Рай. Том 2 - Макнот Джудит (книги онлайн без регистрации полностью .TXT) 📗
— Поскольку у тебя недостало вежливости объяснить, куда мы поедем, — пробормотала она, обращаясь к шкафу, — я понятия не имела, что следовало надеть.
Мэтт ничего не ответил, отлично зная, что она закатит сцену, когда узнает о его планах, поэтому решил промолчать.
— Ты идеально одета, — похвалил он вместо этого.
— Благодарю за крайне содержательный ответ, — процедила Мередит. Взяв манто, она отступила и тут же уткнулась в грудь Мэтта. — Не будешь так добр подвинуться?
— Просто хочу помочь тебе надеть манто.
— Спасибо, не стоит, — бросила Мередит, отступая вбок и поспешно просовывая руки в рукава. — И прошу тебя больше никогда не помогать мне!
Сильные пальцы сомкнулись на ее руках. Мэтт нежно, но решительно повернул Мередит к себе лицом — Так будет продолжаться весь вечер? — спокойно осведомился он.
— Нет, — горько усмехнулась она, — это лучшая его часть.
— Я знаю, ты рассержена… Мередит мгновенно забыла, как боялась взглянуть на него.
— Не знаешь! — дрожащим от ярости голосом заверила она. — Тебе только кажется, что знаешь, на самом же деле ты даже представить не в состоянии!
И, забыв о своей клятве оставаться отчужденной и равнодушной и надоесть ему до смерти, она почти закричала:
— Ты просил меня довериться тебе, а сам бессовестно использовал все, о чем я рассказала тебе, выстирал на людях грязное белье! Неужели искренне считаешь, что можно разрушить мою жизнь во вторник, а в среду явиться сюда как ни в чем не бывало, и все будет чудесно и замечательно, ты… бессердечный лицемер?
Мэтт смотрел в потемневшие от бешенства глаза, на миг охваченный непреодолимым желанием честно признаться, что любит ее, но Мередит не поверит… особенно после того, что случилось вчера, а если по какой-то счастливой случайности ему удастся убедить ее, просто использует это против него и откажется от соглашения. А отпустить ее он не сможет. Вчера Мередит сказала ему, что между ними ничего не осталось, кроме ужасного прошлого. Мэтту было отчаянно необходимо время, которого он с таким трудом сумел добиться, время, чтобы обезоружить ее и доказать, что их теперешние отношения не станут повторением прошлого. Поэтому вместо объяснений и споров Мэтт предпочел начать долгую психологическую осаду, целью которой было заставить ее отказаться от привычки винить в случившемся только его. Взяв у Мередит манто, Мэтт расправил его:
— Знаю, что кажусь тебе бессовестным лицемером, и не осуждаю тебя за это. Но по крайней мере постарайся быть справедливой и вспомни: не я был виновен в том, что случилось одиннадцать лет назад.
Мередит надела манто и молча отступила, но Мэтт положил руки на ее плечи, повернул лицом к себе и подождал, пока она подняла неприязненно сощуренные глаза.
— Можешь ненавидеть меня за то, что я делаю сейчас, — сказал он ей со спокойной убежденностью, но не за прошлое! Я такая же жертва интриг твоего отца, как и ты сама.
— Ты и тогда был жестоким и безжалостным! — вскинулась Мередит и, рывком отстранившись, взяла сумочку. — Ты почти не писал, когда был в Южной Америке.
— Я написал тебе десятки писем, — покачал он головой, открывая перед ней дверь, и сухо добавил:
— Я даже отправил больше половины. И вряд ли ты имеешь право упрекать меня в этом, поскольку сама за полгода написала мне всего шесть.
Мередит в оцепенении наблюдала, как его рука поднимается и нажимает кнопку лифта, повторяя себе, что Мэтт, желая оправдаться, лжет насчет писем, но какая-то мысль терзала мозг… фраза, которую он произнес, когда звонил из Венесуэлы. В то время она восприняла это как упрек ее эпистолярному стилю.
«Ты сама не очень-то усердный корреспондент, верно?»
Пока доктор не запретил ей много двигаться, Мередит сама опускала письма Мэтту в почтовый ящик в конце длинной подъездной аллеи, но всякий мог открыть ящик и вынуть потом письма — ее отец или слуги-Те пять писем, что она получила от Мэтта, Мередит взяла сама из рук почтальона, и только потому, что часами ждала у ящика. Возможно, до Мэтта дошли лишь те письма, которые она лично отправила по почте.
