Плохой Ромео (ЛП) - Рэйвен Лиса (бесплатные серии книг txt) 📗
— Ты пробовал проанализировать, почему ты так ревнуешь?
— Я не ревную. Просто не хочу, чтобы этот имбецил прикасался к тебе. Это просто здравый смысл.
— Как насчет Коннора? Мне можно спать с ним?
Выражение его лица становится убийственным.
— А ты сама хочешь переспать с ним?
Я сжимаю пальцами его футболку и противостою желанию сорвать ее с него.
— Если да, это бы тебя напрягло?
Он выглядит разъяренным.
— Черт, нет. Слишком пресно.
— А как тебе Лукас?
— Слишком обкуренный.
— Трой?
— Думаю, он гей.
— А что, если нет?
— Слишком неоднозначный.
— И ты говоришь, что не ревнуешь.
— Я не ревную.
— Тогда назови мне имя, — говорю я. — Скажи, с кем мне разрешено спать?
Он вскидывает руки.
— Какого хрена ты так помешана на сексе?
— Потому что у меня его ни разу не было! И если дать тебе волю, то никогда и не будет!
Он сглатывает и опускает голову.
— Что, черт побери, тебе от меня надо, Тейлор? А? Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя? Или ты просто ищешь первый попавшийся член, чтобы тот сорвал твою вишенку? Я куплю тебе чертов вибратор, если это все, что тебе нужно.
— Это не все, что мне нужно, и ты это знаешь.
— Тогда мы возвращаемся к тому, почему нам надо держаться подальше друг от друга. Ты хочешь того, что я не способен тебе дать. Почему ты никак не поймешь это?
— Чего я действительно не понимаю, так это того, как ты чувствуешь это, — говорю я, подходя к нему ближе и прикасаясь рукой к его груди, — и просто притворяешься, что этого не существует.
Он даже глазом не моргает, когда я провожу рукой по его мышцам.
— А ты не заметила? Я очень хорош в притворстве.
Качаю головой и вздыхаю.
— Вот значит как. Только ты можешь решать быть нам вместе или нет, и по-другому быть не может.
— В общем-то, да.
— И думаешь, ты сможешь следовать своим собственным правилам?
— Ты имеешь в виду, смогу ли я держаться подальше от тебя?
Он наклоняется, его губы прямо над моими, так близко, что я ощущаю его дыхание, такое теплое и сладкое.
— Да, — шепчу я, желая только приподняться на цыпочки и поцеловать его.
Он выдыхает медленно и размеренно.
— Тейлор, думаю, ты недооцениваешь мой уровень самоконтроля. Помимо моего промаха во время постельной сцены, я продемонстрировал выдержку гребаного Далай-ламы рядом с тобой. Наш первый поцелуй? Инициатором была ты. Сегодня во время сцены смерти? Всё ты. Прямо сейчас? Ты.
— Так твоя теория заключается в том, — начинаю я, — что не запрыгни я на тебя, то ты бы и пальцем меня не тронул?
— В точку.
— Чушь.
— Пожалуйста, заметь, что твои руки на данный момент находятся на мне, а свои я держу при себе.
Я опускаю взгляд и вижу, как рассеянно поглаживаю его пресс. Я тут же отступаю назад.
Боже, он прав.
Это я.
Я была инициатором всего.
— Ну, хорошо, — говорю я, отступая назад. — Я не буду прикасаться к тебе вне сцены, пока ты сам не попросишь меня.
— Думаешь, ты способна контролировать себя? — спрашивает он, и клянусь, он вкладывает в свой голос нотки сексуального шарма, вызывающего во мне желание облизать его. — Или может, добавим интригу?
— Типа пари?
— Почему бы и нет?
На секунду я задумываюсь.
— Ну ладно. Тот, кто первым прикоснется к другому в интимном плане, проигрывает, и должен будет победителю оргазм.
Он смеется и проводит руками сквозь волосы, но от меня не ускользает, как его взгляд блуждает по моему телу.
— Если так, то пари лишается смысла.
— Не для меня. Мы оба выйдем победителями.
Он хватает рюкзак и перебрасывает его через плечо.
— Иди домой, Тейлор. Выпей. Постарайся перестать думать обо мне.
