Мгновение до безумия (СИ) - "Washincton" (читать полную версию книги TXT) 📗
— Да так, напомнить, вы вчера забыли свой пиджак… — начинаю разговор. — Я его, конечно же, не принесла, но решила напомнить. Логично, правда? — в один момент мне самой от себя стало смешно, а увидев, как он прыснул в кулак, тоже посмеялась.
— Да, Чайковская, ты особенная, — выдохнув, произнёс учитель, а у меня сердце ушло, даже не попрощавшись. Никогда никто мне не говорил, что я особенная. — То посылаешь всех и каждого, то душа компании, то рыдаешь, то смеёшься, — теперь поняла, что в первые слова он вкладывал не тот смысл, о котором подумала я. Жаль. НО ещё до меня дошло, что он наблюдал за моим поведением до вчерашних событий. — Заберу как-нибудь. На мою радость у меня не один пиджак в моем гардеробе. Иди на урок, Чайковская, звонок уже был.
И я пошла, кивнув ему напоследок.
Закончились семь уроков. Сегодня особенно вымоталась, зато написала контрольную по английскому языку. Решила зайти в туалет перед уходом домой. Выйдя из кабинки, вижу Инессу, как я понимаю, которая уже является девушкой моего бывшего, судя по-вчерашнему. И ещё тут — две её подружки.
— Привет, шлюшка, как поживаешь? Совесть не мучает? — задиристо начинает она и окидывает меня взглядом. — Хотя какая у потаскух совесть.
— Инесса, ну и мразь же ты, редкостная. Вот раньше знала, но в упор не замечала, хоть сейчас глаза открылись, — я была из тех людей, которые говорят то, что думают — и друзьям, и врагам. Не боюсь выражать своё мнение и не собираюсь молчать.
Чувствую, что она резко хватает меня за волосы, оттягивает на себя и бьёт с колена в живот. Резко. Больно. В следующий же момент она толкает меня, и я падаю на пол.
— Ты ещё смеешь говорить обо мне? Скольким ты уже дала? За десятку перевалило? — чувствую ярость и боль, пытаюсь встать и ухватиться за её патлы, чтобы сейчас же приложить её прекрасное личико к кафельной стене, но моей быстроты не хватает. Они начинают бить ногами, и я снова лежу на полу. Бьют по ногам, по рёбрам. Нет сил подняться и дать сдачи. Одна против троих — бессильна.
Инесса ставит ногу мне на грудь, чуть ли не становясь на меня всем весом.
— Ещё раз увижу рядом с Ваней — копай себе могилу. Ему такие шлюхи даром не нужны.
Слышу, как открывается дверь.
— Валите нахрен отсюда, пока директора не позвала! — Маша кричит, её резкий голос почему-то сразу всплывает в моей памяти. Эхом слышу её крик. Инесса с подружками сразу смываются. Не удивлена, они могут нападать стаей только на одну. Маша подбегает и начинает как-то приводить в чувство. Помогает умыться и привести себя в порядок.
***
Спустя пару часов мы с Машей сидим в парке, который находится по дороге домой, болтаем о том, о сём.
— Уроки вроде закончились, как ты оказалась в туалете? — спрашиваю я, удобнее усаживаясь на лавочку и любуясь прекрасными пейзажами.
— Хотела предложить тебе прогуляться после уроков, ждала тебя, а потом пошла искать вот, собственно, и всё, — улыбается. Как бы там ни было, но сегодня она действительно спасла меня.
— Спасибо тебе, — искренне и тихо говорю ей. Мне сложно даются слова такого рода: сочувствия, благодарности.
— Друзья должны друг другу помогать, — снова её улыбка. Она протягивает мне руку. Странно, но сама того не осознавая, протягиваю руку ей, далее — рукопожатие. Знак начала нашей дружбы. Глупо, но я даже как-то рада, что ли. Не похоже на меня. Не то, что я вижу в этом что-то искреннее сейчас, но и отталкивать человека, который помог мне в трудной ситуации, не вижу смысла.
Мы ещё долго так просидели. Многое узнала о своей новоиспечённой «подруге». Оказалось, что она живёт недалеко от меня, буквально в паре кварталах. С мамой, старшей сестрой, её мужем и годовалым ребёнком. Маша была жизнерадостной, много шутила — мы насмеялись от души.
Я снова пришла домой к девяти, пришлось учить заданный материал до поздней ночи.
