Ложь, опасность и любовь - Гибсон Рэйчел (бесплатные полные книги .TXT) 📗

– Девушка была недурна собой. Просто мы не подходили друг другу. – Он снял наушники и положил их рядом с ноутбуком.

– Все равно ненавижу. Разоденешься ради свидания, а в итоге только время теряешь зря.

Он оставил в покое цифровой проигрыватель и взял со стола чашку кофе.

– Ее кот раздражал меня еще больше, чем твой.

Люси открыла было рот, чтобы защитить Малыша, но передумала.

– И как долго ты был в ее доме?

Куинн поднес чашку к губам.

– Некоторое время.

– Ты же говорил, вы не подходили друг другу.

Он сделал глоток и неторопливо ответил:

– Мы и не подходили. Я подвез ее до дому, а когда она пригласила на чашку кофе, не стал отказываться.

Люси встала.

– Когда я пригласила тебя на чашку кофе, ты не пошел.

– Это оттого, что я хотел тебя в каждой описанной в «Камасутре» позе и еще в двух или трех, которые придумав сам. – Он поставил чашку на стол и подошел к Люси. – Кроме того, на мне была прослушивающая аппаратура, так что я не смел даже прикоснуться к тебе.

– Что? – Люси всплеснула руками. – На тебе была прослушивающая аппаратура? Когда?

– Когда мы были вместе.

– Каждый раз? – Она уперла руки в бока.

Куинн остановился в двух шагах от нее.

– Да. Ты не наговорила глупостей, если тебя именно это беспокоит.

Люси начала вспоминать все их встречи и дошла до той, где они безобразничали в холле. Тогда она обязательно бы заметила что-нибудь необычное. Но не заметила.

– А той ночью, в холле, когда ты думал, что я попытаюсь тебя убить, на тебе тоже была аппаратура?

Он скрестил руки на груди, а по выражению его лица поняла, что отвечать он не собирается. Тогда она тоже скрестила руки на груди и молча уставилась на него. Наконец Куинн сдался:

– Тогда на мне ничего не было.

– А где было? – спросила Люси, хотя уже догадывалась. Она и не надеялась, что полиция, пытаясь поймать ее с поличным, не потрудилась напичкать дом «жучками». Даже удивительно, что она не додумалась до этого раньше, ведь это так очевидно. Наверное, голова была занята совсем другим.

– Цифровые пишущие устройства находились на кухне, в гостиной и в моей спальне.

Люси пыталась вспомнить, что говорила той ночью, и не могла. Она отвернулась и прижала ладонь ко лбу. На щеках зарделся румянец, а сердце застучало сильнее. Что могли слышать полицейские?

– Бог ты мой, в ту ночь мы с тобой… когда ты сорвал с меня блузку, а я… что мы говорили друг другу…

– Никто ничего не слышал. – Куинн взял Люси за руку и повернул к себе. – Именно поэтому я отнес тебя в холл. Я не хотел, чтобы кто-нибудь нас слышал. Ты была моей безраздельно, никто не подглядывал.

Люси почувствовала, как сердце замерло.

– Не подглядывал?

Он закрыл лицо руками.

– Черт.

– Так повсюду были еще и видеокамеры?

– Да. – Он опустил руки.

– Боже, Боже мой! – Люси запахнула халат и затянула пояс потуже. – Где были камеры?

– Камеры видео– и аудионаблюдения были установлены в очистителе воздуха на кухне, в фальшивых часах на каминной полке в гостиной и в электронных часах с радио над моей кроватью.

Люси снова попыталась вспомнить ту ночь. До его кровати они гак и не добрались. На кухне они только ели, а в гостиной они целовались, он снял с нее свитер… Она ахнула и прижала руку к груди.

– Как ты мог так поступить со мной?

– Люси, – Куинн обнял ее за плечи, – прости. Мы думали… Я был уверен, что ты виновна в смертях «бездыханных». Мы полагали, что если ты…

– Сколько человек видели нас?

– Двое. Курт и Анита сидели в фургоне на улице рядом с домом.

Люси напрягла память. Около дома действительно был припаркован фургон. Двое людей видели, как он раздел ее и прикасался к ее груди. Ужас.

– Боже. И пленку сохранили?

– Да.

– Где она?

– Должна храниться на складе вещественных доказательств.

– Сколько человек видели пленку?

Куинн покачал головой:

– Не знаю. – Люси попыталась вырваться, но он держал ее крепко. – Все не так плохо, как ты думаешь.

