На крыльях мечты - Майклз Ферн (электронную книгу бесплатно без регистрации .txt, .fb2) 📗
За три дня до Рождества Сойер закончила делать украшения к десяти часам и легла спать. Когда пронзительно зазвенел дверной звонок, Билли успела открыть, прежде чем Сойер проснулась.
— Райли! — Она горячо обняла сына. Как хорошо, что он приехал. Как вкусно пахнул холодом. Билли поежилась, вводя сына в комнату и запирая дверь. — Снимай куртку и садись к огню. Хочешь горячего шоколада? С зефиром?
— А у тебя есть?
— Только так Сойер и пьет его. Я тоже вместе с ней. Сейчас, одну минуту. Добавь еще полено.
Руки Билли дрожали, когда она ставила на столик поднос с чашками и тарелкой зефира и печенья из большого дома. Неслыханное происшествие. Райли никогда не приходил в первую очередь в студию. Вероятно, он так же опасался столкновения с отцом, как и она.
Билли подождала, пока Райли почти допил шоколад, прежде чем спросила о Майке.
— С ним все должно быть в порядке. Подумывают о пересадке кости. Сейчас он на востоке, у себя дома. Я собираюсь позвонить ему на Рождество, чтобы узнать, как у него дела. Мама, я должен был поступить именно так, как поступил. Если бы понадобилось, я бы снова сделал то же самое.
— Я знаю, Райли.
— Папа не поймет. Я его избегал. Даже не собирался приезжать домой на Рождество, но не мог так поступить с тобой и Сойер. Я действительно хотел поехать в Нью-Йорк проведать Майка.
— Пора предстать перед отцом и перед дедом. Мы можем только надеяться, что они тебя выслушают.
— Позвони папе, мама. Попроси его прийти сюда и поговорить. Здесь я чувствую себя как бы на нейтральной территории.
— Ты уверен, Райли?
— Уверен.
— Хочешь поговорить с ним по телефону?
— Нет, — коротко ответил Райли.
Мосс взял трубку после второго звонка.
— Мосс, это Билли. Приехал Райли, он у меня. Он хотел бы, чтобы ты пришел сюда… Этого я не могу сделать. Райли хочет, чтобы ты пришел сюда… Мне не верится, что ты говоришь это, Мосс. Я даже не знала, что он здесь, пока он не позвонил в дверь. — Некоторое время Билли слушала, потом повесила трубку. — Он сердится. На нас обоих. Развод он воспринял болезненно и, думаю, твой приход сюда расценивает как предательство. Подождем, пока он придет. Еще шоколада?
— Хорошо бы, спасибо. Мама… скажи — каково тебе чувствовать, что сын у тебя уклоняется от воинской службы?
Билли задумалась на мгновение.
— Думаю, в жизни бывает кое-что и похуже. По-моему, война во Вьетнаме бессмысленна, неразумна, а мое материнское чувство требует лишь, чтобы ты был жив и невредим.
— Мама, речь не о моей личной безопасности. Я не верю во Вьетнам. Наших парней посылают на бойню. Ради чего?
Раздался звонок в дверь. И мать, и сын вздрогнули от неожиданности. Билли глубоко вздохнула и пошла открывать.
Радостной встречи отца с сыном не получилось. Оба глянули на Билли так, будто приготовились к бою. Билли не сводила глаз с Райли и в тот момент, когда заметила боль в глазах сына, поняла, что Райли сделает все, что потребует отец.
— Я разочарован, Райли, — начал Мосс напрямик. — Не будем вокруг да около. Ты поступил неправильно. Я никогда не пренебрегал своим долгом, никогда не поворачивался спиной к своей стране. Эта страна была неизмеримо добра к нам, Коулмэнам, и ты не должен забывать об этом!
— Папа, постарайся хотя бы понять. Ты меня выслушаешь?
— Нет, если ты собираешься нести ту же самую чепуху, что доложил газетчикам. Обидно, сын. Твоего дедушку едва не хватил второй удар из-за этого маленького представления.
— Это было не представление. Так я думаю, и так же думают другие. И я не изменил своего мнения. Нам нечего делать во Вьетнаме. А если ты мне скажешь, что мы должны воевать там, то я скажу тебе, что ты просто хочешь посылать во Вьетнам побольше самолетов, которые заказывает у тебя правительство.
— Достаточно, Райли.
— Нет, не достаточно. Если ты считаешь, что я боюсь, то это не так. Я не трус.
— С моей точки зрения, это выглядит именно так. И другие достойные люди тоже так рассуждают. Боже, на тебя еще и наручники надели. Сколько неприятных разговоров пришлось выдержать. Ты ведь прекратишь все это, не так ли?