Ужасное подозрение родилось в душе, и Мередит, сама того не желая, взглянула на Мэтта, стараясь подавить порыв расспросить его подробнее о письмах. Двери лифта открылись, и Мэтт провел ее через вестибюль на улицу, где у обочины стоял «роллс-ройс» темно-бордового цвета, сверкая словно драгоценный камень в свете уличного фонаря. Мередит скользнула на сиденье, обитое дорогой желтоватой кожей, и напряженно уставилась перед собой, ожидая, пока Мэтт включит зажигание. Машина медленно влилась в общий поток. «Ролле» был очень красив, но Мередит скорее язык себе откусит, чем похвалит машину… и кроме того, она все еще мучилась мыслями о письмах. Очевидно, Мэтт тоже думал об этом, потому что, как только они остановились у перекрестка, спросил:
— Сколько писем ты получила от меня? Мередит не хотела отвечать, честно стараясь игнорировать его, но поняла, что не может молча дуться.
— Пять, коротко ответила она, глядя на свои затянутые в перчатки руки.
— А сколько написала сама? — настаивал он. Мередит, поколебавшись, пожала плечами.
— Сначала я писала тебе дважды в неделю. Позже, когда ты не отвечал, стала писать раз в неделю.
— Я написал тебе десятки писем, — снова повторил он, на этот раз куда более подчеркнуто. — Вероятно, твой отец перехватывал письма и совершенно случайно не смог заполучить те пять, что попали тебе.
— Теперь это уже не важно.
— Разве? — с уничтожающей иронией осведомился он. — Боже, стоит мне подумать, с каким нетерпением я ждал писем от тебя, что чувствовал, когда доставляли почту, а для меня ничего не было!
Напряжение и страсть в этом глубоком голосе потрясли Мередит почти так же, как произнесенные слова. Мередит ошеломленно взглянула на него, поскольку раньше он ничем не давал понять, что она значит для него что-то как личность. В постели — да, но и только.
Неяркий свет приборной доски бросал отблески на застывшее мужественное лицо Мэтта, подчеркивая скульптурно очерченный рот и надменный подбородок.
И неожиданно время словно повернуло свой ход вспять, и она снова сидела рядом с ним в «порше», наблюдая, как ветер играет густыми темными волосами, одновременно притягиваемая и отталкиваемая этими строго-красивыми чертами и откровенной чувственностью. Теперь он стал еще красивее, и неустанное честолюбие, которое она ощущала в нем и раньше, давно нашло выход и реализовалось, превратившись в силу, с которой невозможно не считаться, силу непреодолимую, безжалостную, неистовую.
Мередит заметила тонкую улыбку Мэтта. Радуется, что удалось наконец пробить броню ее молчания?
— Приехали, — объявил Мэтт, сворачивая вправо, в подземный гараж под домом, где находился его пентхаус.
— Так и знала, что ты попытаешься это выкинуть! — взорвалась она, готовая немедленно выпрыгнуть из машины и отправиться домой пешком, если не найдет подходящего транспорта.
— Мой отец хочет видеть тебя, — спокойно пояснил Мэтт, втискивая машину между лимузином с калифорнийскими номерами и темно-синим «ягуаром», совершенно новеньким до такой степени, что даже номера еще были временными.
Что ж, если Патрик здесь, тогда… — Мередит неохотно вышла из машины.
Дверь открыл приземистый телохранитель, а позади стоял широко улыбающийся Патрик Фаррел.
— Вот она, — мрачно пошутил Мэтт, — доставлена по назначению, как я и обещал, жива, здорова и зла на меня как черт.
Патрик протянул Мередит руки, и она оказалась в его объятиях. Сжав ее плечи, Патрик подвел Мередит к водителю:
— Это Джо О'Хара. По-моему, официально вы еще не знакомы.
Мередит умудрилась выдавить слабую, смущенную улыбку, вспомнив ту скандальную сцену, свидетелем которой стал водитель.
— Как поживаете, мистер О'Хара?
— Рад познакомиться, миссис Фаррел.
— Моя фамилия Бенкрофт, — твердо поправила Мередит.
— Верно, — согласился он, бросив вызывающий взгляд на Мэтта. — Пат, я буду ждать в машине у входа.
