Измена не самое страшное (СИ) - Орлова Ира (книги онлайн TXT, FB2) 📗

Вскрикнула, так как удары просто посыпались один за другим. Голову закрыла руками, но это не помогало. Какой-то ад творился вокруг. Рядом протяжно выла пришедшая в себя Карина.

Мурат не сдерживал себя, орал, называя последними словами, и продолжал бить. Мое тело превратилось в сплошной сгусток боли, все горело огнем. Это конечно не могло продолжаться долго, но определенное время я точно выиграла. И когда сознание медленно покидало меня, я очень надеялась, что этого времени хватит, чтобы не дать этому уроду увезти мою драгоценную доченьку из страны. Это были последние связные мысли в моей голове.

Глава 36

Сознание возвращалось медленно. Будто я глубоко уснула, и теперь мне было очень сложно проснуться. Веки словно налились свинцом и никак не желали разлепляться. Тело нещадно болело при каждом вздохе. Пульсирующая боль служила напоминанием о недавнем жестоком избиении.

Всё же переборов себя, распахнула глаза. Я лежала в одиночной больничной палате, резкий запах дезинфицирующего средства забился в ноздри, а ритмичный сигнал кардиомонитора и низкий гул медицинского оборудования приносили в душу ощущение беспокойства. Комната была залита мягким, приглушенным светом, а предметы отбрасывали тени на абсолютно белые стены. Это означало, что за окном вечернее время.

Мой взгляд заметался по палате и остановился на сидящей в неудобной позе Кате. Она дремала на стуле возле двери. Ее присутствие вызвало прилив душевного тепла. Однако, неустанно в моей голове билась одна единственная, всепоглощающая мысль: «Удалось ли перехватить Мурата в аэропорту?». Или всё было напрасно, и он увез мою малышку в другую страну?

— Катя, — еле разлепив пересохшие губы, хрипло прошептала, — Катя, — вновь повторила громче.

Подруга вздрогнула от моего голоса и открыла глаза. На лице ее отразилось беспокойство. Наши взгляды встретились, и она не смогла сдержать слез. Подозреваю, что выглядела я не очень красиво. Но мне на это было безразлично. На практике знала, что физические раны заживут, а вот душевные будут кровоточить очень и очень долго, может всегда.

— Где Сабина? — спросила у нее, облизав в волнении опухшие от ссадин губы.

— Она с Лейлой Рустамовной, — попыталась успокоить меня подруга, поднимаясь со стула и подходя ближе, — Когда ты уехала, я сразу позвонила Саше, он передал всю информацию следователям, и они уже связались с пограничниками. Оказывается, Мурат не смог бы никуда улететь, ему вынесли постановление об ограничении выезда из страны — торопливо рассказывала Катерина, — Мы как раз приехали в аэропорт, когда его с Саби держали в комнате для досмотра. Ее сразу забрали и передали бабушке, запретив покидать город без разрешения полиции. А вот Мурату предъявили обвинение, к тому моменту и тебя с Кариной нашли в доме, — на этих словах она вновь шмыгнула носом.

Смесь тревоги и надежды текла по моим венам, пока я слушала подругу. Меня не отпускало беспокойство за дочь, что мать Мурата могла нарушить закон и попытаться спрятать Саби. Однако, приходилось уповать на правоохранителей, что они понимают ситуацию и лучше знают как действовать.

— А с ней что? — только сейчас вообще вспомнила про любовницу мужа. Всё таки, как бы оно не было, а она помогла мне.

— Нормально всё, — отмахнулась Катя, — Подлатали и домой отправили. У нее сотрясение и пару ссадин.

— До сих пор не пойму, зачем она мне помогла, — вопросила в пустоту, рассуждая вслух.

— Ей пригрозили сроком, как соучастнику за издевательства над тобой, и она пошла на сотрудничество. Возобновила отношения с Муратом и докладывала следствию все его передвижения. Поэтому и удалось так вовремя ограничить его выезд заграницу. Сейчас в вашем доме идет обыск, уже подняли все видео архивы… — Катя замолчала, отведя взор. А я, стараясь отогнать удушающее чувство стыда, от того, что это увидит кто-то посторонний, поспешила переключить тему.

