Благословение - Плейн Белва (читать книги онлайн бесплатно полностью без .TXT) 📗
– Не расстраивайся. Всего только две попытки, Джилл. Я снова позвоню ей. У нее нет ни мужа, ни детей. У меня такое чувство, что она в конце концов согласится на встречу.
Но Джилл не могла больше терпеть. У нее было такое чувство, что осталось всего полмили до конца дистанции; цель была близка, но ноги не двигались, и дыхания не хватало; но все же она должна совершить тот последний финальный рывок; она не может проиграть именно теперь. Не обращать внимания на все предостережения и советы. Не обращать внимания на родителей или Питера, на Рили и Данн. Идти к финишу во что бы то ни стало.
Так однажды вечером после обеда она вернулась в свою комнату, приняла душ и переоделась. Затем вызвала такси. Я буду относиться ко всему спокойно, убеждала она себя, повторяя снова и снова так, что вскоре сама поверила в это, хотя сердце у нее замирало. Она вошла в дом, поднялась по лестнице и позвонила в дверь.
Женский голос спросил:
– Кто там?
– Это Джилл, – отозвалась она. – Можно войти?
ГЛАВА 7
С одеревеневшими руками и ногами, неуверенно держась левой рукой за стену, Дженни открыла дверь. Свет из комнаты упал на высокую молодую девушку. Волосы – первое, что увидела Дженни. Копна великолепных вьющихся светло-каштановых блестящих волос. Волосы цвета меди. Рыжие. Рыжие волосы.
Дженни прислонилась к стене и смотрела. Она прижала руку к груди, туда, где стучало сердце, готовое вот-вот остановиться.
– Простите, – мягко сказала девушка. – Простите. Вам плохо?
Дженни выпрямилась. В какое-то мгновение ей показалось, что она видит кошмарный сон, и что, проснувшись, она увидит дневной свет и вернется к реальности. Но потом, в следующее мгновение, придя в себя, она увидела, что это и была реальность: девушка была живой и настоящей и намеревалась войти в дверь. Она посторонилась, едва держась на ногах, которые внезапно стали ватными.
– Входи, – прошептала она.
Они стояли посередине комнаты, на расстоянии трех-четырех метров, глядя друг на друга. Дженни ничего не чувствовала, кроме того, что она оцепенела. Обрывки мыслей метались в разные стороны, как листья по голой земле. «Что же я должна делать, чувствовать? Я оцепенела, я совершенно не способна что-либо делать или ощущать, разве не видно? И, кроме того, это может оказаться ошибкой. Да, конечно, это ошибка. Да».
Но волосы. Разве у многих людей могут быть такие волосы? Теперь взгляни на ее лицо. Вглядись в лицо незнакомки.
– Вы не совсем уверены, кто я? Но я не ошиблась. Меня зовут Джилл. Виктория Джилл. Вам говорили обо мне.
– Да, – ответила Дженни, но ее голос прозвучал совершенно неслышно, поэтому ей пришлось повторить. – Да, говорили.
Они продолжали стоять друг против друга на довольно значительном расстоянии в ее небольшой комнате.
– Вам нужно сесть, – сказала девушка. – Вы вся дрожите.
Они подошли к креслам, стоявшим возле софы. Теперь их разделяло всего полтора метра.
«Она разглядывает меня, – подумала Дженни. – Ее взгляд скользит по моему лицу, как бы ища чего-то. Она хочет встретиться с моими глазами, но я видела влажный блеск в ее глазах, но я не могу это вынести, я не готова к слезам, я должна отвернуться.
Мы даже не дотронулись друг до друга, даже не пожали руки. Если бы это был фильм, то мы бы обнимались и плакали, но я чувствую, что внутри у меня пусто. Она отвернулась и посмотрела в темное окно, где только тонкий луч света пробивается с улицы там, где занавеска немного отодвинута. Она смотрит на свет. Ее белая шелковая кофточка низко открывает шею, поэтому я могу видеть, как содрогаются мускулы ее горла, когда она глотает. У нее узкое, тонкое лицо, со светлыми аккуратными веснушками на носу, мелкими, но выступающими, не такими, как у меня или у него. У нее темные глаза с густыми ресницами и такими светлыми белками, что они кажутся голубыми. Черточку за черточкой, все еще не веря своим глазам, я разглядываю ее».
Вдруг девушка резко обернулась.
