Плененная невеста (ЛП) - Джеймс М. Р. (электронные книги бесплатно .TXT, .FB2) 📗

Его взгляд на мгновение останавливается на мне, когда он спускается по лестнице. В этот момент в комнату входит Ольга с Аникой и Еленой, чтобы попросить их пожелать отцу спокойной ночи, прежде чем мы уйдем, и Аника полностью игнорирует меня. Какой отец, такая и дочь, думаю я. Но затем Елена визжит, отстраняясь от Ольги и подбегает ко мне, и я чувствую, как мое сердце тает в груди.

Она останавливается в нескольких дюймах от меня, глядя на меня своими большими голубыми глазами, которые, кажется, занимают большую часть ее лица.

— Ты выглядишь как принцесса, — шепчет она с благоговением на лице. — Как… как… — она морщит лицо, явно пытаясь придумать, с какой принцессой меня сравнить. — Ты выглядишь просто прекрасно.

Я, не задумываясь, наклоняюсь и заключаю ее в объятия.

— Ты самая настоящая принцесса, — шепчу я. — Маленькая принцесса этого дома. Ты и твоя сестра.

Аника издает неприятный звук.

— Она не так красива, как была наша мама.

Я слышу, как Виктор отчитывает ее, но я слишком занята, позволяя себе наслаждаться этим моментом, Еленой, прильнувшей к моей шее, ее теплым маленьким телом в моих руках. В этот момент я чувствую прилив любви, который заставляет меня хотеть быть матерью для этих девочек и иметь собственного ребенка.

Возможно, в скором времени у меня будет именно это. Следующий прием в клинике не за горами.

— Нам нужно идти, — говорит Виктор, прерывая мои мысли, пока Ольга мягко отстраняет от меня Елену. — Спокойной ночи, девочки. Будьте добры к Ольге. Увидимся утром.

Затем он открывает дверь, и мы вместе выходим в теплоту вечера, машина ждет нас на подъездной дорожке.

— Кажется, ты нравишься Елене, — говорит он, садясь первым, когда водитель придерживает дверь машины, и я следую за ним. — Хорошо, что, по крайней мере, одной из них ты нравишься.

— Аника придет в себя, — тихо говорю я. — Для нее это сложнее.

— Из-за ее возраста, да. — Виктор хмурится. — Тем не менее, ей нужно научиться принимать как обстоят дела сейчас.

Что-то в том, как он это говорит, заставляет меня думать, что он говорит не только о своей дочери, и я искоса смотрю на него.

— И как обстоят дела сейчас?

— Ты моя жена, — просто говорит он. — Мы женаты и останемся таковыми. Ты единственная мать, которая теперь будет у этих девочек, помимо того, как Ольга заботится о них. И скоро, с Божьей помощью, у них появится брат. Еще один ребенок, который оживит семью. — Похоже, он искренне доволен этим, и, как всегда, меня удивляет, насколько сильно Виктор, кажется, заботится о своих детях. По моему опыту, мужчины в этом мире, похоже, рассматривают своих детей как товар, фигуры на гораздо большей шахматной доске. Мальчики, чтобы наследовать или занимать руководящие должности, девочки, чтобы выходить замуж и укреплять связи, больше детей, чтобы выполнять эти роли в будущем. Они не маленькие люди, которых нужно любить и лелеять. Они пешки в большой игре.

Но Виктор, похоже, не думает о своих дочерях таким образом. Что бы я еще о нем ни думала, он, кажется, действительно любит своих детей. Это заставляет небольшую часть меня задуматься, каким он будет с нашим ребенком, каково было бы видеть, как он держит нашего сына на руках. Это почти заставляет меня хотеть смягчиться по отношению к нему, дать ему больше шансов, и я должна отогнать эту мысль. Виктор может быть удивительно хорошим отцом, но это не меняет его сути. То, что, как сказала Ольга, изменить невозможно. Он всегда будет лидером Братвы, всегда будет грубым в глубине души. Человек без такой же чести, как и у мужчин, с которыми я выросла. Мужчина, на которого другие мужчины смотрят свысока, который силой отнял у них власть. Так будет всегда.

— Приятно выйти в свет, — говорит Виктор, удивляя меня, когда снова нарушает молчание. — Я уже давно никуда не выходил.

— Нет? — Я бросаю на него взгляд. — Полагаю, через некоторое время это потеряет свой блеск.

