Год наших падений (ЛП) - Боуэн Сарина (бесплатная регистрация книга txt) 📗

Когда микроавтобус уехал, я заметила, насколько здесь тихо. Сегодня вечером никто не играл. И вокруг, кроме нас с Хартли, не было ни души.

– Я знаю. – Он подошел ко мне ближе. – Но я хочу, чтобы ты зашла туда вместе со мной. Всего на один раз.

– Но зачем?

Он только покачал головой.

– Если тебе не понравится, обещаю никогда больше не заикаться о том, чтобы прийти сюда. – Он наклонился. И в оранжевом свете уличных фонарей мягко поцеловал меня.

Мое сердце сжалось в груди. Я бы много на что согласилась, чтобы получить еще пару таких поцелуев, но Хартли не знал, что после несчастного случая я ни разу не была на катке. Я не боялась туда заходить – просто мне не хотелось. Я провела на льду слишком много счастливых часов. А теперь та огромная часть моей жизни исчезла.

– Пожалуйста? – произнес он. Обнял меня и поцеловал в макушку. – Пожалуйста.

Кто бы смог отказаться?

Хартли повел меня вдоль арены. Достав из кармана связку ключей, он открыл ведущую на лед дверь.

Внутри на меня моментально нахлынули знакомые ощущения. На всех катках, которые я посещала, был одинаковый запах – свежее благоухание льда, смешанное с запахом тел и бубликов с солью. Я вдохнула его, и у меня скрутило желудок.

– Еще чуть-чуть дальше, – сказал Хартли. Он подвел меня прямо к тоннелю, откуда появлялись перед игрой игроки.

В нескольких шагах от меня поблескивал лед. Я опустила взгляд на порожек между резиновым покрытием пола и гладким краем катка. Память о том, как я ставила на него лезвие одного конька, отталкивалась и улетала вперед, была слишком отчетливой. Комок в моем горле распух.

– Видела такое когда-нибудь?

Я посмотрела вниз. Хартли стоял на коленях перед двумя… санками? На каждом из них было отлитое из пластика сиденье в форме лопатки. Когда Хартли перевернул санки на бок, я увидела внизу пару полозьев.

Я откашлялась.

– Что это? – Мой голос был хриплым. – Какая-то адаптивная хренотень.

Он с беспокойством взглянул на меня.

– Они… они прикольные, Каллахан. Я уже испытал их. Можно ездить по-настоящему быстро. – Он поставил санки у моих ног. – Просто попробуй. Если не понравится, вернемся домой.

И все-таки я колебалась. Сколько раз я стояла у бортика и, готовясь выйти на лед, даже не догадывалась, что это огромная привилегия? Тысячу? Больше? Я не подозревала, сколько всего могу потерять, что пара ужасных минут может отнять этот мир навсегда.

Хартли встал, перешел мне за спину и взял меня под руки.

– Просто согнись в талии, и я тебя усажу.

Вздохнув, я сдалась. И согнулась.

На то, чтобы снять мои скобы и пристегнуть меня к санкам, ушла целая вечность. Затем я получила от Хартли не одну, а целых две короткие хоккейные клюшки.

– Будь осторожней с концами, – предупредил меня он, и я, присмотревшись, увидела, что на каждой из клюшек есть по три маленьких железных шипа. – С их помощью можно отталкиваться, – сказал он. – Увидишь сама.

Затем он перащил мои санки через порожек и толкнул меня на каток. Я проехала футов тридцать, а после остановилась. Задрав подбородок, я посмотрела на прожектора наверху. Хакнесс располагал великолепной ареной. Я приходила сюда посмотреть, как играет мой брат. И когда получила письмо о зачислении в колледж, думала, что и я здесь сыграю.

Рядом со мной притормозил Хартли.

– Давай, Каллахан. Поехали.

Я оглянулась и увидела, что до глаз его улыбка не добралась. Он ждал, наблюдая за мной, когда я расправлюсь со своими невидимыми демонами.

– Хорошо, – сказала я наконец. Взяв в руки по клюшке, я дотянулась до поверхности льда и оттолкнулась. Санки уехали фута на три вперед. Полозья под моим сиденьем были, видимо, достаточно острыми.

