Золушка и Мафиози (ЛП) - Беллучи Лола (книги онлайн .txt, .fb2) 📗
До прошлой ночи мне было бы достаточно трахнуть ее, но я не виноват, что она не может держать этот восхитительный рот на замке и что чем больше она говорит, тем больше возможностей появляется в моей голове.
Заставить ее умолять о том, чтобы мой член был в ней, – это, кажется, только начало всего того веселья, которое я могу получить. Бедняжка Рафаэла и в самом деле не знала, о чем просит.
— Да будет твоя воля, Дон.
03
РАФАЭЛА ЭСПОЗИТО
— Не могу поверить, что ты действительно собираешься взять только один чемодан. — Я застегиваю молнию, глядя через плечо на девушку, сидящую перед туалетным столиком.
— Витторио хочет, чтобы я купила одежду для поездки. Как будто я умею выбирать что-то, кроме джинсов и футболки, — фыркает Габриэлла, закатывая глаза, пока надевает серьги.
— А может, Дон не хочет оставлять тебя одетой большую часть времени, — шепчу я с легкой улыбкой.
— Рафаэла! — Ругается она на меня, но краска, заливающая ее щеки, практически признает ею вину.
— Ты очень хорошо выбрала, что надеть, это платье просто великолепно.
— Да, но выбирала его не я, а команда, которую нанял Витторио, чтобы приодеть меня.
Я хихикаю, а Габриэлла встает, разглаживая юбку винного платья, свободно сидящего на ее теле, и проводит пальцами по темным волосам, слегка взъерошивая волны на концах. Я делаю два шага к ней.
— Ты сама выбрала свое свадебное платье, — напоминаю я ей, застегивая молнию на спине. Ткань сидит идеально, и мы смотримся в зеркало в полный рост в огромной гардеробной, любуясь платьем от кутюр, которое наверняка стоило целое состояние. — И оно было чудесным.
На лице моей подруги появляется огромная улыбка.
— Ведь так и было, правда? — Спрашивает она. Я обхватываю ее за талию и качаю головой вверх-вниз в знак согласия, а затем прислоняюсь к ее плечу.
— Нервничаешь? Или, может быть, что-то болит? — Поддразниваю я, и Габи закатывает глаза.
— Спасибо, я в порядке, — отвечает она и показывает мне язык, как будто мы дети. — Остаться наедине с Витторио самое простое. Я мечтала о медовом месяце с тех пор, как он сказал, что он у нас будет. — Габриэлла качает головой с воздушной улыбкой на лице. — Меня беспокоит то, что произойдет, когда мы вернемся.
— Ничего не случится, когда ты вернешься, Габи. Дон пережил все ради тебя, никто не посмеет сделать или сказать то, чего не следовало. Твои дни глотания лягушек закончились. Пришло время жить долго и счастливо.
Я подмигиваю ее отражению, и Габриэлла закатывает глаза от моего выбора слов.
Хотя во внешности мы полная противоположность друг другу, именно то, что вы не можете увидеть, делает нас одинаковыми: ни одна из нас не верит в сказки. Мы не можем, не с теми картами, которые нам сдала жизнь. Габриэлла была чем-то знакомым среди всех тех странностей, в которые превратилось место, бывшее моим домом. Она нуждалась в побеге так же, как и я, и мы притягивались друг к другу как магниты.
— Да, но у людей есть ожидания. Мама Витторио...
— Синьора Анна не должна ничего ожидать, — перебиваю я ее. — Ты теперь жена Дона, Габи. А она всего лишь его мама.
— Именно, — соглашается Габриэлла, высвобождаясь из моих объятий и поворачиваясь ко мне. — Именно об этом я и говорю. Я не могу... — прерывает она себя и поворачивает лицо набок, чтобы глубоко выдохнуть. — Я никогда не буду такой, как она. Я никогда не буду похожа ни на одну из тех женщин, которых она хотела взять в жены своему сыну.
Я фыркаю от смеха.
— Слава Богу, иначе мы бы даже не разговаривали. Клянусь Богом, если ты начнешь думать о том, как выглядеть, как все эти снобы, я тебя брошу. Я больше никогда не заговорю с тобой.
— Я не хочу смущать Витторио. Я не хочу быть меньше, чем ему нужно. Он же Дон.
Я закатываю глаза.