– Это ужасно для вас. Простите меня.
И Дженни, которая должна была быть более сильной из них двоих, гордившаяся тем, что легко справляется с любыми трудностями, не нашла, что ответить.
– Вам что-нибудь нужно? Воды? Бренди?
– Нет. Спасибо. Сейчас все будет хорошо.
– Вы уверены?
– Я в порядке. Правда.
Дженни вслушивалась в тишину, пытаясь собраться с мыслями. Пожарная сирена тревожно прозвучала на улице; когда она умолкла, воцарилась полная тишина. Мысленно она продолжала разговаривать сама с собой: «У меня начала болеть голова; кажется, будто сотни молотков стучат по ней ото лба до затылка. Я кладу руку на лоб, как будто рука может унять боль. До меня только сейчас дошло, что, если бы Джей не заболел, он появился бы минуту назад, когда прозвенел звонок, и сейчас был бы здесь, с нами. Сцена абсолютно невообразимая… И я снова смотрю на девушку – дочь – в моем кресле. Она кажется озабоченной, боится, что испугала меня, что мне станет плохо, и она не будет знать, что со мной делать. Она не понимает, да и откуда она может знать, что из-за нее моя жизнь может разорваться на части».
Девушка заговорила:
– Вы ничего не скажете? Не собираетесь же вы только сидеть и смотреть на меня, а?
Легкий упрек сопровождался извиняющейся, довольно грустной улыбкой; на лбу, который едва было видно под челкой, появились беспокойные складочки.
Дженни непроизвольно ответила:
– Тебе не нравится, что я разглядываю тебя?
– Нет, конечно, нет. – Джилл наклонилась к ней, подставив руку под подбородок. – Ну, что вы думаете обо мне?
Глаза у Дженни застыли, она широко распахнула их, чтобы не потекли слезы. Она ответила:
– Ты хорошенькая…
– Вы тоже хорошенькая… А, нет ли у вас чувства, что это все происходит как бы не с вами? Можете ли вы поверить, что мы жили в этом городе весь последний год и не знали этого? Я и представить себе не могла. Я всегда думала, что вы должны были быть где-то на Среднем Западе, раз я родилась в Небраске.
Как спокойно она говорит! Такая уравновешенность! Можно подумать, что мы просто знакомые, которые после долгих лет разлуки случайно встретились. Она, должно быть, дрожит внутри так же, как и я, но она скрывает свое волнение и держится в этой ситуации гораздо лучше меня. Мои руки все еще трясутся, а ее спокойно лежат на подлокотниках кресла.
– Я родилась и выросла в Балтиморе.
Будь готова теперь к сотням вопросов. Ответы, вот зачем она пришла. Она хочет попытаться распутать целый клубок вопросов.
И теперь Дженни начала ощущать боль девушки, как свою собственную. «Представь, каково это, не знать, кто произвел тебя на свет! Всю свою жизнь я буду помнить папу: его усы; его добрые, волосатые руки; его голос, грубоватый, даже когда он смеялся. И маму, полную, веселую, вечно что-то говорящую».
– А мы живем в Альбукерке.
– Я знала, что ты живешь где-то на Западе. Я не знала только точно, где.
– Там красиво, но Нью-Йорк просто чудо. Я была в опере, в Музее современного искусства, везде. Просто чудо.
Сомнения постепенно отступали. Не в силах еще выслушать правду, как она есть, она хочет сначала коснуться каких-то нейтральных тем, просто поболтать, чтобы затем подобраться к сути дела. «Для меня тоже, – подумала Дженни, – это единственно возможный путь».
– Так колледж дал тебе возможность увидеть Нью-Йорк?
– Я уже была здесь раньше. Моя бабушка возила меня в Европу перед окончанием школы, и мы останавливались здесь на несколько дней.
– Какой чудесный подарок! – «Я говорю какие-то банальности, а мое сердце буквально готово выпрыгнуть из груди!»
– Это так. А вот и второй подарок, эта сумка. Она купила ее мне в Париже.
Просторная сумка стояла на полу возле ног девушки.
– Я знаю, что она красивая, но я совсем не этого хотела.
Париж. Девочка – она должна прекратить даже в уме называть ее «девочкой» – носила хорошие часы с браслетом и маленькие серьги с бриллиантами в ушах, вещи, которые никогда не имела Дженни, и никогда не могла бы дать ей.