– Вот так, – сказал Хартли. Он тоже вонзил шипы в лед и отправил себя к синей линии. Я смотрела, как он набирает скорость. Оттуда, где я сидела, пространство льда выглядело огромным. Взявшись за клюшки, я оттолкнулась. Хартли был прав – на санках можно было набрать приличную скорость. Но когда я наклонила тело, чтобы свернуть, она сразу упала. На настоящих коньках для поворота надо было сделать крен на одном лезвии. Санки оказались не такими послушными.

Но тем не менее у меня получалось.

Я сделала несколько глубоких, успокаивающих глотков холодного воздуха. Затем развернулась и поехала по направлению к Хартли.

– Как ощущения? – спросил он. Покопавшись в кармане куртки, он достал шайбу и бросил ее на лед.

– Они не очень маневренные, – ответила я. – Как мне объезжать твою толстую задницу, если я не могу как следует развернуться? – Я рванулась вперед и ударила рабочим концом клюшки по шайбе.

Он усмехнулся.

– Вообще, полозья можно сдвинуть поближе, но тогда ты будешь часто заваливаться. Типа как во время каякинга.

Я резко притормозила.

– Хочешь сказать, эта штуковина стоит на детском режиме?

Хартли примирительно поднял клюшки вверх.

– Остынь. Это был недосмотр. – Он подъехал ко мне. – Наклонись на секунду. – Я перевернула себя вместе с санками на бок, и он поправил полозья. – Вот, попробуй теперь.

Я выровняла себя и немедленно опрокинулась на бок.

– Погоди-ка… – Снова сев, я заработала клюшками, как сумасшедшая, и помчалась по льду, после чего наклонилась и быстро описала дугу. Когда я оглянулась на Хартли, он стоял на коленях, регулируя полозья и под своими санками. Пока он пристегивался обратно, я подобрала шайбу. – Вбрасывание?

– Погнали, – сказал он и направил себя к синей точке.

Я подбросила шайбу в воздух, и владение досталось ему. Хартли зацепил шайбу клюшкой, укрывая ее от меня, но затем он сделал ошибку, попытавшись оттолкнуться не тем концом клюшки. Я метнулась вперед и, перехватив шайбу, помчалась к воротам. В следующее мгновение санки Хартли промелькнули мимо меня. Он развернулся, занимая оборонительную позицию. Его длинные руки, раскинувшись с клюшками в стороны, покрывали почти все пространство ворот. Примерившись для удара, я увидела, как Хартли вытягивается, готовясь принять его. Тогда я в последнюю секунду поменяла руку на левую и отправила шайбу в узкую щель между его клюшкой и санками. Шайба влетела в сетку.

Выражение изумления на его лице было бесценным.

– Ты меня обвела?

Я начала хихикать, и мои санки опрокинулись на бок. Лежа с локтями на льду, я сотрясалась от смеха. Но радость развязала в моей груди что-то еще, и у меня за веками стало вдруг горячо. На льду было чересчур много призраков – маленькие проекции прежней меня, все в поту, шныряли туда-сюда на острых коньках и расстреливали ворота. У меня в груди стало тесно. Дыхание превратилось в тяжелые всхлипы. А потом по моим щекам покатились, капая на лед, слезы.

В одну секунду Хартли оказался рядом со мной. Ласковыми руками он поднял меня со льда и привлек к своему телу. Мне на ухо шептали какие-то утешающие слова, но я их не слышала. Я была слишком занята тем, что дрожала и плакала в воротничок его куртки.

– Ш-ш, – произнес он. – Тише. Тише…

– Просто… – попыталась вымолвить я. – Я была…

Он только обнял меня покрепче и прошептал:

– Зря я это затеял.

Я покачала головой.

– Нет, было здорово. Правда. Но раньше… – Я содрогнулась. – Так сложно это… принять.

– Мне так жаль, – сказал Хартли, и его голос тоже сорвался. – Черт, как же мне жаль.

– Я была идеальной, – всхлипнула я. – И даже не понимала, насколько.

– Нет, – прошептал он мне на ухо. – Нет, нет. Идеальное… оно такое ненастоящее. – Я сделала глубокий, судорожный вдох, и ощущение его сильных объятий помогло мне начать успокаиваться. – Каллахан, идеального больше нет. Есть только чертовски хорошее.

Глава 20

Плакать, как девочка

Кори

В конце концов я перестала плакать. Взглянув на часы, Хартли сказал, что микроавтобус вернется за нами через двадцать минут.