По усмотрению директора (ЛП) - "Desert_Sea" (серия книг TXT, FB2) 📗
Ее неровное дыхание уступило место всхлипам.
— У тебя много власти… — пробормотал он. — Куда больше, чем ты думаешь, — она услышала звук расстегнувшейся молнии, хотя он продолжал терзать её своей рукой. — Но тебе не нужно кого-то принуждать. Есть много тех, кто отдаст себя в твою власть… добровольно.
Он внезапно убрал свои пальцы, заменив их своим стальным членом, контуры которого были объемнее и тверже, чем она считала по-человечески возможным. Но после интенсивной подготовки он проскользнул в нее с относительной легкостью, и все, что ей оставалось, — отдаться во власть подавляющего удовольствия. Это была абсолютная наполненность тела и сознания, заставившая задуматься о том, как она вообще раньше ощущала себя цельной без него.
Он начал медленно покачиваться.
— Ты хочешь извиниться.
В ее груди всё сжалось от горечи.
— И тебе кажется, что с моей разрядкой ты получишь прощение.
Зажмурившись, она убрала руки с дерева, чтобы прикрыть ими лицо.
— Что после этого я прощу тебя.
Он продолжал медленно погружаться, дыхание становилось все более рваным.
— Но это не так.
Сердце ухнуло в пятки.
— Потому что я уже простил тебя… Теперь зависит от тебя — принять это или нет. Но принять полностью. Принять себя — такой, какая ты есть. И принять то, чего хочешь именно ты.
Слова, произносимые в такт действиям, разрушили еще один из ее блоков.
— Я хочу этого, — вскрикнула она, приподняв ягодицы, чтобы он мог проникнуть в нее как можно глубже.
Снейп стал погружаться более настойчиво. Теперь она отчетливо слышала его собственные стоны.
Гермиона повернула голову, взглянув в его скрытое тенью лицо.
— Я хочу… тебя.
Он вздрогнул, пристально всматриваясь ей в глаза, на холодном воздухе его дыхание лёгким паром вырывалось наружу. Затем он просунул руку под ее щеку, защитив нежную кожу от жёсткости коры, прежде чем обрушиться в полную силу.
— Да! — простонала она, уткнувшись носом в его ладонь.
Его бедра стали остервенело врезаться в нее, а мошонка ударялась о лобок каждый раз, когда член таранил ее внутренности.
Задница Гермионы отскакивала от бревна, ноги дрожали, не давая ей возможности должным образом встретить такой натиск. Она чувствовала его горячее дыхание на своем затылке, когда, зарывшись лицом в её волосы, он ухватился свободной рукой за пояс джинсов, дергая их на себя и одновременно с этим впечатываясь в её горящие ягодицы. Гермиону не покидало навязчивое ощущение, что он пытался выебать ряд вещей из своего организма… возможно, в ее собственный.
Она неосознанно шарила руками по бревну в попытке удержаться, но вдруг все неудобства отошли на второй план, когда наслаждение стремительным потоком хлынуло от промежности в грудь. Гермиона почувствовала, как ловким движением пальцев он погрузил её вначале в предоргазменную эйфорию, а затем вместе с её пронзительным вскриком безжалостно столкнул в пропасть.
— Северус! — закричала она, его имя непроизвольно сорвалось с губ вместе с взрывом наслаждения, охватившим конечности и сотрясшим тело подобно извержению вулкана. Внутренние мышцы хаотично сокращались, с силой сжимаясь вокруг его члена. За пеленой экстаза она заметила, как его движения стали более рваными, прежде чем он ответил ей своим собственным грубым рычанием — низким и первобытным — таким же, как и мощный выброс его спермы. Ощущая каждый толчок его пульсирующего члена, она почувствовала как с последним угасающим рыком он наконец в изнеможении рухнул ей на спину.
Он был тяжелым, но под тяжестью его тела она чувствовала себя в полной безопасности. С лицом, зажатым между его ладонью и отбрасывающей на неё тень скулой, покачиваясь в такт его теперь размеренному дыханию, она представила, что окутана чем-то вроде теплой, темной, дышащей утробы. Фантазировала, что они так и останутся лежать здесь вдвоем, погрузившись вместе в зимнюю спячку.
— Теперь ты можешь покидать территорию школы, — пробормотал он у её щеки.
Что ж, возможно, она не станет здесь зимовать. Возможно, она просто заберет его с собой.