— И где теперь Мурат? — спросила осторожно, очень боясь того, что он смог откупиться. Тогда он не просто добьет меня, но и найдет более хитрый способ вывести Сабину.

Подруга упорно продолжала делать вид, что ее очень интересует рисунок на линолеуме и будто раздумывала, стоит мне говорить правду или нет.

— Ну? — поторопила ее, — Он снова откупился, да? Его уже выпустили? — на меня накатывала истерика, а страх буквально сковал спазмом легкие. Если выяснится, что всё было напрасно, то проще уже не жить.

— Не знаю точно, что там произошло, но он оказал сопротивление… Мурат погиб, Геля, его застрелили, — неловко закончила она.

Наверное, я должна была испытать шок или почувствовать горечь, но на меня нахлынула неожиданная волна облегчения. Как я могла радоваться кончине человека, которого когда-то любила? Легко. Не было, ни вины, ни стыда. Мурат, который все эти годы издевался надо мной, встретил свой конец от рук полиции. Парадоксально, но справедливость восторжествовала…

Уже позже мне стали известны подробности. Он попытался сбежать, находясь под стражей в аэропорту. Но группа захвата сработала оперативно. Шальная пуля положила конец его красивой жизни.

Внутри меня бушевали противоречивые эмоции. Я вспомнила бесчисленные ночи, проведенные в страхе перед его гневом и извращениями, годы безжалостного контроля, который душил меня. Я была свидетелем его жестокости, его манипуляций и полного пренебрежения ко всем, кроме себя. Эти воспоминания навсегда останутся со мной.

Теперь, узнав о его кончине, я почувствовала, как с моих плеч свалился груз. Хватка страха, сковывавшая меня так долго, ослабла, позволяя снова вздохнуть полной грудью. Казалось, темная туча рассеялась, открыв за собой проблеск солнечного света.

На похоронах Мурата я была белой вороной, не могла одеться в черное, не было в моей душе скорби. Постояла немного, послушала плачь его матери, и после прощания сразу уехала.

Всё свое имущество муж уже давно оформил на Саби и лишь малую часть на свою мать. На мне была только моя машина.

Но я ни на что не претендовала. Деньги заработаю сама, мне нужна была только дочь.

Несмотря на всю ненависть ко мне и сложные судебные разбирательства, Лейла Рустамовна проиграла. Меня признали мамой официально и установили место проживания малышки со мной.

Я пока не знала, как будет правильно. Прекратить их общение с бабушкой, так как та могла настраивать дочь против меня или же напротив, не рушить привычный мир Сабины.

Мать Мурата кричала в суде, что это я погубила ее мальчика, что мне нужно его наследство и другие гадкие вещи, а я старалась ее не слушать.

Из когда-то казавшегося мне самым уютным дома, где ни дня не была счастлива, уходила налегке. Забрала все украшения, подаренные Муратом, я их выстрадала, имею право. То самое колье, что было на мне, когда Саша узнал всю правду, аккуратно упаковала в футляр, решив, что оно останется дочери, на память о ее отце. А остальное решила сразу продать, нам с малышкой нужно свое жилье. Машину тоже себе оставила, с ребенком без колес будет сложно.

Брендовые шмотки, бесконечные сумочки, туфли, ничего из этого в новую жизнь я не взяла, только пару базовых вещей на первое время. Остальное при помощи грузчиков и транспортной компании я презентовала приюту для женщин, оказавшихся в сложной жизненной ситуации. О нем мне когда-то говорила Катя, предлагая уйти от Мурата, но я так и не смогла. Пусть эти шикарные вещи хоть кому-то принесут счастье. Дом тоже был подарен Сабине еще в год ее рождения, его просто заперла и забыла дорогу к нему.

Саша больше не появлялся. Либо давал мне возможность наладить свою жизнь, либо решив, что я больше не нуждаюсь в его помощи, исчез навсегда.

Сердце рвалось на части. Не находила себе покоя. Хорошо, что было много дел, и они отвлекали. Наверстывала упущенное время с дочерью, переделывала ее документы и решала вопросы с наследством. Денег на счетах Сабины было много, Мурат хорошо о ней позаботился. Наша девочка обеспечена на всю жизнь.