Признания разгневанной девушки (ЛП) - Розетт Луиза (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
— Ну, у девушек, не занимавшихся сексом, как правило, есть девственная плева, но у тебя ее нет.
— Это… плохо? — спрашиваю я, не совсем понимая, стоит ли расстраиваться из-за этого. То есть, я знаю, что она должна у меня быть, но не уверена, имеет ли значение то, что у меня нет.
— Нет, не обязательно. Некоторые девочки теряют ее, если очень активно занимаются спортом, — говорит она, тянется к лотку и берет огромную ватную палочку. — Возможно, у тебя как раз такой случай, раз ты спортсменка. Но теперь я бы хотела взять мазок, хорошо? — Я не успеваю ничего сказать, а противная ватная палочка уже исчезает у меня между ног.
— Теперь я соберу на тампон образцы клеток с шейки матки, и мы отправим их в лабораторию, чтобы убедиться, что все нормальное, и я уверена — так и будет. — Чувствую, как она передвигает ватную палочку, а потом вытаскивает ее, кладет тампон в контейнер и что-то на нем пишет.
— Следующий шаг — ручной осмотр, — говорит она, наконец, вытаскивая из меня гигантские щипцы для ресниц. Мне становится легче, пока она берет тюбик и мажет руки в перчатках каким-то прозрачным гелем. — Я введу пальцы внутрь и надавлю на живот. Если будет больно, ты мне скажешь. — Пальцы проскальзывают внутрь, и она начинает нажимать на мой живот.
Интересно, я почувствую то же самое, если парень будет трогать меня внутри? Потом пытаюсь перестать об этом думать, потому что это, наверно, плохая тема для размышления, когда тебя осматривает гинеколог. Поднимаю взгляд на стены и стараюсь сосредоточиться на висящем там черно-белом постере с изображением нижней части Эйфелевой Башни. На черной пластиковой рамке лежит слой пыли. На фотографии голуби ищут крошки на асфальте. Люди идут, держась за руки, а одна пара целуется. Только я успеваю подумать, что успешно перенеслась в Париж, я обнаруживаю, что увернулась от нее и привстала.
— Очень странное чувство, — говорю я, и мне вдруг хочется, чтобы она прекратила меня трогать.
— Странно нехорошее или просто странное?
— Думаю, просто странное.
— Это нормально, — говорит Бетти, кладет одну руку мне на плечо и мягко заставляет меня лечь, а ее другая рука все еще находится внутри меня. — Ощущение странное, потому что я проверяю матку и яичники, чтобы убедиться…
— Вы еще не закончили? — громко перебиваю я. С меня хватит.
— Почти. С тобой все в порядке?
— Мне нужно… в туалет, — вру я, называя единственное, что смогла придумать, чтобы заставить ее прекратить.
— Хорошо, — говорит она, вытаскивая руку и снимая резиновые перчатки. — Это все. Мы закончили. — Ее взгляд падает на мою блузку, которую, как я теперь вспомнила, нужно было снять. — Обычно на ежегодном осмотре я проверяю грудь, но я думаю, мы сделаем это в следующий раз. Я бы хотела, чтобы ты вернулась, если начнешь жить половой жизнью — если ты и твой друг зайдете дальше поцелуев, хорошо? Мы сможем поговорить о том, что будет вас защищать. И еще, ты можешь звонить мне, если решишь что-то рассказать — возможно, то, что не захотела рассказывать сегодня. Вот моя визитка.
Бетти думает, что я о чем-то солгала. Может, ей кажется, что меня изнасиловали, и поэтому девственная плева порвалась или исчезла, или еще что-то?
Все это делает меня полным параноиком. Нужно убираться отсюда.
Бетти пристально смотрит на меня, пока я пытаюсь сообразить, что, по ее мнению, я не рассказала, понимает, что я не собираюсь ничего говорить.
— Можешь сесть и одеться, а когда будешь готова, встретишься со своей подругой в коридоре. Было приятно познакомиться, Роуз. Я позвоню, если будут какие-то проблемы, но их не должно быть. — Она смотрит в карточку. — Это номер твоего сотового?
Качаю головой. Она снова туда заглядывает.
— О, я вижу. Это номер твоей подруги. Но я смогу оставить для тебя сообщение?
Я киваю, практически бессознательно.
— У тебя правда все хорошо, — говорит она и идет к двери.
— Мм…
Она резко останавливается.
— Да, Роуз?
— Я все еще девственница, да? То есть, хоть у меня и нет… — Не могу закончить предложение.
