Белая пешка (ЛП) - Коул Стиви Дж. (онлайн книга без txt) 📗

— Вот, кофе готов, — раздается голос баристы.

Несмотря на то, что мои нервы буквально пузырятся где-то в районе живота, мне удаётся поддержать зрительный контакт с ним, когда я делаю еще глоток своего напитка. Мне нужно пройти мимо него, поэтому я встаю. Виляя бедрами, я направляюсь к переполненному мусорному баку и выбрасываю картонный стаканчик. Прежде, чем вернуться к своему столу, улыбаюсь, прикусываю губу и поднимаю глаза на него, затем сажусь и возвращаюсь к работе со своим документом, печатаю, как будто его даже не существует. Потому что я его знаю. Я знаю его, и для него это игра, и, клянусь Богом, я заставлю его играть.

— Джастин, — кричит бариста.

Проходят секунды, прежде чем я смотрю поверх моего компьютера. Он пробирается к моему столу, кофе в руке, Кобейн позади. Моё сердце готово выпрыгнуть из груди. Этот предательский румянец ползет по моим щекам, когда он отодвигает стул напротив меня.

— Не возражаете, если я присяду? — спрашивает он, хотя уже опускается на металлический стул. Собака плюхается возле стола и устраивает голову на коленях Джастина. И тогда он усмехается, и этой улыбки самой по себе достаточно, чтобы женщина исполнила любую его прихоть.

Я пожимаю плечами, и он смеется.

— Я Джастин, — он протягивает руку, и мои глаза опускаются к его открытой ладони. Я хочу прикоснуться к нему, чтобы почувствовать, какова его кожа на ощупь, но я держу пылающие пальцы над клавиатурой компьютера.

— Мариса, — сухо говорю я.

Он делает глоток кофе-карамель маккиато (прим. Кофе маккиато представляет собой слоистый кофейный коктейль, основой для которого служат крепкий черный кофе, предпочтительно экспрессо, и вспененное молоко. От капучино он отличается прежде всего тем, что молочная пена на него выкладывается небольшими ложками и поэтому ложится пятнами. Название напитка тесно связано с его внешним видом: «маккиато» в переводе с итальянского означает «пятнистый»). Я должна была догадаться, он любит именно этот напиток. Его глаза слегка прищурены и искрятся любопытством. Воздух между нами густеет, он наполнен электричеством и сравним с мощной электрической статикой, которая висит в воздухе перед летним штормом. Это означает только одно — мы не просто случайно встретились.

— Вы живете на Уотер-стрит, не так ли? — спрашивает он.

— Ага. Только что переехала, всего неделю назад.

— Мне показалось, ты выглядишь знакомо. Кажется, я видел тебя несколько дней назад, когда гулял с Кобейном, — он похлопал собаку по голове.

— Может быть, у меня просто типичное лицо, — я набираю несколько слов, затем поворачиваюсь.

— Нет, я не думаю, — смеясь, Джастин кладет локти на стол, скрещивая руки, затем наклоняется ко мне, ухмыляясь. — Ты потрясающая, Мариса.

Мой пульс подскакивает, и я борюсь с жаром, угрожающим покрыть всё моё лицо и тем самым выдать меня. Я смеюсь и смотрю ему в глаза.

— Благодарю.

— Что это? — спрашивает он, указывая на мой ноутбук.

— Ну, многие называют это компьютером.

— Ох, ты с чувством юмора, да?

— Хорошо, я пишу, — смеюсь я, — пытаюсь писать.

— Ох, дерьмо, — на его лице загорается интерес.

О, Джастин, посмотри, насколько я хороша для тебя.

— Я тоже, — говорит он.

— Когда вы закончите?

— Могу я прочитать? — он тянется к моему ноутбуку, и я отдергиваю его, приподнимая бровь. — Сожалею. Я просто взволнован, когда встречаюсь с другими авторами.

Джастин откидывается на своём стуле, обеими руками крутит чашку с кофе, ждёт, чтобы я посмотрела, но я не смотрю. Я просто смотрю на клавиатуру и набираю текст. Он прочищает горло.

— Джастин Вайлд, когда-нибудь читали его? — я вскидываю взгляд. — Это я, — поясняет он.

Я жду. Я постукиваю пальцами по столу. Я держу своё невозмутимое выражение лица как можно более эффектно.

— Ох, ну ладно.

Он делает еще глоток кофе. Эта сексуальная ухмылка всё усугубляет, и будь я проклята, если он не похож на льва, затаившегося в африканских зарослях, готового наброситься на ничего не подозревающую добычу.

— Что ты делаешь завтра вечером? — спрашивает он.