— Пари заключается в касаниях. Я могу представлять тебя в сотнях сексуальных позах, если мне вздумается, и ты не в силах меня остановить.
Он опускает голову и вздыхает, и я знаю, что этот раунд за мной.
— Увидимся на следующей неделе.
— Само собой.
И он уходит.
11
СТРАХ СЦЕНЫ
Наши дни
Нью-Йорк
Мы с Холтом направляемся в винный бар неподалеку от театра, чтобы «поговорить».
Идя рядом с ним, я чувствую одновременно отчужденность и близость с неким намеком на обреченность: это так похоже на большую часть времени, что мы провели вместе.
Осторожная часть меня шепчет, что быть с ним – это словно носить самую удобную в мире пару туфель, в которой время от времени наворачиваешься и влетаешь головой в стену. Или словно страдать аллергией на моллюсков, но не отказываться от употребления омаров. Это подобно знанию, что с секунды на секунду ты угодишь в заросли ядовитого плюща, но отказываешься останавливаться.
Его рука слегка задевает мою во время ходьбы.
Боже, какой же зуд он вызывает в моем теле.
Когда мы доходим до винного бара, он открывает мне дверь и заказывает столик в дальней части зала. Старшая официантка трахает его глазами чуть ли не до потери пульса, прежде чем провожает нас к столику.
Он не замечает. Как обычно.
Хотелось бы мне сказать то же самое. Я не вправе ревновать. Уверена, за годы разлуки, он потерял счет своим похождениям. Женщины всегда сами бросались на него, но его популярность резко возросла во время тура по Европе. По сценарию его герой проводил много времени на сцене без рубашки, и когда сексуальные промо-кадры попали в интернет, за ним стали увязываться женщины из города в город, чтобы посмотреть на его выступление.
Я не винила их.
Помню, как я почувствовала себя, когда увидела фотографии в сети. Я пыталась отвести взгляд, но это было невозможно.
При одной лишь мысли об этом мое лицо вспыхивает.
Я хватаю меню с закусками и начинаю обмахиваться. Холт смотрит на меня и хмурится.
— Ты в порядке?
— Ага.
— Ты покраснела.
— Менопауза. Приливы жара.
— А тебе не рановато?
— Думаешь? Быть девушкой отстойно.
— За исключением способности испытывать множественные оргазмы, — говорит он и приподнимает бровь. — Кое-кто мне как-то сказал, что это просто невероятно.
— Ну да. — Если ты хочешь опуститься до уровня самых низкий провокаций. — Что есть, то есть
«Множественный Итан». Это должно было стать его прозвищем. В ночь, когда он впервые заставил меня почувствовать это, клянусь, я видела лицо Бога.
Я снова принимаюсь обмахиваться.
Проклятье, ему запрещено говорить о таких вещах. И определенно не тогда, когда я стараюсь игнорировать его сексуальную привлекательность.
Все темы, связанные с сексом – под запретом.
И почему он не знает правила, которые я только что установила?
— Почему ты так злобно смотришь на меня? — спрашивает он, хмурясь.
— Почему мы еще не пьем? Мы пришли сюда выпить.
— И поговорить.
— И выпить.
— Менопауза сделала тебя еще и алкоголичкой?
— Да. И психопаткой. Так что смотри в оба.
— Стараюсь. Нелегко, когда рядом злобная психопатка с менопаузой.
Теперь я награждаю его по-настоящему яростным взглядом.
Он смеется.
Добавляю его смех в список того, что ему запрещено делать, когда я пытаюсь игнорировать его привлекательность.
Он замечает, что я не смеюсь, и обеспокоенно смотрит на меня.
Беспокойство? В списке.
— Кэсси?
Произношение моего имени туда же.
— Я в порядке. Мне нужно выпить.
— Хорошо. Конечно.
Он пристально смотрит на меня еще несколько секунд, и конечно же пристальный взгляд тоже попадает в список. Я мысленно сдаюсь и признаю, что список будет постоянно обновляться. Я стараюсь стереть его из памяти.
Наконец, подходит официантка. Она представляется как Шери, и принимается строить глазки Итану, когда он берет винную карту. Мне хочется надавать ей по ее намалеванным блеском губам.