Затем Снейп отстранился. Но в момент, когда он поднимался, Гермиона почувствовала мимолётное касание губ на своем виске. Из всего, что он сделал для неё и с ней, это было самым важным.
Он на самом деле простил ее.
========== Глава 16: Знаток человеческой души ==========
Застонав, Гермиона беспомощно завертелась под грудой постельного белья в жалкой попытке выбраться на свободу. Суставы захрустели, словно она была Железным дровосеком, чьи пластины долгое время не смазывались, в то время как другие местечки, наоборот, были переполнены смазкой. Растянув губы в сонной улыбке, она погрузилась в воспоминания, непроизвольно ковыряя ссадину на щеке и водя пальцами по ноющему бедру.
После лесного рандеву Гермионе ничего не оставалось, кроме как вяло поплестись обратно в замок. Доковыляв до своей комнаты, она рухнула на кровать и успела лишь взмахнуть контрацептивным заклинанием над животом, прежде чем поддаться усталости от пережитого физического и эмоционального напряжения. Моментально провалившись в сон, она так и не смогла припомнить, просыпалась ли ночью, обнаружив, что несмотря на весь пережитый дискомфорт, смогла впервые с довоенных времен по-настоящему выспаться.
С трудом перевалившись на бок, Гермиона обратила внимание на свою книгу, терпеливо ждавшую её на прикроватной тумбочке. Она так и не открыла её, приступив к постройке полосы препятствий сразу после разговора с МакГонагалл. Теперь она могла рассмотреть её более детально — невзрачная обложка, на которой был изображен лишь затылок с короткими темными волосами. Конечно, это мог быть как парень, так и девушка… но Гермиона знала, что это была именно она — девушка, с которой она успела ознакомиться лишь вкратце, но чувствовала каждой клеточкой своего тела, что уже прекрасно знала её… она так скучала по ней эти долгие-долгие недели, вынужденно пропустив обучение посредством её мыслей и не имея возможности познавать мир её глазами.
Они читали книгу по частям — только определенное количество глав за раз, чтобы «переварить и проанализировать» для дальнейшей дискуссии. Гермиона была поражена своему самообладанию. Несмотря на стремление узнать концовку, она запрещала себе забегать вперед. Теперь, пропустив по крайней мере две встречи своего кружка и не имея возможности посещать последующие, она хотя бы могла прочитать оставшиеся главы.
Гермиона заскользила подушечками пальцев по гладкой поверхности обложки. В сознании всплыло воспоминание о том, где она ее обнаружила. Не на одной из тяжело груженных полок в его кабинете. Не в одной из стопок этих безликих талмудов в его покоях. Она лежала в его личном шкафу. Совсем одна.
Она почувствовала что-то, не поддающееся описанию, и поняла: чтобы проанализировать природу этого чувства, ей потребуется какое-то время. Но в данный момент Гермиона не была готова тратить его на размышления. Было кое-что более важное — вдруг появившаяся свобода.
На утро были запланированы занятия с их личными проектами, которые она могла выполнить самостоятельно после уроков, в то время, как обеденное время было относительно свободно. Пропускать занятия было совершенно не свойственно для Гермионы, но появившаяся возможность покинуть Хогвартс оказалась уж слишком грандиозной, чтобы не воспользоваться ей и не отпраздновать. Она предвкушала, как проведет весь день в городе. Возможно, возьмет завтрак в своем любимом кафе. Чашечку свежезаваренного кофе. И яичницу. А может, и круассан на десерт.
Она глубоко задышала, и каждый вздох напоминал довольное мурчание. Происходившее с ней было не передать словами… казалось… ее жизнь вдруг стала налаживаться.
***
Гермиона наслаждалась тем, как покачивалась тяжеленная сумка, то и дело бухаясь о ее бедро с каждым стремительно пройденным шагом, уводящим её прочь от Аппарационного барьера. Хоть она не особо-то и любила ходить по магазинам, сегодня она почувствовала себя шопоголиком, наконец-то попавшим в букинистический рай. Она обошла вдоль и поперек не менее двадцати книжных магазинов — как с новейшими изданиями, так и с подержанными книгами. Впрочем, прекрасно понимая, что в этих лавочках в большинстве своем хранились одни и те же собрания, она просто кайфовала от того, как они были устроены — некоторые с выходом на улицу, некоторые в подвальчиках, некоторые были рассчитаны на массового покупателя, а некоторые выглядели скорее как притоны местной богемы.
