Ты у меня одна (СИ) - Сергеева Оксана (читать книги онлайн регистрации txt) 📗
Раньше пыталась отвоевать у Шаурина свое одиночество, а в эту неделю не знала, куда деться и чем себя занять, чтобы время летело быстрее.
Уже в среду завыла от тоски. Такого чувства никогда раньше не испытывала. Это что-то незнакомое и тревожное, сотканное из нежности, отголосков слов, всех оттенков Ванькиной улыбки и изматывающей жажды. Жажды нового тепла и счастья.
Телефонные звонки и скайп не спасали. Еще больше душу выматывали. Шаурин не мастер долгой и умилительной болтовни по телефону. Не дождешься от него пламенных и впечатлительных речей. Наверное, это профессиональная привычка – говорить конкретно и по делу. Звонил он в основном по вечерам, спрашивал: как прошел день, что ела-пила, во сколько вернулась с работы. В общем, проводил допрос с пристрастием. Говорил, что скучал. От этого внутри становилось тепло. И тоскливо.
Сегодня звонок застал Алёну в постели. Но она не спала. Полусидя устроившись на подушках и зажав под мышкой медведя, читала книгу Ошо. Раз уж выдалась такая возможность решила прочитать ее. Что-то же Шаурин хотел ей сказать, когда вручил это высокодуховное произведение.
— Я, кстати, твою книженцию тут изучаю, — разумеется, сообщила Ване.
— И как успехи? Ты уже пришла к какому-то новому осознанию?
— О, да-а-а, — засмеялась Алёна.
— Давай, говори, что ты там себе выделила.
— Ничего особенного.
— Зачитывай. Что-то же ты отметила.
— Ой, Шаурин! Какой ты иногда нудный! — воскликнула она. В трубке послышался смех. — Сейчас… — Полистала книгу, нашла заложенный между страниц фантик от конфеты. — Слушай. Делайте то, что идёт от вашего чувства, что течёт из вашего сердца, никогда не насилуйте сердце. Никогда не следуйте разуму, ум — это побочный продукт жизни в обществе, к вам настоящему он не относится. Следуйте себе настоящему, изберите в руководители себя настоящего… Вот. Там еще дальше есть, но с этим я бы поспорила. Ты сам вообще зачем ее читал?
— Я ж тебе говорил: страдал жаждой знаний. То философом хотел стать, то физиком-ядерщиком, — снова услышал Алёнкин заливистый смех. — И что же говорит тебе твое чувство?
Алёна примолкла и торжественно прокашлялась.
— Что я очень соскучилась по тебе. Я уже злюсь, а скоро буду плакать. Ты, наверное, специально за тридевять земель умотал, да, Царевич?
— Не грусти, вот вернусь и будет тебе счастье.
— Не вези ты мне золотой и серебряной парчи, ни чёрных соболей сибирских, ни ожерелья бурмицкого, я согласна на цветочек аленький. Приезжай быстрее.
_____
Конечно, не стоило ждать, что Ваня примчится к ней прямо из аэропорта. Нет сомнений, первым делом ему нужно встретиться с отцом, обсудить рабочие вопросы, отчитаться в конце концов о результатах поездки. Главное, чтобы Ваня не свалился на ее голову сюрпризом. Не хотела его встречать в шортах и майке.
К счастью, Шаурин предупредил, что приедет вечером. Правда не сказал – во сколько. Ну да ладно. Знала уже, что вечер у него обычно начинается после восемнадцати часов.
К этому времени Алёна еще не успела надеть платье, — бегала по квартире в белом махровом халате, — но зато была накрашена и с тщательно уложенными волосами. А платье натянуть и в туфли влезть – пара минут.
Почему-то из рук все валилось. Она волновалась, словно это первое в ее жизни свидание.
От дверного звонка вздрогнула. Легко ринулась в прихожую, распахнула дверь и застыла в немом восторге.
— Ваня… — выдохнула его имя.
Он улыбнулся. Ничего не ответив, протиснулся мимо нее в квартиру. В руках Шаурин держал огромный букет красных роз.
Алёна отступила, захлопнула дверь, но так и не могла решить, что сделать первым: кинуться к Ваньке с поцелуями или взять цветы.
— Розы. Нормальные, красные. Ты хотела.
Его голос, низкий и ровный, оживил ее. Сердце обдало теплотой. Алёна рассмеялась. Охнув, взяла тяжелый букет.
— Какие красивые. — Сразу уткнулась носом в тугие алые бутоны.
