Тест на любовь - Копейко Вера Васильевна (читать книги онлайн бесплатно регистрация .txt) 📗
— А какая она была женщина! Казалось, мне она послана Богом, я так хотел, чтобы у нас была настоящая семья с кучей детей, похожих на нее. Я говорил ей про это, а она смеялась — уж прямо и куча… И вот, заставила меня уйти.
Голос Воронцова смолк, он отпил водки. Глаза его были полны печали.
— Понятно. Значит, вы теперь даже не знаете, что с ней? Где она? Ничего, да?
Он покачал головой.
— И потому пришли на выставку? Чтобы узнать?
— Я себе объяснил, что зашел случайно, как любознательный человек… А если честно, конечно, я хотел узнать о ней как можно больше. Вы же видели, сколько афиш расклеено по городу? Во всех вагонах метро ее портреты. Из чего я заключил, что дела у нее идут превосходно. Я знаю, сколько стоит оплатить такую выставку, я сам недавно участвовал, точнее, моя фирма, я чуть не разорился, хотя и не жалуюсь на дела. Значит, у нее есть спонсор. Неудивительно, что такая женщина не осталась одна.
— Вы узнали здесь все, что хотели?
— Нет. Я только догадался о главном — по какой-то причине она захотела вытолкнуть меня из своей жизни. Фотографию прислала она мне сама. Хотел бы я знать причину. Может быть, она уже тогда кого-то нашла… Я знаю, больше всего на свете она хотела выставиться в фотоцентре, в какой-то мере это была цель ее жизни — обрести славу фотографа. Но ведь я мог ей помочь. Она это знала. Я нашел бы деньги. Не могу сказать, что ее снедало тщеславие, нет, вполне законное желание творческого человека получить оценку своего труда. Смешно звучит, не по-русски. Но сейчас можно говорить так, как вздумается. — Он вздохнул, допил водку. — Но Ольга не учла — время славы прошло в нашем обществе. Теперь время денег. Видите, на выставке — никого. А заплати сегодня репортерам, они сбегутся. Толпами. Они будут славить ее, трубить во все трубы, какая замечательная фотохудожница Ольга Геро. — Он усмехнулся. — Спасибо за компанию. И за внимание, Андрей Широков.
Слава хотел подняться, но Андрей удержал его.
— Погодите, погодите, дайте подумать… Впрочем, нет. Ответьте мне только на один вопрос: вы любите ее сейчас?
Слава усмехнулся:
— Да, я люблю ее. И никого больше. Как бы я хотел знать, почему она так поступила…
Андрей помолчал.
— Ярослав Николаевич, вот моя визитная карточка, вдруг пригожусь?
— Запишите мой загородный телефон, Андрей. По нему меня отыщут везде.
Андрей и Слава вышли на улицу.
Стояла морозная зима. Снег хрустел, деревья в инее.
— Прямо новогодняя погода.
— Да, еще бы солнце.
— У меня за городом солнце. Казалось бы, недалеко от Москвы, а все совсем другое… Кстати, вы не знаете, что за музыка была в зале, такая приглушенная? Такая сладкая, такая… И голос — необыкновенный женский голос.
— Ария мадам Баттерфляй, а пела не женщина, это Эрик Курмангалиев. Мужчина, который поет женским голосом. — Слава покачал головой. — Это ли не доказательство ее чувств к вам, к вашим бабочкам? Я думаю, музыка посвящена вам, она выбрала ее, я уверен, сама не подозревая об этом.
Слава пожал плечами и снова покачал головой.
Они пожали друг другу руки и расстались.
Андрей вернулся домой, когда наступил уже вечер, синий, зимний. Не задергивая занавеску, он включил свет, сел под настольной лампой, которая светила ему прямо на руки, и вынул листок, который дал Воронцов. Лучше всего о человеке, старомодно считал он, может рассказать его дело. Это был прайс-лист энтомологической студии. О, этот человек не просто любитель природы и охоты. Он художник. И коммерсант. Сейчас, открывая свое дело, ты обречен заниматься всем — придумывать, воплощать, торговать. Таково время. Оно кончится не завтра. Хотя, по мнению Широкова, это очень тяжело для человеческой психики.
