Мы обещали не расставаться (СИ) - Медведева Татьяна Леонидовна "Стелванда" (читать книги онлайн бесплатно полностью без .TXT) 📗
- Думала, Валентина привирает, что ты красив как древнегреческий бог! - воскликнула она. – Но ты оказался ещё красивее, совсем как артист Вячеслав Тихонов или нет, скорей, Ален Делон или Марчелло Мастроянни. – Секунд десять изучающе разглядывала его, потом добавила шутя: - Или вместе взятые. Я просто не могу оторвать от тебя глаз, хотя для меня лучше, если мужчина чуть красивей обезьяны. И как это Валя спокойно спит! Наверное, возле тебя постоянно вьётся рой поклонниц.
- Пусть только завьётся, я разгоню, - вмешалась, смеясь, Тинка, однако ей неудобно стало перед Вадимом – подумает ещё, что она несдержанная болтушка, перед новой подружкой хвасталась им, а всего-навсего сказала Розе, что он красив.
Но, похоже, Вадковский не обиделся, наоборот, был доволен, притянул её к себе, обняв одной рукой за талию, и ласково поцеловал в нос.
- Я сам разгоню любую свору, - произнёс громко, а на ухо прошептал Тинке нежно: - Выходит, для тебя я красив как бог?
Вообще-то, Вадим за прошедшие полтора года сильно изменился: вырос и возмужал, у него появились мускулы, потому что занимался утром и вечером гантелями и качал пресс. Небольшие чёрные усы, которые он отрастил, сглаживали его тонкие черты, придавая мужественность. Никто бы теперь не назвал его «мальчиком с открытки», в нём почти не осталось похожести на знаменитую в царские времена фотомодель и певицу Лину Кавальери; пожалуй, лишь глаза остались прежние – огромные, тёмные, выразительные.
На Новый год Полинка Ардова пригласила всю группу к себе, вернее на родительскую дачу в пригороде Ленинграда.
- Там два этажа, ели вокруг дома, не надо устанавливать ёлку, останется только нарядить, - расхваливала она предлагаемое место для празднования, - кто желает, может привезти своего друга или подружку. Родители останутся в квартире.
Почти все сокурсники встретили это предложение на ура. Вадим пригласил Тинку, она была на седьмом небе. Подарки они решили подарить до поездки. Вадим вручил польские духи «Быть может» и серебряную цепочку с листиком, а Тинка ему – фотоальбом и книгу про Станиславского.
Ехали шумной толпой в электричке. Дача оказалась недалеко от вокзала. Это был настоящий особняк из шести комнат с центральным отоплением. Продукты, закупив заранее, привезли с собой. Тинка командовала на кухне, она быстро поняла, что в приготовлении пищи другие девчонки по сравнению с ней просто профаны и, если она им доверит это важное дело, все останутся голодными.
Под её руководством жарилось мясо, варилась картошка и делались салаты, которым она научилась от тёти Риты - та была любительницей салатов.
Все не задействованные в приготовлении пищи наряжали на улице ёлку и развешивали по забору и крыльцу гирлянды.
Тинке смешно было вспоминать, с каким снобизмом встретила её рыжеволосая Полина.
- А-а… это, должно быть, продавщица пирожков, я помню её, мы покупали у неё пирожки с мясом, - с пренебрежением протянула она, когда Вадим знакомил свою девушку со всеми.
Но Тинка не была бы Тинкой, если бы растерялась, она никогда за словом в карман не лезла.
- Да, я Александра Меньшикова потомок, он тоже торговал пирожками с зайчатиной. – Припомнив, как Вадим рассказывал, что в прошлом году в студии на Новый год Полинка играла мачеху в сказке «Золушка», добавила, подделываясь под небрежный тон Ардовой: - А ты, должно быть, злобная мачеха?
- О, она прелесть! – воскликнул Никита Серов, высокий длинноволосый парень, с причёской а-ля-Битлз конца шестидесятых, уже игравший в институтском театре и не кого-то там с двумя-тремя репликами, а главных героев-любовников. Он пришёл на их курс из академического отпуска, говорили, что попадал в аварию. Впрочем, по ухоженному и пышущему здоровьем виду не видно было, что он год болел и лечился.
- Это моя прелесть! – не удержался Вадим заявить на Тинку свои права, он сразу заметил, как засверкали интересом к ней голубые глаза Никиты.
Тинка действительно выглядела чудесно. Теперь уже на голове был не «гаврош», как в школе, а стрижка «паж»: концы кудрявых густых тёмно-пепельно-русых волос ровно переходили ото лба к шее и загибались внутрь.
