Беременная от моего друга (СИ) - Джокер Ольга (мир книг txt) 📗
Я был не совсем заботливым и внимательным сыном. Вместо личного присутствия зачастую задаривал её дорогими подарками и путёвкам заграницу.
— Да неужели! Знаешь как мне сложно одной? — возмущается мама. — Хорошо, что хоть Альбина приходит, когда мне нужно.
— Альбина?
Не знаю, чему я удивляюсь больше: тому, что моя бывшая жена проведывает мою маму во время моего отсутствия или тому, что мать, похоже, слишком доброжелательно к ней настроена. Такого отношения к ней точно не было, когда мы жили в браке.
— Ну да. Родственников у меня нет, ты часто находишься в заграничных командировках. Просить оставалось только её, — вздыхает мама. — Такой ты глупец, Илюша. Замечательную женщину потерял…
Я усмехаюсь, и делаю глоток обжигающего чая с жасмином. Терпеть его не могу, но мать всегда об этом забывает.
— Крайний раз она приезжала с Романом, — слегка кривит лицо. Она никогда не любила моего товарища. — Неужели они вместе?
— Вместе. Ждут ребёнка, — киваю я.
— Надеюсь, что это не остановит тебя, Илья.
Глава 5.
Альбина.
— Ты специально озвучил новость о моей беременности перед Ильей, чтобы его задеть? — спрашиваю, забираясь на заднее сиденье такси.
Праздник закончился и в целом прошел хорошо, если не считать встречи с Громовым. Ромка поворачивает лицо в мою сторону и щурит глаза, изучая меня.
— По-твоему я похож на придурка?
— Нет, не похож, — отрицательно мотаю головой и устремляю взгляд на дорогу. — Просто он был единственным на твоем Дне рождении, кому ты признался.
Ромка хмыкает, откидывается на спинку сиденья и закидывает руку на моё плечо. От него пахнет крепким алкоголем и сигаретами, отчего тошнота тут же подкатывает к горлу.
— Послушай, Аль, мне кажется, что ты раздуваешь из этого слишком большую трагедию, — Ромка на секунду осекается, будто жалея о своих словах, но тут же продолжает: — В конце концов, Илья — мой хороший друг. И он должен за нас порадоваться.
Мы ненадолго замолкаем. Похоже, у нас отличное мнение на этот счет. Ромка слишком много выпил и поэтому взвинчен — обычно он никогда не повышает на меня голоса. К тому же, я не хочу развивать из этой темы грандиозный скандал, потому что мой жених сегодня именинник и должен получать только позитивные эмоции. Сказал и сказал, но я почему-то то и дело вспоминаю лицо серьезное Громова.
Его поведение в целом казалось невозмутимым — челюсти плотно сжаты, движения уверенные, а голос не звучал удрученно. Только глаза выдавали то, что на самом деле творилось у него на душе. Ему было больно и неприятно слышать о моей беременности.
Мы приезжаем домой с горой подарков, которые оставляем в гостиной. Сегодня нет времени и сил, чтобы их разбирать. Я направляюсь в душ, где долго стою под теплыми струями воды и переосмысливаю произошедшее.
После беременности Полиной я всегда думала, что больше не отважусь на ещё одного ребёнка. Это не всегда заканчивается счастьем, уж это я знаю. Но время шло, раны на сердце понемногу рубцевались, переставали кровоточить и с каждым прожитым днем я всё отчетливее понимала, что многое отдам за то, чтобы ещё раз родить малыша. Мне вновь хотелось ощутить в себе пинки, хотелось наконец услышать долгожданный младенческий крик и прижать ребёнка к груди.
Когда выхожу из душа, Ромка ещё не спит. Лежит на нашей общей кровати и внимательно на меня смотрит.
— Что-то не так? — снимаю с влажных волос полотенце и чувствую себя неуютно под его слишком серьезным взглядом.
— Хотел спросить у тебя, Аля. Неужели тебе жалко Громова? Правда жалко, после всей той боли, которую он тебе причинил?
Прошлое снежным комом наваливается на меня в эту же секунду, заставляя нестерпимо колоть в области сердца. На мгновение кажется, что я задыхаюсь, что воздуха здесь слишком мало для того, чтобы нормально вдохнуть.