— У меня есть планы, — лгу я.

— А в субботу?

Вздохнув, я засовываю свой ноутбук в футляр. Это трудно, поэтому мне приходится подняться, продолжая делать вид, что он меня не интересует, но я знаю, что должна справиться с этой задачей.

— Зависит…

Он толкает свой стул назад, дергает Кобейна за поводок и следует за мной к выходу.

— Я хочу угостить тебя выпивкой. Там действительно крутой бар — «Ленивая игуана».

Я хочу закатить глаза. Приятное ощущение, и я улыбаюсь, потому что знаю, он нравится мне.

— Конечно, — говорю я, открывая дверь.

— Серьёзно? — он смеется, потирая ладонью затылок, ероша свои каштановые волосы.

— Да. Конечно, — мы идем минуту в тишине. Моё сердце стучит в груди, а непослушные губы пытаются растянуться в улыбке, но я не позволяю им.

— Мне нравится твой акцент. Откуда ты? — спрашивает он.

— Теннесси.

— Круто.

Боже, он такой дилетант, чтобы быть таким дамским угодником. Я останавливаюсь на Water Street, 2140.

— Итак, — говорю я, — думаю, спишемся на Facebook детально о нашей выпивке. Мариса Доусон, одна «с», — я поворачиваюсь и, виляя бедрами, иду по тротуару к входу в здание.

Я подглядываю в стеклянные двери, он все еще на тротуаре, смотрит в свой телефон. Улыбка слетает с моих губ, хотя мои внутренности жужжат в эйфории, которую я не ощущала годами. Вскоре после того, как я зашла в квартиру, мой телефон зазвенел с уведомлением: «автор Джастин Вайлд отправил вам запрос о дружбе». Как бы это ни было сложно, я жду добрых три часа, прежде чем принять его просьбу о дружбе. Если и есть одна вещь, которую я узнала за последний год, наблюдая за его Тweets, его общественными обновлениями статуса Facebook, комментариям… Джастин Вайлд — игрок насквозь, бабник. И хотя я знаю, что эта игра опасна, сегодня я доказала, что это так… что мы принадлежим друг другу.

Любовь, как и любая игра, требует стратегии и терпения, а также определенного мастерства. Вы спешите, и всё летит к чертям. А я не могу всё испортить.

Глава 5

Джастин

«Gucci Coochie» — Die Antwoord

Кобейн бежит к своей постели, плюхается на нее и начинает чесаться. Я бросаю компьютер на диван, Word открыт и смотрит на меня. У меня так много работы. Е*ать мою жизнь. Я падаю лицом на диван и стону. Когда поднимаю голову, я вижу, что Кобейн стоит рядом с кроватью, виляет хвостом, его голова наклонена в бок.

Выдыхаю, сажусь, хватаю телефон и щелкаю по приложению Facebook. Во-первых, я удаляю случайную девушку из моих друзей в Facebook и ищу ту брюнетку, которую я встретил в кафе. Мариса Браун, Мариса Дикон, Мариса Доусон, вот она. Я посылаю ей запрос о дружбе, предлагаю ей желанное место моего пятитысячного друга, хотя я только что познакомился с ней. Конечно, от этого я кажусь отчаявшимся, но, видите ли, женщины, подобные ей, — это сексуальные бомбочки, напоминающие девушек-кинозвезд 1940-х, знающие чего хотят. Красивые женщины привыкли к мужчинам, которые падают к их ногам, но я буду падать только на столько, насколько нужно мне.

Я пролистываю каналы на телевизоре. Я пью пиво и проверяю, приняла ли она мою просьбу. Не-а, смеясь, я бросаю телефон. Так вот, как мы играем, да? Проблема в том, что ты не сможешь играть в такие игры, дорогая. На телефон приходит сообщение от моих редакторов:

«Продажи по новой книге отстой. Сроки поджимают. Не водите меня за нос. Мне нужно точное количество слов».

Прежде чем, как набрать текст, я поворачиваю голову на подушке и уточняю нужное количество: 60123,5.

Я смотрю на экран компьютера. При подсчете слов вышло: 50,012. Меня это раздражает, поэтому я убираю компьютер в сторону и хватаю другое пиво, оно выскальзывает из моих рук и падает на пол. Кобейн выползает из своей постели, подходит и обнюхивает, а затем возвращается на место. Этот релиз — чертова катастрофа. Мой последний релиз был ужасным, и я чувствую, что и этот будет таким же. Я оглядываю мою квартиру на Махэттене площадью в 2500 квадратных футов. Смотрю на всё дорогое дерьмо, которое я купил, когда я загребал деньги… и в желудке скручивается узел. Моя самооценка резко падает.