Неразгаданные тайны - Веснина Елена (читать книги онлайн полные версии .txt) 📗

— Тружусь в поте лица, Амалия Станиславовна, — ответила Ритка.

— Я вижу. А поконкретней? Что вы печатаете?

— Это тайна, покрытая мраком.

Ритка выхватила из принтера листок.

— Личная тайна? — спросила Амалия.

Она попробовала отобрать листок, но Ритка отскочила и спрятала его за спину, отрицательно качая головой.

— Нет. Государственная. Вам повезло увидеть шпиона за работой. Но если вы меня выдадите контрразведке, это приведет к Третьей мировой войне.

— Что за чушь ты несешь? Покажи листок, — приказала Амалия.

Ритка начала медленно разрывать листок на длинные узкие полосы и засовывать их себе в рот. Амалия выпучила на нее глаза:

— Вам вызвать неотложку?

— Лучше подводную лодку, — с полным ртом проговорила Ритка, — я срочно хочу пересечь государственную границу, тайно.

Вечером в камеру Борюсика вошел конвоир.

— Давай скорей мой паек, — быстро сказал он, — я с той стороны подежурю. А то принесет нелегкая кого-нибудь, только аппетит испортят.

Борюсик суетливо нагрузил ему кулек харчей. Затем достал бутылку коньяка и быстро раскупорил ее.

— Стой. Не торопись, — успокоил его конвоир, доставая из кармана чашку с чайной ложкой.

— Теперь лей, — сказал он.

Борюсик налил. Конвоир размешал воображаемый сахар. Вышел, прихватив выпивку и закуску. По ту сторону двери открыл оконце и протянул свою чашку с ложечкой:

— Вздрогнем! Чтоб наши дети волка не боялись!

Они чокнулись и выпили. Конвоир зачавкал закуской.

— Слушай, друг, — обратился к нему Борюсик. — Дай свой телефончик на пару минут, родным звякнуть. Пожалуйста.

— Ты им звякнешь, а мне потом аукнется: за задницу — и на помойку.

— Ладно, кто не рискует, тот не пьет.

Конвоир за дверью засопел, потом открыл окошко и протянул чашку.

— Сначала телефон, — сказал Борюсик.

— Недаром я не люблю интеллигенцию. Гниды вы все-таки. На, подавись, — он протянул трубку. — Только быстро.

Борюсик набрал номер.

К Самвелу в особняк зашел Петик. Самвел предложил ему выпить, но Петик, отказавшись, сразу перешел к делу.

— Крокодила я сдал в ментовку в Радужном, — сказал он. — Можешь проверить через своих людей. Он жив-здоров, чего тебе, однако, не желает.

— Что так? — спросил Самвел.

— А ты не знаешь?

Самвел отрицательно покачал головой.

— Дурачком прикидываешься? Хорошо, я объясню. Твоя подруга, Косарева, хотела отравить Крокодила, а отправила на тот свет милиционера.

Самвел поперхнулся и закашлялся. Он отставил в сторону бокал с вином и уставился на Петика.

— Надо же, а ты не знал? — сурово спросил Петик. — Пока Крокодил молчит. Но в любой момент он может заговорить. И к ее подвигам добавится новая статья: преднамеренное убийство.

— Это только твои догадки. Не бери меня на понт.

— Экспертиза все установит, и возьмут вас, только уже не на понт, а на скамью подсудимых. Довожу до твоего сведения, Самвел, что бутылка пива, которую передала Косарева, у меня.

— Постой, а Крокодил точно будет молчать?

— Все в твоих руках. А сейчас, извини, мне пора на службу. Вновь обретенные звездочки отрабатывать надо, — осклабился Петик.

Он ушел. Из другой двери вышла Косарева.

— Нехорошо выходит, Надя, — покачал головой Самвел. — Совсем нехорошо. Ты мне что обещала? Что умрет Крокодил. А на поверку что оказалось? Убит мент.

С каждым словом Самвел приближался на шаг к Косаревой. С последним словом он схватил Косареву за горло. Надежда молча и испуганно смотрела на него.

— Ты кому веришь? — задыхаясь, спросила Косарева.

— Петру.

— Отпусти меня, ты делаешь мне больно. Пожалуйста, — прохрипела Надежда.

Самвел разжал руки.

— Откуда ж ты такие слова знаешь? — с издевкой спросил Самвел. — У вас на зоне, что, по выходным давали уроки этикета?

Косарева прижалась к Самвелу и пустила слезу:

— Самвел, я тебе не вру. Может быть, ты единственный человек, которому я не вру. Прости, что так вышло.