— Вот сейчас ты говоришь глупости.
Я делаю несколько шагов назад и сажусь на кресло-шезлонг у изножья кровати.
— Всегда такая вежливая, — ворчит Габи, скрещивая руки перед грудью.
— Если бы твое беспокойство не было бы глупым, но не настолько, как, например, не знаю, не выучить все правила этикета или не научится самостоятельно составлять наряды для модных мероприятий, может, я бы и дала тебе поблажку, но с твоим характером, Габриэлла? О, ради всего святого! Дай мне передохнуть! Дон прекрасно знает, какая ты, и все равно захотел на тебе жениться, так что перестань волноваться. Кроме того, то, что в твоем случае все по-другому, это хорошо. Это женщины Саграды должны хотеть быть похожими на тебя, а не наоборот.
Габриэлла облизала губы, прежде чем прикусить нижнюю.
— Спасибо, — говорит она почти шепотом, и я улыбаюсь, снова закатывая глаза.
— И ты уже не тот испуганный зверек, какой была, когда мы только познакомились. У тебя есть когти, и тебе придется научиться ими пользоваться, пока люди не научатся тебя уважать. На самом деле, я думаю, что именно их использование научит их уважать тебя.
Моя подруга молча соглашается, и ее взгляд становится немного воздушным. Теперь, когда я наконец-то знаю, куда она уходит мыслями, когда такое случается, невозможно не почувствовать легкую грусть. Все произошло совсем недавно. Дон смел весь мир, чтобы быть с Габриэллой, но выбор, который пришлось сделать моей подруге, чтобы выйти за него замуж, тоже не был простым. Я не знаю, как бы я поступила в ее ситуации.
Она моргает и шлепает одной ладонью по другой, возвращаясь в настоящее с глубоким вздохом и хлопая ресницами, чтобы смахнуть непролитые слезы.
— Ну что? Есть новые планы на отпуск? — И после этих семи слов я снова закатываю глаза. За последние несколько дней мы разговаривали об этом миллион раз. Габриэлла возмущенно хмурится. — Не можешь же ты в самом деле планировать провести месяц, отсыпаясь, поедая мороженое и смотря сериалы, Рафаэла!
— Почему нет?
— Потому что это твои каникулы!
— Вот именно! — Я широко улыбаюсь. — Целый месяц без кухонного хаоса в этом доме, без надоедливых сплетен и, что еще лучше, без необходимости смотреть на лицо непослушного мужчины!
Габриэлла пренебрежительно приподняла бровь.
— Правда? Ты счастлива, что не увидишь Тициано? — Поддразнивает она, и я с отвращением скребу горло. Она такая смешная... А я даже не рассказала ей о том, что произошло вчера вечером, пока она наслаждалась свадебной вечеринкой.
— Мы уже договорились, что он - тот, кто не должен быть назван! — Я обвиняю, а Габи смеется. — И я отказываюсь удостоить этот вопрос ответом.
Ее смех становится громче, и она прищелкивает языком.
— Э-э...
— Я серьезно!
Габриэлла поднимает руки в знак капитуляции, но развратная улыбка на ее лице ничего, кроме покорности, не выражает.
— Скажу только, что вчера вечером он не сводил с тебя глаз. Это заметил даже Витторио.
От последнего предложения у меня стынет кровь, и я встаю.
— Он... Он что-нибудь сказал?
Габи хмурится, не понимая всей серьезности того, что она мне только что сказала. Она не родилась в нашем мире, она не знает, что ценой за неосмотрительность женщины может быть ее жизнь.
— Нет, — отвечает она, качая головой из стороны в сторону. — Он только что ворчал, что у Тициано нет манер. — Я облегченно вздохнула. — А что? Почему ты так занервничала?
Я провожу рукой по животу, разглаживая его нервным жестом, и провожу средним и указательным пальцами по волосам над ухом, хотя ни одна прядь не выбилась из низкого пучка, в который я завязала их утром.
Я открываю рот, чтобы ответить, но стук в дверь спасает меня от необходимости лгать подруге. Я закрываю глаза на две секунды, глубоко выдыхаю, а когда открываю их снова, то уже могу улыбаться.
— Пора, синьора Катанео, — дразняще говорю я, заставляя Габи фыркнуть.
— Не называй меня так, — ворчит она, поворачиваясь, чтобы взять свою сумочку.