Разные роли заставляют вести себя по-разному, а если ролей несколько, то психика расшатывается, человек становится уязвимым, часто теряет уверенность в себе. Хотя, казалось бы, должно быть как раз наоборот, ведь он самоутверждается в разных ипостасях, стало быть, должен себя чувствовать по-хозяйски в этой жизни — он может все! Но что делать — время не собирается подстраиваться к тебе. Тебе придется этим заняться.
Итак, Воронцов предлагает коллекции бабочек. По три, по шесть, по девять… В застекленных настенных витринах. Варианты самые разные: дневной павлиний глаз (Inachisio), адмирал (Vanessa atalanta) и чертополоховка (Vanessa cardui)… Или эти и вдобавок к ним — большая лесная перламутровая, зорька… Однако как культурно оформлено, подумал он. Привлекательно.
Андрей отложил лист бумаги. Если он верно понял то, что произошло с Ольгой, если он верно оценивает чувства Ярослава Воронцова к ней, то ему просто необходимо ими заняться.
Сейчас он сосредоточится на Воронцове. Очень хорошо, что у них есть интерес, который поможет сойтись поближе: оружие.
Сам он оружие начал собирать давно. Старинные пистолеты, мушкеты, револьверы, инкрустированные серебром и золотом. Они стоят хороших денег, но Андрей может себе позволить купить то, что ему хотелось. В оружии он видел не только творение мастеров Франции, Германии, Бельгии, России, но и частицу времени.
Самое замечательное в жизни, понял однажды Андрей Широков, — овладеть временем. Понять, что ты находишься в определенной его точке, из которой можно заглянуть в колодец прошлого. И оружие, выставленное в специально купленном для этого итальянском шкафу со стеклянной передней стенкой, казалось, рассказывает о себе так громко, что иногда он задергивал занавеску, словно накрывал клетку с распевшимися птичками-амадинами. С помощью своей коллекции, считал Андрей, он оседлал время.
21
Андрей сам не знал, какой по счету рейс встречает он в Шереметьево. Потом наконец он увидел Ольгу. Сердце дрогнуло, нет никакой ошибки, это она, но какая-то другая, потерянная. Куда девался торжествующий вид, выделявший ее из толпы? Он спрятался за газету, краем глаза наблюдая за ней. Она катила за собой чемодан на колесиках, ее встретил тот же водитель. Но на другой машине, на «шестерке».
— Поехали, — велел Андрей водителю, — за ними.
На несвежей «пятерке», на которую никто не обратит внимания, они гнались за ней. Они повернули туда, куда, как он и предполагал, они должны повернуть.
Ольга выскользнула из машины возле подъезда серого каменного дома на Спиридоньевке. Водитель хлопнул дверцей, но не отъехал и не выключил двигатель. Значит, она скоро выйдет.
Она появилась в синей куртке и светлых брюках, с небольшой дорожной сумкой, нырнула в машину, которая, взвизгнув покрышками, рванула с места. Торопится. Сердце Андрея забилось. Неужели он не ошибается и она едет обратно в Шереметьево? Он велел Толе гнать следом.
Перед въездом на эстакаду возле здания аэропорта им перекрыл дорогу наглый «мерседес», и они потеряли несколько минут. Когда Андрей вбежал в зал, Ольги нигде не было. Она исчезла в людской толпе. Растворилась. С досадой Андрей шлепнулся на сиденье рядом с Толей.
Что ж, картина мало-помалу вырисовывается. От этого на душе Широкова стало немного легче. Он не сомневался, куда у нее билет. И куда она летит в ночи…
Он поймал себя на мысли, что он проникся к этой женщине странным расположением. А почему бы не поговорить с ней? Предупредить, в какую страшную авантюру она ввязалась? Вот-вот начнется охота за всей компанией куколок, именно они окажутся в руках охотников. Слишком большие деньги гуляют в этом деле. Сама Ольга наверняка понятия не имеет обо всей цепочке. Но от этой цепочки проще всего оторвать ее. Таких, как она.
Единственное, что ему хотелось, — вытащить Ольгу из этой цепи и соединить ее с другой, которую она сама порвала. Понятия вреда и пользы Андрей рассматривал по-своему. Нельзя сказать о чем-то, что это чистый вред или чистая польза. Ничего нет на свете в чистом виде. Взять врача, консультирующего обреченных людей, больных раком. Его талант — тоже обезболивающее наркотическое средство, но не считается вредным или преступным. Так где чистая польза и где чистый вред?
