Юность под залог - Богданова Анна Владимировна (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
– И на ляжке! Прямо до икры! Хо, ха, хо!
«Это что же получается? – рассуждал Метелкин, оттирая зеленку мочалкой. – Если я был в вытрезвителе, как я мог чем-то заразиться? Когда? В промежутке между рюмочной и вытрезвителем? Что-то не состыковывается!» И тут его осенило. Осенило так, что эту трезвую мысль он не мог сдержать в себе – она вырвалась наружу и разнеслась на всю душевую:
– Каренина! Вот гадюка! А я удивляюсь, как так быстро болезнь смогла проявиться! Там же инкубационный период и все такое! Ну погоди! Я т-тебе! – И Метелкин под общий хохот выскочил в раздевалку, оделся со скоростью света, рванул домой и, сев на мотоцикл, сломя голову полетел в гостиницу.
Он мило побеседовал со швейцаром о погоде, о предстоящем празднике Восьмое марта, о том, что лучше дарить женщинам в сей знаменательный день, и, сказав, что жена забыла ключи от дома, попросил с наивнейшим выражением лица пропустить его внутрь.
Метелкин, не снимая шлема (не до этого ему было сейчас), поднялся, нетерпеливо переминаясь в лифте с ноги на ногу, на одиннадцатый этаж и, беззвучно (по-пластунски) пробравшись к стойке администратора, принялся наблюдать за происходящим. А посмотреть было на что. Уж поверьте!
Напротив Авроры стоял сам Фазиль Маронов (наипопулярнейший эстрадный певец) в белом как снег костюме, явно сшитом на заказ где-нибудь в Париже, и рассыпал комплименты нашей героине, как приманку для птиц, будто приговаривая своим бархатным, завораживающим голосом: «гули-гули, гули-гули».
– Ророчка! Вы такая замечательная девушка! Такая чистая, необыкновенная, милая! Мы так к вам с Мариной привыкли! И поскольку Восьмого марта не ваша смена, я решил преподнести вам небольшой презент сегодня! – И Маронов, подобно волшебнику, достав откуда-то снизу огромный букет роскошных темно-вишневых (одного цвета с метелкинским шлемом) крупных роз, вручил их Авроре. Вслед за розами на стойке появилась гигантская коробка с конфетами. И не успела наша героиня отблагодарить певца, как рядом с Мароновым вырос Юрик в шлеме, с плотно сжатыми от злости губами.
– Ой! – взвизгнула от неожиданности Аврора. – Это мой муж, познакомьтесь, пожалуйста, Юрий Метелкин, а это, – и она укоризненно посмотрела на «разбушевавшегося Фантомаса», – Фазиль Маронов – известнейший и талантливейший певец!
– Д-да уж вижу! – процедил Юрик – в тот момент он готов был лопнуть от злости. Это надо ж какая наглость! Склеить какой-то дрянью его мужское достоинство, написать на ноге номер зеленкой, отправить на завод для смеха и издевательств и после всего содеянного стоять как ни в чем не бывало да еще крутить амуры с Мароновым! Неслыханная наглость!
– Очень приятно, – проговорил артист и поспешил ретироваться, сказав, что уже довольно поздно и ему пора клониться ко сну.
– Поздно! Два часа ночи! – взорвался Юрик, как только остался с супругой наедине. – А с какой стати этот козел тебе цветы дарит? И конфеты! Вы только посмотрите! Выпендрился! Белый костюм нацепил! Наверное, специально для тебя! Да? Отвечай? Что, свататься приходил в белом костюме с букетом-то?! – допытывался он – ревность затмила его обиду на жену. Более того, Юрик напрочь забыл о своих дневных страданиях.
– Ты что, Юр? У него жена есть!
– Знаем мы, какие у них жены! Я все видел! Все! Я все знаю! Все! – И Метелкин попытался было перемахнуть через стойку, да не рассчитал и свалился на пол.
– Что ты знаешь? Что ты видел?
– Ты спишь с ним! Вот что! – прогремел он, а Аврора покрутила пальцем у виска в знак того, что муж-то у нее совсем свихнулся на почве частых пьянок. – И давно это у тебя с ним? – не унимался Метелкин. – Что молчишь?
– А что с дураками-то разговаривать?
– Ах! Я уже и дурак! Ну конечно, оно и понятно! Я ж не певец! Я ж наладчик шлифовальных аппаратов! Человек простой! Мою рожу-то, поди, не показывают по телевизору!
– Да при чем тут певец или не певец?!
– А при том! При том, что я знаю – ты давно с ним спишь! И Аринка у тебя от него!