Пьянящий аромат окутал с ног до головы. Колени предательски ослабли. Но цветы в этом не виноваты. Виноват Шаурин. Алёна двинулась к нему, чтобы поцеловать, но цветы в руках оказался препятствием. Немного злясь на свою нерасторопность, она положила их на диванчик и, пристав на носочки, ухватилась за широкие Ванькины плечи. Он крепко сжал ее в объятиях и распрямил спину, приподнимая над полом.
— Ванечка мой приехал, — довольно прошептала Алёна, прижимаясь к его небритой щеке.
Ваня почему-то молчал. Ей, впрочем, тоже не пришло в голову забрасывать его какими-то вопросами. Поцеловались коротко, но крепко. Важнее было подышать друг другом.
Тесное объятие чуть ослабло, Алёна тут же высвободилась.
— Сейчас поставлю цветы в воду, оденусь и пойдем.
Он бы сам отнес букет туда, куда она пожелает. Тяжелый ведь. Но то ли Шаурин, завороженный ее блестящими счастливыми глазами, так медленно соображал, то ли Алёна так резво двигалась, и слова не успел сказать, как она подхватила розы и ускользнула на кухню.
Там до нее дошло, что для такого роскошного букета в ее квартире не найдется подходящей вазы. Что делать? Можно разделить цветы на несколько частей. Алёна достала из шкафа вазу, поставила ее на стол. Краем глаза заметила Шаурина и заволновалась.
Он стянул пиджак, бросил его на стул и подошел совсем близко. Ее движения, до этого скорые и легкие, стали неуверенными и бесплотными. Пальцы бессмысленно замерли на алых лепестках. Она резко вздохнула, когда Ваня, обнимая ее сзади, проник руками под халат. Под ним она голая.
— И ты даже не спросишь, как у меня дела?
— Потом спрошу. Позже я все обязательно спрошу.
Шаурин сидел на кровати и смирно ждал, пока его драгоценная соберется. После такой бурной встречи ей пришлось поправлять макияж и прическу.
— А мы к тебе потом поедем?
— Да.
— Тогда мне кое-что нужно взять с собой, — отметила она и ухмыльнулась, — все, кончилась моя спокойная жизнь, снова начинается мотание туда-сюда.
— Так ты бы уже собралась да переехала ко мне насовсем, чтобы не мотаться туда-сюда. И нет – я не шучу, — ответил на ее безмолвный взгляд Иван и поднялся.
— Мне кажется, что сейчас не самое удобное время, чтобы обсуждать такие вопросы, — проронила Алёна, начиная нервничать.
— Если тебе неудобно говорить в халате, можешь пойти надеть платье. Я подожду.
— Надену платье.
Про платье Шаурин, конечно, сказал с иронией. Но Алёна быстро согласилась, надеясь воспользоваться этой паузой, чтобы подумать, как обличить свой ответ в правильные слова. Хотя с Шауриным этот номер не пройдет, он умеет отделять зерна от плевел.
Вернувшись в спальню, подошла к Ване и повернулась спиной, чтобы он помог застегнуть молнию.
— Я думаю, нам нужно пока оставить все как есть. — В ее голосе не было привычной убежденности.
— Не слышу. — Он бережно убрал светлые локоны на одно плечо, подтянул бегунок молнии вверх.
— Что? — Развернулась к нему лицом, поправила волосы. Подтянулась вся, словно старалась нагнать недостающие сантиметры роста, чтобы противостоять в полную силу.
— Твоих железных доводов в пользу того, чтобы оставить все как есть. — Смотрел на нее сверху вниз, подавляя волю.
— Я не готова. Слишком все быстро.
— Хорошо, — бросил он спокойно, взял оставленный на кровати пиджак и натянул его на плечи. Темно-синяя ткань ладно облепила его литую мускулистую фигуру. — Что определяет степень твоей готовности? Ты в чем-то не уверена? Во мне? Не доверяешь? Или мы недостаточно близки? Что должно произойти, чтобы ты решила, что готова?
— У-у, Шаурин, как с тобой трудно разговаривать, — выдохнула как одно слово.
— Конечно. Я же, когда задаю вопросы, хочу получить конкретные ответы. Пудрить мозги ты можешь кому-нибудь другому – не мне…
— Ваня, подожди! — пылко остановила, не дожидаясь, пока он разойдется в претензиях. — Послушай, может быть, тебе и легко дается такое решение, но мне – нет. Ты знаешь, я много лет живу одна. Для меня все не просто так. Мне очень сложно вот так в один момент перевернуть свою жизнь, — говоря это, мучилась сомнениями: а не перевернуть ли свою жизнь…
