Ключевой момент - Лукьяненко Лидия (прочитать книгу .TXT) 📗
Но Галя отмела свои умозаключения. Какая разница, как и что тут было? Все равно приятно постоять в этом дворике, полюбоваться статуей Джульетты и подумать о большой и вечной любви. Каменная арка, ведущая в дворик, была вся оклеена листочками с посланиями влюбленных на разных языках мира, и Галя ушла оттуда с особенным чувством грусти и уважения перед лицом такой большой любви. Ради любимого Джульетта была готова на все, даже пожертвовать собственной жизнью. А она? Она тоже готова пожертвовать всем ради своей любви, пока единственной, — любви к своему сыну, потому что никого на земле нет для нее дороже.
Галя медленно шла по жарким улицам. Это был их предпоследний день в Вероне, и она хотела, чтобы в ее памяти запечатлелось все: красота старинных домов, обилие арок и множество цветущей зелени на балконах. Как итальянцам удается поддерживать растения в таком прекрасном состоянии при таком зное, оставалось для нее загадкой. Она долго гуляла вдоль реки, пересекающей город, отдыхала в редкой тени деревьев на набережной, сидела на пешеходном мосту с зубчатыми кирпичными стенами, откуда открывался живописный вид на город. Она пообедала в небольшом кафе, где снова заказала капучино, вспомнив слова Кости о том, что Верона гордится своим каппучино, как Бавария пивом.
Передохнув, Галя отправилась по магазинам. Женщина-гид в начале экскурсии сказала своей группе, что Верона считается городом модниц и здесь можно купить более красивые вещи, чем в Париже. Галя поверила ей на слово. Кроме того, завтра она возвращается домой и не видит необходимости везти назад свои евро. Поэтому она с чистой совестью потратила все, что у нее было. Она купила себе полный гардероб: белье, платье, босоножки, сумку. Степке — много всякой одежки и обуви. Детские вещи продавалось с такой сумасшедшей скидкой, что ей хватило на кучу одежды на все времена года. Нагруженная покупками, она вернулась в отель.
Костя пришел поздно и не предложил ей пойти погулять или поужинать, поскольку очень устал. Он спросил Галю, не голодна ли она, и, получив отрицательный ответ, улегся отдыхать перед телевизором и вскоре уснул. Галя долго не ложилась. Она тихо сидела на балконе и любовалась ночным городом. Она понимала, что завтра уезжает и что эти воспоминания об Италии останутся с ней навсегда. Как знать, может, вскоре она привезет сюда Степку? Они будут вместе гулять по набережной Венеции, наслаждаться вкусным итальянским мороженым, плавать на гондоле. Она счастливо вздохнула. Как хочется, чтобы у сына было все, чего он был лишен раньше! Семья, папа, мама, сестра… Она будет возить детей в самые красивые уголки мира. С Костей или без него, если, конечно, он позволит. Теперь она начинала понимать страсть матери Полины к путешествиям. Стоит один раз попробовать, и ты уже не сможешь отказать себе в этом удовольствии!
Костя громко захрапел. Галя повернула голову в его сторону и усмехнулась. «Париж стоит мессы», — сказал Генрих Четвертый. Что ж, Италия стоит того, чтобы терпеть храп Кости.
Возвращение домой — это всегда праздник, даже если твой дом — маленькая комнатка в общежитии. Галя была очень рада снова оказаться дома. Она полила цветы, вытерла пыль, вымыла пол. В приоткрытое окно врывался шум дождя. Оказалось, что она соскучилась по дождю, ведь в Италии стояла невыносимая жара. Несмотря на то, что Галя провела на пляже всего два дня, она была такой загорелой, словно неделю сидела у моря. Когда они ехали в такси из аэропорта, Галя с нежностью подумала о том, как прекрасен ее родной город. Зелень его улиц и парков, красота мостов над широкой рекой и панорама новостроек были ей бесконечно дороги и близки, хотя город и не мог похвастаться такой старинной архитектурой, как Венеция и Верона.