Бетти медленно кивает.
— Да, Роуз, если у тебя не было секса, ты девственница. — Она ждет еще секунду, потом улыбается и уходит, закрывая за собой дверь.
После того, как умудряюсь извлечь белье из мертвой хватки своего кулака, я одеваюсь. Не знаю, что нужно делать с халатом и простынкой, которой она меня накрывала, поэтому выбрасываю их в мусорку. Выбираюсь в коридор, где расхаживает Трейси, отправляя смски как ненормальная.
— Трейс, идем, — говорю я. — Я не хочу опоздать на автобус, чтобы ждать целый час следующий.
— Ты можешь поверить, что врач не назначил мне противозачаточные? — шипит она. — Я сейчас переписываюсь с Леной.
— С Леной? — У меня в голове крутятся самые разные выводы.
— Да! Она сказала, что они тут ничего не спрашивают, а просто назначают то, что ты хочешь. Но врач сказал, что ничего мне не назначит, пока я не приду со своим «партнером». Она хочет поговорить с обоими, — говорит она, закатывая глаза.
Итак, время пришло. Я не могу больше это игнорировать. Если Лена занимается такой фигней, Трейси стоит знать, почему.
— Трейс, — говорю я, делая глубокий вдох: — Есть кое-что, что мне нужно сказать тебе о Лене.
Трейси отрывает взгляд от телефона.
— Что?
— Мы можем сначала отсюда уйти? — прошу я. — Я больше не хочу здесь находиться. — Я хватаю ее за руку и тяну из клиники.
— Рассказывай, — говорит она, мрачно глядя на хмурое небо, когда мы идем к автобусной остановке.
— Ну, в День святого Валентина, я на минутку зашла в «Cavallo's»…
Ее голова резко поворачивается ко мне.
— Я думала, ты была дома в День святого Валентина.
— Это долгая история. Но самое главное — когда я там была, я слышала, как Мишель, Сьюзен и Регина говорили с Леной про Мэтта. Лена сказала, что Мэтт собирается расстаться с тобой в тот вечер. Из-за нее.
Я жду извержения вулкана, приступа рыданий, нереальной паники. Но Трейси остается спокойной. Убийственно спокойной.
— Лена влюбилась в Мэтта, — говорит она. — Он думает, что это смешно. Но ему она не нравится.
Мне хочется схватить ее за плечи и хорошенько тряхануть, чтобы ее мозги встали на место.
— Трейси, он, возможно, видится с Леной с тех пор, как ты видела их в спальне твоих родителей на Хэллоуин. Почему ты не можешь это признать?
Она поднимает руку, чтобы остановить меня.
— Ты, правда, так думаешь?
— Да! Она крутится возле него после твоей вечеринки, и ее не волнует, что это тебя обижает. Она настоящая… стерва.
— Если ты так думаешь, почему ты мне раньше не сказала? Друзья должны рассказывать друг другу такие вещи, Роуз. А еще они не врут о том, что собираются делать в День Валентина.
Я по-настоящему надеялась, что она упустит этот момент, но как бы ни так — мне не повезло.
— Джейми прислал мне цветок в День Валентина. Не Роберт.
Трейси не сводит с меня глаз, не говоря ни слова.
— И он предложил мне встретиться, — заканчиваю я.
— Перед тем, как встретиться с Региной.
— Да, я тоже так думаю.
— Ты вообще собиралась мне рассказать?
— Не знаю. — Я смотрю на дождь, и мне хочется оказаться где угодно, но не здесь. Воспоминания о моих чувствах, когда мы с Джейми целовались — и смущение, когда он остановился и извинился, сказав, что не должен был меня целовать — заставляют меня краснеть. Пытаюсь выбросить их из головы, но уже поздно.
— Вы целовались.
Ненавижу то, что она так хорошо меня знает и может догадаться по моему выражению лица о случившемся несколько недель назад.
— Если то, что ты сказала о Лене — правда, — говорит она: — Тогда ты не лучше ее. Джейми — тоже чей-то парень, Роуз. — Автобус подъезжает к остановке и двери открываются. — Ты лицемерка.
Если бы я могла открыть рот и рассказать Трейси все о Регине — о надписях и угрозах, о том, какая она сумасшедшая, о том, что она недостойна Джейми — я бы заставила ее понять, что я совсем не такая, как Лена. Но я не могу. Ведь если я расскажу Трейси о Регине, ей придется выбирать между лучшей подругой и любимым «отрядом» — и я почти уверена, что уже знаю ее выбор.