— Я хотел проводить с девочками как можно больше времени после смерти их матери. — Его голос звучит задумчиво, и я с любопытством наблюдаю за ним, удивляясь, почему он так много говорит. Виктор не из тех, кто раскрывается, по крайней мере, исходя из того, что я видела до сих пор. И, конечно, не для меня, исходя из того, что я также видела до сих пор.

— Ты хороший отец. — Слова вырываются прежде, чем я успеваю себя остановить, и по выражению лица Виктора я вижу, что это удивляет его не меньше, чем меня.

— Ты так думаешь? — Его лицо старательно остается непроницаемым. — Я бы подумал, что хороший отец позаботился бы о том, чтобы их мать была жива.

Я чувствую, как мое сердце замирает в груди. В его голосе нет эмоций, невозможно понять, что он имеет в виду. Моим единственным утешением является моя глубоко укоренившаяся вера в то, что Лука никогда бы не отдал меня человеку, который убил свою собственную жену. Тем не менее, в глубине моей головы всегда сидит вопрос…что, если он не знал?

Нет смысла давать волю своему воображению, твердо говорю я себе, складывая руки на клатче, лежащем у меня на коленях, наблюдая за проносящимся мимо городом, пока водитель едет через центр Манхэттена к концертному залу. Сейчас я, конечно, ничего не могу с этим поделать, кроме как быть осторожной.

Оставляя в стороне мои опасения по поводу того, как умерла его первая жена, и мою глубоко укоренившуюся ненависть к Братве и всему, за что они выступают, я нахожу Виктора более чем немного интригующим. Он более сложный человек, чем я думала, со слоями, которые мне хочется раскрыть, даже когда я говорю себе, что по своей сути он будет никем иным, как русским головорезом. Однако это не тот человек, которого я вижу дома. Не тот мужчина, который любит своих дочерей, который, похоже, сожалеет о прошлом, которое не может сдержать, чтобы не выплеснуть наружу, хотя я знаю, что он хочет держаться от меня на расстоянии.

Мужчина, который мог бы доставить мне удовольствие, если бы я ему позволила. Но как бы мне ни хотелось думать, что я могу разделить свое тело и сердце, я не уверена, что это правда. Если я добровольно отдам Виктору свое тело, а затем увижу его со своими детьми, нашим ребенком, буду ужинать с ним каждый вечер и замечать его маленькую доброту, я боюсь, что мое сердце может последовать за тем, чему я отдала свое тело. Я так боюсь, что, возможно, захочу, чтобы это был настоящий брак, а не просто выгодная сделка. Я в ужасе от того, что на самом деле могу влюбиться в мужчину, в котором есть все, чего я никогда не хотела бы любить.

Я чувствую на себе его пристальный взгляд, пока машина петляет в потоке машин, пробегающий по моим обнаженным рукам, ложбинке в глубоком вырезе красного платья, затылку чуть ниже того места, где мои волосы зачесаны наверх. Я заставляю себя не думать о том, как его губы будут ощущаться там, проводя по мягким тонким волоскам, спускаясь по задней части моей шеи к тому месту между лопатками, которое он поцеловал в нашу первую брачную ночь, когда пытался притвориться, что это может быть больше, чем есть на самом деле.

Виктор не мужчина, способный на любовь, на настоящий брак. А какой он? Я думаю, если бы я спросила его, он сказал бы то же самое. Поэтому я должна защитить себя. И единственный способ сделать это и быть уверенной в защите своего сердца…оставаться холодной к нему во всех отношениях.

Я просто не подумала, что это может оказаться таким сложным.

Я украдкой бросаю на него взгляд и вижу, что он отвернулся, его профиль вырисовывается в свете проезжающих уличных фонарей. Это дает мне возможность взглянуть на него, всего на мгновение, незаметно для него, оценить его черты. Его сильная челюсть, слегка заросшая щетиной, седина на висках, стройные, жесткие линии его тела в смокинге. Он поразительно красивый мужчина, с холодной элегантностью, которая тем более привлекательна, что я видела, как она тает и сгорает в нашу единственную ночь вместе. И я подозреваю, что это был лишь беглый намек на то, каким был бы Виктор в постели, если бы мы оба когда-нибудь полностью дали себе волю. Я чувствовала, насколько натянутым был его контроль, даже тогда.