Смейся, Принцесса! - Климова Юлия (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
Можно ли в один день получать столько стрессов?
Да еще если они идут один за другим?
Матвеев обещал Симке носить подарок, если та согласится на танец, но это была шутка, обмен фразами для поддержания разговора! Так или нет?
Скорее всего, у меня отвалилась челюсть, потому что Максим проследил за моим взглядом и убрал камень под джемпер. Некоторое время мы стояли и смотрели друг на друга, а потом он сказал:
– Иногда все принципы, правила и запреты катятся к черту, ты согласна со мной, Анастасия?
– Когда-нибудь я напишу на эту тему диссертацию, – ответила я, слабо улыбнувшись.
Матвеев ушел, я просидела минут десять на кровати, а потом потащила пуделей на улицу, хотя они уже гуляли.
Глава 14,
в которой меня просят одуматься
Просыпалась я тяжело и мучительно, обрывки сна вспыхивали в сознании, мешая открыть глаза. Мне снился Клим – в белой рубашке с расстегнутыми верхними пуговицами, в черных брюках и черных же начищенных ботинках. Звучала медленная музыка, я была где-то рядом и ждала, что вот сейчас, через минуту или две, он подойдет и пригласит меня на танец. А мне нужно отказать, хотя бы один раз в жизни отказать… Но он не подходил и не приглашал, ожидание становилось невыносимым, пилило душу до опилок и стружек, кололо иголочками. А потом появился Славка, я вздохнула с облегчением и улыбнулась ему. Мы закружили по солнечному залу, в ушах раздалось «раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три». Только голос принадлежал не Славке, а Климу…
Открыв глаза, я долго таращилась в потолок, затем повернулась набок, положила руки под щеку и принялась смотреть на портрет мамы. Мне было о чем подумать, но когда сработал будильник в мобильном телефоне, я облегченно вздохнула, откинула одеяло, спустила ноги на пол и стала собираться в университет. Думать – очень вредно.
Мы встретились с Симкой на первом этаже около гардероба, я рассказала о портрете и получила в ответ:
– А я не удивлена. Помнишь, я даже говорила, что Шелаев не хочет отдавать тебе портрет из-за Эдиты Павловны. Мне кажется, он не такой человек… Не стал бы Клим шантажировать тебя памятью о маме.
– Ты его видела всего один раз, – возразила я.
– Да, поэтому мое впечатление беспристрастное.
– Ты сейчас похожа на профессора.
– Лиза идет, не оборачивайся. Похоже, движется к нам.
– Она сияет счастьем?
– Нет, сверкает злобой и отчаянием. – Симка лучезарно улыбнулась и невинно пожала плечами, что переводилось как: «А что? Я ни при чем. Она сама такая».
Высокомерно подняв подбородок, Лиза прошла мимо. Обернувшись около зеркала, смерила меня коронным презрительным взглядом, резко отвернулась и направилась к лестнице. Ее движения были плавны, отточены и красивы, но холодом и злостью веяло за версту.
Рассказать Симке про зуб акулы я решила за обедом, однако язык не повернулся, и на то была масса причин. Во-первых, я боялась затронуть эту тему и дать ложную надежду – Матвеев взрослый мужчина, сдержанный, не поддающийся эмоциям, поступающий так, как считает нужным. Во-вторых, ничего не понятно. В-третьих, ничего не понятно два раза. В-четвертых, не могу ли я навредить Симке? В-пятых, к обеду она перестала улыбаться, все время смотрела в окно и сосредоточенно думала. Я догадывалась о ком и хотела, чтобы Симка немного успокоилась и отвлеклась.
В три часа, когда я уже устремлялась в ювелирный салон Матвеева, позвонил Славка. Наконец-то! Я уже и сама собиралась набрать его номер, но… стеснялась. Волнительная неловкость между нами все же существовала, и справиться с ней было не так-то просто. О, какими смелыми становятся люди, когда сердце у них не екает. А если екает? Тогда все гораздо сложнее…
– Как дела?
– Хорошо, бегу на работу. У меня же теперь есть работа! – ответила я, быстро шагая к станции метро.
– Может… встретимся сегодня вечером и поболтаем? – спросил Славка, похоже, я угадала: вопрос ему дался с трудом, наверное, именно поэтому он не стал откладывать его в долгий ящик.