Короткое розовато-сиреневое вязаное платье с длинными, расширенными к низу рукавами красиво обтягивало её ладную фигурку и подчёркивало тёплый цвет кожи. На шею она надела подаренную Вадимом цепочку. Почти у всех девушек туфли были на модной платформе, которые выглядели несколько громоздко, а у неё – на простых высоких каблучках. Поэтому она легко двигалась, словно плыла. Голубовато-зелёные глаза, подсвеченные тенями, сияли нежным светом.
К девяти вечера столы были накрыты, и начался, как говорится, пир горой. Проводили старый год, встретили новый. Вадим всё время был рядом с Тинкой, за исключением отдельных моментов, когда разодетая в длинное чёрное бархатное платье Полинка не отвлекала его внимание своими мелкими просьбами и глупыми репликами типа «А помнишь, Вадковский, мы с тобой…», словно у них было ещё что-то общее, кроме совместной учёбы.
Тинка тоже скрепя сердце едва выносила её дурацкие выходки, так и отбрила бы эту огненную красавицу. Но все смотрят на неё с восхищением, да и сама она невольно любуется её необычными от природы волосами, рассыпавшимися по плечам в форме оранжевого кудрявого облака. Добавить ещё сюда удивительную зелень в глазах, сногсшибательный эффект получается. Несомненно, есть с чего быть такой самоуверенной. Тинка в каком-то журнале читала, что настоящих рыжих в мире немного, правда, кроме Шотландии.
И снова, как с Милочкой, школьной её красивой подружкой, когда та положила глаз на Вадима в девятом классе, стали к Тинке подкрадываться сомнения: может, и вправду не пара она для него, может, действительно не сможет удержать любовь такого красивого парня.
Но Тинка любит его, так крепко и всем сердцем, что не представляет жизни без него. Она не отдаст любимого этой рыжей красотке, будет противостоять, насколько сил хватит и собственного очарования. Конечно, если Вадим сам не захочет уйти… Не может же она держать силой. И не будет. Любовь, как птица, вспорхнёт, не удержишь.
Но не стоит заранее предвещать плохое, следует надеяться на хорошее. Нужно гнать пошлые упаднические мысли и верить в любовь Вадима, убеждала Тинка себя мысленно, мы обещали друг другу, когда он в школе разбился на мотоцикле, не расставаться, дали клятву всегда быть вместе. И мы не расстанемся. Придвинулась ближе к Вадиму, прижалась к твёрдому мужскому плечу и, вложив свою ладошку в его руку, глубоко вздохнула, ощутив приятное тепло, исходящее от любимого.
Вернувшись после выхода в сад к наряженной ёлке, где всей оравой дурачились, водили хоровод и пели детские новогодние песни, Тинка обратила внимание на заставленный грязной посудой стол. Нужно очистить его перед чаем, но никто и не думает этим заняться. Скинув верхнюю одежду, расселись как баре вальяжно вокруг стола. Придётся самой перетаскать тарелки на кухню. Вадим где-то замешкался в прихожей. Попрошу-ка помочь я Артёма, он, кажется, попроще всех остальных.
Тот согласился охотно, вместе они освободили стол. Чайной посуды из серванта на всех не хватило, Тинка направилась на кухню – посмотреть, нет ли там ещё чашек и блюдец, по дороге заметила увлечённо шепчущих о чём-то в уголке Полинку с Никитой. Завидев её, они взглянули на неё как-то по-странному.
Чистой посуды на кухне не оказалось. Пришлось ей мыть грязную. Все остатки на тарелках соскребла в большую кастрюлю, куда складывались ранее картофельные очистки, ополоснула стаканы и кружки, из которых пили сок, шампанское и вино.
- Ты тут, как Золушка, трудишься в поте лица, а там твой черноглазый целуется с рыжей чаровницей! – Тинка вздрогнула от вкрадчивого голоса Никиты, раздавшегося сзади: задумавшись, она не слышала, как он вошёл. – Пойдём покажу!
- Не верю! – бесстрастно произнесла девушка, хотя сердце, сжавшись, жалобно заныло.
- Зачем мне лгать?
- Думаю, что вы с ней горазды в интригах, хотите подстроить каверзу: я пойду с тобой, а там Полина, заманившая Вадима в уголок, выжидает, когда появлюсь я, и сразу чмок моего любимого в губы и обнимет крепко. А я в слёзы и истерику впаду, укажу ему на все четыре стороны, чего ей и будет нужно. Словом, будет водевиль. И всё забавы ради! – Тинка невесело хмыкнула, потом поджала губы и заключила резко: - Вы не учли – я верю Вадиму и не пойду с тобой! Нас нельзя разлучить! – и снова принялась за мытьё посуды.