После случая в школьном туалете прошло пару недель. Благодаря Машке стало проще ходить в школу. Она всегда была рядом, сидели мы за одной партой и помимо школы практически каждый день проводили вместе. Иногда гуляли по парку, а время от времени сидели у меня. Успела даже познакомить её со своими родителями. Мне было непривычно, что человек занимает мою жизнь такими быстрыми темпами, но будь что будет. Возможно, это первый случай, когда сближение с кем-то не аукнется мне болью?
Сейчас идёт урок географии. Контрольная работа, к которой я не успела подготовиться, и чувствую, что хорошей оценки не получу. Всё также: время от времени встречаюсь с его глазами, но сразу отвожу взгляд, делая вид, что не смотрела на него, и чувствую, что учитель ещё смотрит на меня пару секунд после этого.
Положив лист с заданиями на учительскую парту, собираюсь идти домой вместе с Машкой.
— Чайковская, — зовёт учитель. — У тебя есть пару часов? — он смотрит мне прямо в глаза и после переводит взгляд на Машу, которая ждёт меня в дверях.
— Да, конечно, — на автомате отвечаю и поворачиваюсь к Маше. — Можешь не ждать меня. Завтра суббота, встретимся, погуляем.
— До завтра, Вероня, — прощается подруга и скрывается за дверью.
— Вероня? — кажется Станислава Алексеевича просто хочет разорваться от смеха, вместе с ним тоже начинаю заливаться глупым, заражающим хохотом.
— Вам не стыдно смеяться над моим именем? — пытаясь стать серьёзнее, спрашиваю я, он не отвечает — смеётся. — На самом деле мне самой не нравится, как она меня называет, но это забавно, так что хай будє, — немного успокоившись, сажусь за парту рядом с учителем.
— А как тебе нравится, когда тебя называют? — снова этот взгляд в глаза, такой резкий и серьёзный.
— Ника, — улыбаюсь. — Но никто так не называет. Все зовут только Вероникой, а родители — Никушей.
— Ника, значит, — сердце на секунду замирает, а тело наполняется теплом и волнением. — Собственно, почему я попросил тебя остаться. Мой пятый класс — ещё такие разгильдяи, что забыли нарисовать стенгазету, которая нужна была ещё на сегодня, ко дню учителя. Понимаю, что сам не справлюсь. Потратишь пару часов в компании учителя, ватмана и гуаши? Закрою глаза на эту контрольную работу, к которой ты не подготовилась, — такая наглая ухмылка. Но почему бы собственно и нет? Только он снова видит меня насквозь. Это начинает настораживать. Может, он реально экстрасенс какой-то?
— Без проблем, ради оценки можно и попотеть, — снова доходит смысл сказанных слов и заливаюсь краской, учитель оценивает шутку и снова начинает с меня ржать.
Уже несколько часов мы рисуем стенгазету. Получается, конечно, коряво, художники из нас паршивые, но как для пятого класса сойдёт.
За окном уже темнеет. Мы сидим за одной партой и разукрашиваем сие творение. Говорим о чем-то и в то же время ни о чем. Смеёмся. Сидим так близко друг к другу. Его запах рядом. Хочется уткнуться ему в грудь и просто почувствовать этот запах ещё ближе. Сейчас меня слишком напрягают эти странные и совсем неуместные желания. Боюсь встречаться с ним глазами. Но порой наши руки случайно соприкасаются — я сразу, как ошпаренная, отдёргиваю свою и чувствую на себе его взгляд. Мне кажется, или его забавляет моя реакция?
Только сейчас, когда он слишком близко, замечаю, что его лицо выглядит очень мужественным. Как рубашка обтягивает его мускулы, а на запястье красуется татуировка в полинезийском стиле. Никогда не замечала её за его рубашкой. Понимаю, что я ведь совершенно его не знаю, чем он живёт, чем дышит. Даже не знаю, какой он по сути человек. К ученицам он всегда добрый и внимательный, но из моих личных наблюдений он не такой простой. Он имеет своё мнение и жизненную позицию. Хочу узнать его лучше, чтобы понимать его так, как он понимает меня — без слов.
Сегодня он какой-то грустный, но спросить почему-то не решаюсь. Он не лез ко мне в душу — значит, и я не должна. И вообще, мне не присуще обращать внимание на душевное состояние других людей. В этом вся я.
Через некоторое время мы наконец-то заканчиваем рисовать газету и собираемся выходить с кабинета.