– Давай.
– Я не знаю, что ты любишь. Сладкое, японскую кухню, мясо? – Я почувствовала улыбку Славки и тоже улыбнулась.
– Пусть будет сладкое.
Минут пять мы разговаривали о пустяках, потом распрощались, и я зашла в метро, но сразу уехать не получилось – позвонила Эдита Павловна, чего я никак не ожидала. Мне казалось, что «каникулы» будут длиться долго, должна же я хорошенько оголодать, замерзнуть, признать свои ошибки, подготовить извинения… Однако теперь во мне присутствовала еще большая твердость, я не жалела о побеге и не собиралась возвращаться. Слишком хорошо оказалось на свободе, а удовольствия богатой жизни не имели для меня значения.
– Анастасия, – начала Эдита Павловна сухим скрипучим голосом. – Мне кажется, конфликт затянулся. Да, я повела себя резко и… возможно, в чем-то не права, но это не значит, что ты имеешь право покидать дом и жить где заблагорассудится. Ты поступила недопустимым образом. Хочу напомнить, что Клим Шелаев является врагом нашей семьи и он готов абсолютно на все, лишь бы стены нашего дома пошатнулись. Ты слушаешь меня?
– Да, – ответила я, прислоняясь к автомату с газетами. Бабушка признавала, что она немного не права, – это приравнивалось к землетрясению… Я просто не могла поверить ушам, боялась потерять сознание и упасть!
– Ты должна стать взрослее, разумнее и начать жить интересами семьи. Неужели мне нужно объяснять элементарные вещи? Ты хочешь стать похожей на Леру, быть такой же поверхностной и безответственной? Одумайся, Анастасия, я гораздо лучшего мнения о тебе. Гораздо лучшего. – Эдита Павловна старалась говорить ровно, подчеркивая слова, которые считала значимыми. Она отказалась от резкости, непримиримости и гнева, выстраивала фразы так, чтобы создавалось впечатление, будто она выбирает разумный взгляд на вещи и ждет от меня того же самого. – Не забывай, ссоры случаются в каждом доме, и всякие записки… хлопанье дверьми… Это нелепо. Я даже боюсь спросить, где ты живешь и чем питаешься? Это недопустимо.
– Эдита Павловна, я начала новую жизнь. И она мне нравится. – Выпрямившись, я поймала отдаленный гул подъезжающего поезда и поняла, что в груди уже не печет, не пылает, там – равнодушие. Горело, горело и превратилось в пепел…
– Анастасия! Я требую, чтобы ты немедленно вернулась домой! – четко и громко произнесла бабушка. – Пора прекратить этот балаган!
– Я не вернусь, – ответила я, прервала разговор и торопливо убрала мобильный телефон в сумку.
После часа инструктажа меня отправили в зал встречать покупателей. В мои обязанности входило гостеприимно произнести: «Добрый день, могу ли я вам чем-нибудь помочь?» – а дальше уже по ситуации: либо проконсультировать, либо отойти в сторону и не мешать, если посетители салона захотят побродить между полок и этажерок самостоятельно. «Главное – не мешать», – сказала Марина, отправляя меня на подвиги.
Я помогла пожилой паре (купили брошь с янтарем), будущим новобрачным (взяли обручальные кольца), молодому мужчине (выбрал кулончик с жемчугом), женщине лет сорока, совершенно не знающей, чего же она хочет (выяснилось – кольцо с горным хрусталем). Я получала удивительное удовольствие, предлагая то одно, то другое, последняя посетительница, уходя, сказала: «В ваших руках, деточка, почему-то камни становятся ярче». Марина одобрительно кивала, поглядывая на меня из-за прилавка. О да, я могу предлагать и продавать превеликое множество украшений! Я отправляю их в дальний путь – к людям! Я радовалась и даже веселилась, но… мимо одной светящейся витрины проходила с трудом. Когда-то на одной из ее полок лежало кольцо-цветок, купленное и подаренное мне Шелаевым… Оно тогда поймало меня в ловушку, заворожило, влюбило в себя. Я еще посмеялась: так вот она какая – власть драгоценностей над человеком. Белые лепестки, черные лепестки и центральный камень… «Нравится?» – спросил Шелаев. «Да», – не стала врать я.
