой: нельзя делать на ней акцент, поскольку сценарий вовсе не для нее и не про нее. Поскольку Элси пытается расстроить свадьбу, пусть она и придирается. Пусть требует от организатора сотни невозможных вещей. Ей нужно, чтобы организатор в конце концов вообще отказался заниматься подготовкой этой свадьбы.
— Хм, — говорит Суон задумчиво. — Продолжай.
— Но Элси не нужно, чтобы ее требования звучали нелепо. Ей же хочется произвести впечатление доброй мамочки. Вот пусть и требует всего с улыбкой и замечаниями про материнскую любовь. И говорить все это она должна таким сахарным тоном, понимаешь? — Незаметно для себя я перешла на ты.