– Метелкин! Ну ты и... – У нашей героини после этих безумных мужниных слов пропал дар речи.
– Что? В самое яблочко попал? – выпучив глаза, прокричал он. – Попа-ал! – ответил Юрик сам на свой вопрос. – Конечно! А то с чего бы ему в два часа ночи тебе букеты дарить?! Даже я этого не делаю! А я и смотрю, чего это у Аришки ко мне никаких дочерних чувств нет! Ха! Так откуда ж им быть-то, этим чувствам, когда она не моя дочь! Это ж ходячая копия Маронова проклятого! И брови такие же, и губы такие же маленькие, бантиком. Ненавижу такие губы! – признался он, несмотря на то что у него самого были точно такие же губы, только в данный момент побелевшие и собранные от злости и ревности в точку.
– Ты ненормальный! Ненормальный! Ты мне лучше скажи, где сегодня ночью был?! – прорвало Аврору. Ее возмутило, поразило, обескуражило новое обвинение мужа. Это уж совсем ни в какие ворота не лезет! Надо же! Арина – дочь Маронова!
– Ах! Где ночью был?! – и Юрик моментально вспомнил, зачем он, собственно, сразу после смены примчался к жене. – Ты чо наделала-то? А? Думаешь, я дурак совсем? Думаешь, если пьяный, то и не помню ничего! Да? Не помню, как ты мне номер зеленкой выписывала? Как какой-то дрянью яйца склеила?!
– Юр! Ты меня пугаешь! Да тебе к врачу надо! Какая зеленка? Какой номер? Ты что? – вопрошала Аврора, глядя на супруга невинными, ничего не понимающими глазами. – Юр! Ты не обижайся, но я не могу тебе не сказать...
– Чего ты мне не можешь не сказать? Чего?
– Ты не принимай это близко к сердцу, но...
– Говори, не тяни!
– Юрий! – официально проговорила она. – У тебя все признаки белой горячки налицо.
– Да я т-тебе сейчас!.. Каренина! Ты знаешь, что я сейчас с тобой сделаю?!
– Юрий! Ты опасен для окружающих! Слышишь? Тебя надо изолировать от общества хотя бы на какое-то время. Ты, главное, не волнуйся – это лечится. Сейчас медицина продвинулась далеко...
– Ну все! Ты меня, Каренина, вывела из себя окончательно! Вот чо ты наделала? Ты знаешь, что после смены в душевой было? – Метелкин хоть и гнул свою линию, но после Аврориных слов смутное сомнение посетило его: а уж не провел ли он и вправду сегодняшнюю ночь в вытрезвителе. – Ребята, как на меня, на голого-то, посмотрели, я ж не знал, куда от стыда провалиться! Стою, а на меня все пальцами тыкают и ржут, как мерины! Это ж какой позор-то!
Однако сомнения были развеяны моментально – Аврора не могла сдержать себя. Она живо представила, как муж с длинным номерным знаком от талии до икры, со склеенным причинным местом появился перед бригадой в душевой, и залилась беззвучным смехом. Она хохотала до слез, то сгибаясь на стуле пополам, то разгибаясь, откидывая голову назад. Она хваталась то за бока, то за живот, пока в конце концов не вскочила с кресла, как ошпаренная, и не помчалась в туалет. Аврора отдавала себе отчет в том, что сегодня ей никто не даст напрокат свои трусы – Гарика не было в Москве, он должен приехать только в ее следующую смену.
– Ну что? Что тебе от меня надо? – Выйдя из уборной, Аврора оказалась в цепких объятиях Юрика. Он, похоже, терял над собой контроль, сжимая супругу все крепче и крепче.
– Если ты сейчас же не покинешь гостиницу, я вызову охрану. Имей в виду! – прошептала Аврора, чувствуя, что Метелкин шутить не намерен: минута-другая – и он раздавит ее, как великан воробья.
– Вызывай, – прошептал Юрик и вдруг почувствовал желание – непреодолимое желание овладеть своей собственной супругой.
– И вызову, – пыхтела Аврора.
– Валяй!
– Пусти, не то закричу!
– Кричи, давай! Перебуди весь этаж! Может, уволят с этой поганой работы, – задыхаясь, прошипел Метелкин.
– Ну и пускай увольняют! Я сюда идти не рвалась! Это вы с матерью меня в гостиницу запихнули! – бубнила наша героиня, держась из последних сил. Аврора чувствовала, что если Юрка не отпустит ее сию секунду, то она точно задохнется, как вдруг Метелкин, будто читая ее мысли, ослабил мертвую хватку свою и... И смертоносное объятие неожиданно приобрело характер нежно-любовного (если, конечно, объятие может иметь характер).