Прикрыв глаза, вытряхиваю воспоминания из головы и беру себя в руки. Мне больше нельзя волноваться. Мой ребёнок не должен чувствовать себя во мне некомфортно. Я должна стать для него идеальным сосудом для вынашивания.
— Перестань, Ром. Просто… чёрт, наверное, мне было бы проще, если бы у него была жена, дети и дом полная чаша. Всем было бы проще — тебе, мне и ему.
Потому что я чувствую себя неуютно-счастливой рядом с Ильей. Будто ощущаю себя виноватой за то, что у него этого нет.
— Прикажешь подыскать для него супругу? — усмехается Роман.
— Что? Ты сейчас на полном серьезе? — подхожу к кровати и забираюсь под тонкий плед. — Я пошутила, Ром. Просто пошутила. Забудь.
Несмотря на то, что в доме тепло, меня почему-то морозит. Я с головой накрываюсь пледом и вздрагиваю, когда руки Романа меня касаются. Даже в темноте мне мерещатся пронзительные синие глаза Громова, и я мягко отталкиваю от себя жениха, не имея желания заниматься с ним сексом.
— Я не знаю, можно ли мне… — произношу, оправдываясь.
— Мне теперь всю твою беременность не касаться тебя? — удивляется Роман и, обидевшись, отворачивается на другую сторону.
— А на твою свадьбу я надену то красивое голубое платье с огромным вырезом на груди… Помнишь, я купила его на распродаже? — спрашивает Дашка, заваривая чай.
— Даш, не торопись, — мягко останавливаю её.
— Подожди! Стой-стой, Кудряшова! В каком это смысле не торопиться? — Дашка со всей силы плюхается на стул, заставляя его громко скрипнуть. — Вы отменили свадьбу? Это из-за Ильи, да?
— Нет, мы ничего не отменили, просто я не хочу играть пышную свадьбу будучи беременной. Скорее всего, я предложу Ромке просто расписаться безо всей этой шумихи.
— Ну ты кидала, Кудряшова! — возмущается Даша. — Я уже и туфли купила и в салон на укладку записалась!
— Извини, Даш, что не оправдала твоих ожиданий. Но так будет лучше для меня.
Я допиваю чай и не спешу объясняться перед подругой. Не знаю, что со мной — беременность влияет, погода или магнитные бури? А может и правда приезд Громова и его вмешательство в наши жизни? Нет, я для себя давно определилась, что лучше Ромки для меня никого быть не может. Он — настоящий мужчина. Он — моя поддержка и опора. И, в конце концов, он сильно нравится моей маме.
После разговора с Дашей у меня назначено несколько плановых операций. Домой я приезжаю после обеда — без сил и взвинченная до предела. Кажется, что любая мелочь меня раздражает и вызывает отторжение.
Я жму на брелок, пытаясь открыть ворота нашего дома, но ничего не получается. Ворота не реагируют на мои яростные нажатия и мне приходится выйти из автомобиля на промозглую улицу. Ветер треплет мои кудрявые волосы, из-за сильного снегопада ничего вокруг не вижу. Подхожу ближе к воротам и … опять ничего. Не работает.
— Вот гадство! — несдержанно ругаюсь и с силой бью ногой по воротам.
— Зачем же так грубо, Кудряш? — слышу за спиной знакомый голос и замираю на месте, не в силах повернуться назад.
— Ворота заклинило, — отвечаю сорвавшимся голосом.
Откашливаюсь и всё ещё продолжаю смотреть прямо на ворота.
— Помочь?
Я отчаянно жму на кнопку ещё раз. Молюсь, чтобы ворота открылись и мне не пришлось контактировать с бывшим, но нет. Все вокруг будто сговорились. Резко разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и встречаюсь с взглядами с Ильёй. Его голубые глаза, кажется, пробираются прямо в душу. Внутренности сворачивает в тугой узел и ни дышать, ни думать, ни говорить я уже не могу.
Продолжаю стоять на месте как истукан, когда Илья подходит ближе, забирает из моих заледеневших рук чёртов брелок и что-то поправляет на другой его стороне.
— Что… что ты делаешь, Громов?
— У тебя открылась крышка и почти выпала батарейка. А теперь коронный номер и… вуаля! — Громов жмёт на кнопку и ворота тут же отворяются.