— Ладно, успокойся, — Самвел похлопал ее по плечу, — нечего слезами мой новый халат пачкать.

Он внимательно посмотрел на заплаканную Косареву.

— Ну ты и штучка, Косарева! Только вдумайся: просить прощения за то, что не того человека убила. Страшная ты женщина.

Косарева приободрилась и села в кресло.

— Если страшная, значит, бойся, — сказала она. — А руки распускать нечего.

— Эх, Надя, для тебя небо в клетку — дом родной. А я за решетку не собираюсь, мне и на свободе хорошо дышится.

— Не боись, Самвел, все будет пучком. Ты, главное, проверь, действительно ли Крокодил в ментовке.

— Уж будь уверена, проверю.

Самвел снова рассмеялся:

— Просто какой-то бессмертный горец — твой Крокодил. Дункан Макклауд какой-то!

Артем сидел за компьютером городского байкерского клуба и работал. К нему подошел Глеб.

— Смотрел биржевые новости? — спросил он. — Твоя «СуперНика» провела эмиссию акций и выставила их на продажу.

Артем нашел это сообщение.

— Ты смотри, точно… Ну и Ника! Точно решила расширяться! — воскликнул Артем и взялся за телефон.

Васька с консьержкой, уже немного подвыпившие, по-прежнему сидели за столом.

— А что, это тебе Ритка сама о султане рассказывала? — спросил Васька.

— Да нет, это ее подруга сначала сказанула, ну… а Маргарита потом подтвердила. Васенька, но сколько я тут не сижу, что-то никакой султан не приезжал. Чтоб я на ноги не встала! Да и Риточка, тьфу-тьфу, ведет себя просто, как ангел: излому — на работу, с работы — домой.

— Как ангел, значит? А хочешь, я анекдот расскажу?

— Трави.

— Значит, так, сидят на вершине высокой горы два друга, выпивают. Один говорит, мол, подожди, приятель, я сейчас.

Разгоняется и со всей дури прыгает со скалы головой вниз, а там речка. Ну, значит, не успевает он упасть, как его какой-то силой поднимает вверх, снова на вершину горы. Взбодрился он, в общем, и давай назад, к другу, стаканчик опрокинуть.

— Жив остался?

— А то! В этот момент на гору вскарабкивается альпинист, который все это видел. Подходит он, значит, к парню, и так, мол, и так, расскажи, почему ты не разбился? А парень ему говорит: понимаешь, я к речке долетел, а там волной и потоком воздуха меня выбросило обратно. Послушал альпинист, снял! свое обмундирование, разогнался, прыгнул — и с концами.

— Разбился?

— Еще как. Посмотрели ребята ему вслед и вернулись дальше квасить. Один другому говорит: «Ты, конечно, хоть и ангел, но сволочь редкая!»

Консьержка рассмеялась, а Васька снова налил стаканчик.

Диана и Сергей на машине подъехали к дому Юрия Владимировича. Диана была подавлена, Сергей — разозлен.

— Зайдешь? — поинтересовалась Диана.

— Нечего мне там делать. Надоело слушать нюни вашего папика: Сереженька, вернись, у вас семья. — Он передразнил тестя. — Пусть сначала своей дочке объяснит, что нечего держать меня за идиота. Что я — лось на выставке?

— Доминика твоя, конечно, стерва, но отец тут ни при чем. Он сам, знаешь, как страдает?

— А я не страдаю. Я считаю, что их нужно наказать и наказать больно. Чтобы почувствовали, как неудобно живется с рогами, — зло сказал Сергей.

— И это говоришь ты? Прости, Сережа, но мне смешно, — улыбнулась Диана. — Ты ведь сам, по-моему, не пропускаешь ни одной юбки. Значит, Доминике нельзя, а тебе можно?

Сергей не ожидал такого выпада, да еще в такой прямой форме, и ответил не сразу. Наконец нашелся.

— Да, мне — можно. Потому что я — мужчина.

Виктория Павловна сидела за столом в своем кабинете и рассматривала детские рисунки. Вошла Анна Вадимовна.

Была у девочек, — доложила она. — Наигрались за день, уснули. Так приятно видеть их счастливыми.

— Аня, мне нужно с тобой посоветоваться, — сказала Павловна. — Ты садись. Это рисунки нашей Лёльки.

Анна Вадимовна села поближе к директрисе. Та ей передала рисунки. Анна Вадимовна внимательно посмотрела на них.