Райли пристально посмотрел на отца. Чего он ожидал? Любви, понимания? Точно так же и отец ожидал, что он прекратит — то есть приспособит свой образ мыслей к коулмэновскому. Краем глаза он видел, что мать стиснула руки, следя за этой односторонней беседой.
Не отвечая прямо на вопрос отца, Райли повернулся взять свою куртку.
— Знаешь, чего мне бы хотелось, папа? Мне хотелось бы никогда не рождаться Коулмэном. — И, не сказав больше ни слова, вышел.
Мосс опустился в кресло Билли и спрятал лицо в ладони. Билли захотелось подойти к нему, но она осталась на месте.
— Ты жестко обошелся с ним, Мосс. Слишком жестко. Почему ты не пытаешься понять?
— Хочешь сказать, что я его не понимаю? Я понимаю. Он боится. И не говори, что сама так не считаешь.
— Райли не лжет. Если он говорит, что не боится, значит не боится. Он просто не верит в войну во Вьетнаме.
— Билли, он сжег свой призывной билет! Ты знаешь, что это означает? Перестань хоть на минуту рассуждать как мать.
— Мосс, я его мать и просто стараюсь понять нашего сына.
— Ты все это стараешься предать забвению, разве не так? — взорвался Мосс.
— Я пытаюсь понять! Если ты считаешь, что это забвение, пусть будет так.
— Ладно, ну а я никогда не пойму, даже за миллион лет. Мой сын! — горько признался Мосс.
— Наш сын, — поправила Билли мужа. — Почему бы тебе не пойти в дом и не поговорить с ним? Разговаривай с Райли как отец, а не как глава «Коулмэн Энтерпрайзиз». Не порти свои отношения с сыном.
— Как я уже испортил все остальное. Это ты собиралась добавить?
Билли вздохнула.
— Оставь это, Мосс. Не время извлекать на свет божий наши горести.
Но Мосса было уже не удержать.
— Ты напоминаешь мне о Райли. Оба вы, девочки — тоже. Только и знаете, что вредничать, цепляться к Коулмэнам и тянуться к их деньгам. Никто из вас не повернулся к ним спиной.
— Это нечестно, Мосс. Я никогда не хотела денег. Хотела только тебя.
— Ты и получила меня.
— Никогда ты не был моим, Мосс. Ты всегда принадлежал кому-то еще. Послушай, я очень устала. Уже поздно, я бы хотела, чтобы ты ушел.
— Мы еще поговорим, Билли.
— Ничего хорошего из этого не выйдет.
— Тем не менее я вернусь. Хочу, чтобы у нас было приятное Рождество.
— Что же сделает это Рождество не таким, как все прочие? Что-то раньше тебя такое не заботило. Слишком поздно. Разве ты не понимаешь? Я хочу развестись. Пожалуйста, иди к Райли, ему нужно поговорить с тобой. А тебе — поговорить с ним.
Когда дверь закрылась, Билли захотелось заплакать. Она села у камина, глядя на языки пламени. Сколько лет позади. Столько всего произошло. Ее юность миновала, дети выросли, замужество закончилось. По ее инициативе.
Может быть, она допускает ошибку, затевая этот развод. Она встряхнула головой, пытаясь прояснить мысли. Чего же ей хочется на самом деле? Что сделало бы ее счастливой? Вечная любовь к Моссу? Горький смешок вырвался из груди. Билли наклонилась и подбросила полено в огонь, потом уселась поудобнее на мягком диване, подогнув ноги.
Любовь… это прекрасное, неуловимое, хрупкое чувство. Куда оно ушло? Билли знала, что оно все еще таилось в душе, но оказалось так глубоко погребено, что его возрождение причинит еще больше боли и страдания. Ее замужество кончилось. Частичка ее души всегда будет любить Мосса. Частичка ее души всегда будет лелеять эту мечту. Вот о чем она станет вечно скорбеть и печалиться — об утрате мечты. Но теперь наступает ее черед.
Билли пошевелилась во сне и проснулась. На мгновение растерялась, потом, выключая лампу рядом с диваном, на котором она лежала, вспомнила, что заснула. В камине остались лишь тлеющие угли. Билли поежилась и плотнее завернулась в афганский плед.
До рассвета оставался примерно час, как определила она, не глядя на часы, — канун Рождества. Тэд всегда звонил ей в этот день, чтобы поздравить с праздником. В этом году разговор с ним принесет большое облегчение. Ей так много нужно сказать ему.