Костя подвез ее к общежитию, сидящие во дворе их пятиэтажки мамаши с малышами, подростки и парни, которые, как всегда, пили бутылочное пиво, с интересом смотрели, как она, красивая и загорелая, выходит из такси с солидным багажом в руках. Костя, к ее удивлению, не помог ей поднять вещи, и две битком набитые сумки Гале пришлось тащить самой на четвертый этаж. Но радость от возвращения домой не потускнела. Галя привела комнату в порядок, приняла душ и стала распаковывать вещи. Она разложила подарки, с любовью приготовленные родителям, сыну, Нине с дочкой. Подарки Полине и родителям Кости она отдала в аэропорту, когда было решено, что она поедет к себе. Ей хотелось побыть одной. Да и Костя не настаивал на том, чтобы отвезти ее к себе. «В конце концов, — подумала Галя, — он должен отдохнуть, спокойно пообщаться с родителями и дочкой». Ей было непросто привыкать к нему, не испытывая особой страсти. Впрочем, как и ему, наверное, тоже. Хотелось бы, конечно, думать, что он любит ее и только любовь побуждает его жениться на бедной няне, как в нашумевшем сериале. Но Галя понимала, что их предполагаемый брак — это сделка, хорошо продуманная и выгодная для них обоих. Но ведь она пока не сказала «да», а он уже свозил ее в Италию! «Я не сказала «Да, милорд» и не сказала «нет»», — продолжая раскладывать вещи, напевала Галя известный мотивчик из музыкального фильма.
Прибежавшая вечером Нина расцеловала подругу.
— Привет! Я так соскучилась! Ну, как Италия? Как Венеция?
— Все отлично! Венеция — сказка! Ты-то как?
Нина, которая все это время должна была помогать Эльвире Михайловне, ответила:
— Я нормально. Потом расскажу. Давай о тебе!
Они проговорили до поздней ночи, а потом Нина решила у нее переночевать. Отношения с Вовой у них все не ладились, Нина переселилась в квартиру родителей, к сестре. Мужу сестры это очень не понравилось, но, в конце концов, это же была и ее квартира. Им пришлось потесниться и выделить Нине с Женей одну комнату, хотя зять поначалу, не желая менять свои привычки, предложил Жене спать с Ирой, их дочкой, а Нине в гостиной.
— Представляешь, какой нахал! — возмущалась Нина. — Он будет мне указывать, где мне спать в квартире моих родителей! Хозяином себя почувствовал! Эта квартира досталась нам с Катькой, а он тут вообще ни с какой стороны! Я сразу решила взять себе маленькую комнатку, но с балконом. Один балкон — им, другой — нам. Я что, свои трусы должна сушить у него на глазах? Так он мне заявляет: «Это наша спальня». Ах так, думаю, ладно! «Хорошо, — отвечаю, — это ваша спальня, это Ирина комната, а в большой будем жить мы. Это справедливо: вас трое, а нас пока двое». А он мне: «Что значит «пока»?» — «А то, — говорю, — и значит, что если я выйду, как Катя, за такого, как ты, бесприютного, то и делить жилплощадь будем по-другому». Он мне: «Хорошо, но в зале наш телевизор, и мы там будем смотреть его». — «Телевизор свои, — отвечаю, — забирайте и смотрите себе хоть в спальне, хоть в детской, а в мою комнату без разрешения не входить». Что тут началось! Как он орал! Как резаный. Обзывать меня стал.
— А что Катька?
— Ну, Катьке ссоры в семье из-за меня ни к чему, понятное дело. Но и меня она не выгонит. Я же со всеми вещами пришла и с Женькой. В общем, положили детей спать, достали бутылку — в таком деле без нее не разберешься — и договорились. Дети будут в одной комнате. Они приблизительно одного возраста и обе девочки. Я — в маленькой, они — в зале. У них — балкон, и у меня — балкон. Друг к другу без разрешения не входить. Продукты — врозь. Если не уживемся, будем размениваться на две однокомнатные. По мне, так однокомнатная квартира даже лучше! А им не хочется с ребенком в одной комнате: зять любит по ночам телик смотреть, да и гости к ним часто ходят. Так что им это выгоднее, чем мне. Я сразу все объяснила и сказала: «Еще один наезд на меня — будете сидеть втроем в гостинке в пятнадцати метрах». Вроде подействовало. Во всяком случае, пока со мной не ссорятся.
— А ничего, что ты у меня ночуешь? Женьку там без тебя не обидят?
— Зять сегодня на дежурстве. Он охранником работает. Катьке я звонила. Ты знаешь, она хорошая. Не будь у нее мужа, мы бы душа в душу жили. Она сказала, что девчонок уложит, но чтобы я завтра утром пришла до ее ухода. Так что гуляем, подруга!