– Ты смотрел ее?

– Нет. Но в холле камер не было.

На этот раз, когда она попыталась вырваться, он не стал держать ее. Люси посмотрела ему в глаза и почувствовала, что вот-вот расплачется. Куинн предал ее, но она не собиралась показывать ему, как ей больно. И не важно, что у него не было выбора. Но он подстроил вес так, что посторонние люди могли в любой момент посмотреть порочащие ее записи. Они хранятся в полиции. Каждый может посмотреть их.

– Я хочу уехать, – сказала Люси и пошла к двери. Даже в таком отчаянии она не собиралась быть безрассудной. – Давай, как ты и предлагал в самом начале, разместим в моем доме полицейских. – Она бросила на Куинна последний взгляд и вышла из комнаты. Может быть, удастся изъять пленки. Может быть, нужно проконсультироваться с адвокатом, он подскажет, как заставить полицию вернуть их.

Люси вошла в гостевую спальню и достала из-под кровати свой чемодан.

– Люси.

Она повернулась на голос, Куинн стоял в дверях. Он смотрел на нее, черные волосы упали на лоб. Несмотря на то что он сделал, в ней все еще жило желание прижаться к нему. Часть ее готова была простить Куинна. В его объятиях она могла забыть обо всем на свете. Она любила его, жаль, что она вообще повстречала его на своем пути.

– Пообещай, что не уедешь до моего возвращения.

И снова Люси почувствовала себя униженной и оскорбленной. Ей не хотелось отвечать ему.

– Дай слово, – повторил он.

Она рассудила, что безопасность превыше всего.

– Хорошо.

– Дай слово, – настаивал Куинн.

– Мамой клянусь. – Сколько можно чувствовать себя дурой?

Люси отвернулась от Куинна и раскрыла чемодан, который еще вчера разбирала. Она услышала, как он вышел и через пару минут раздался шум воды в душе. Люси закрыла дверь и села на кровать. Перед глазами все плыло, она вытерла слезы рукавом. Нечего плакать. Куинн не должен видеть ее слез.

Ей вспомнились прошлый вечер и ночь, их близость. Она вспомнила, какие чувства питала к нему и какие чувства он разбудил в ней сейчас. Одно с другим не вязалось. Любовь к Куинну была то сладостной, то горькой Чувства разрывали ее на части.

Шум воды стих, и Люси встала. Она подошла к небольшому комоду и выдвинула ящик. Сверху лежали белая блузка и розовые трусики, которые она потеряла вчера. Они были выстираны и аккуратно сложены. Люси взяла блузку и понюхала. Она пахла так же, как рубашка Куинна. Перед глазами снова все поплыло. Люси вытерла слезы ладонью. Она все равно любила Куинна. И это сводило ее с ума.

Люси услышала шаги Куинна за дверью. Он постоял под дверью, но не постучал, а прошел мимо. Через несколько минут раздался шум открывающейся гаражной двери, затем взревел движок джипа. К возвращению Куинна она должна успеть собраться.

Люси бросила на комод черный бюстгальтер и трусики, юбку цвета хаки и черную футболку, а остальную одежду сложила в чемодан. Она открыла дверь, и в комнату вошла Милли.

– Пошла вон, – велела Люси, но собака не послушалась и легла на пол. – Ну и ладно, – пробормотала Люси и пошла в душ. Выйдя из ванной, она высушила волосы феном и собрата в хвост. Когда вернулся Куинн, она была готова к отъезду – сидела на кожаном диване в гостиной и ждала его.

Куинн был хмур и зол, челюсти его были плотно сжаты. Люси встала, готовая к новым инструкциям по безопасности. Вместо этого он взял ее руку и вложил в ладонь две маленькие кассеты.

– Что это?

– Видеозаписи той ночи.

Люси посмотрела на него. Но перед ней уже стоял полицейский с непроницаемым лицом, такого Куинна понять было невозможно. Выдавали его лишь блестящие глаза. В глазах бушевало пламя.

– Как тебе удалось?

– Не спрашивай. – Он отпустил ее руку.

– Ты их выписал, или как там у вас это называется?

Он смотрел на нее, казалось, целую вечность, прежде чем ответить:

– Нет.

– Куинн? – Он смотрел на нее так, что она поняла, отвечать он не будет. Впрочем, она все поняла по его молчанию. Он выкрал их со склада вещественных доказательств. Ради нее. – А если их хватятся? Ведь у тебя будут неприятности. Тебя могут уволить.