Малышка (СИ) - Субботина Айя (читать полную версию книги .TXT) 📗
— Когда ты переедешь ко мне? — спрашивает он, когда мы, наконец, отлипаем друг от друга и, молча согласившись друг с другом, идем ловить такси. Я почти валюсь с ног от усталости, но все равно бы нее хотела провести этот день как-то иначе.
— После свадьбы, раз уж мы решили быть старомодной архаичной парочкой.
— Ты можешь чуть-чуть перевезти свои вещи, — предлагает Цербер. — Кстати, ты ведь даже не видела мой дом.
— Непростительное упущение, я считаю. — Смотрю на наши переплетенные пальцы и, поддавшись порыву, поднимаю сцепленные руки и целую ее сбитые костяшки. Теперь я знаю, что Цербер за меня порвет, сожжет и утопит, разгромит, сотрет в порошок и запустит на солнце без обратного билета.
Теперь я знаю, что нашла Единственного.
Глава тридцать первая: Рэм
Мы знали, что легко не будет. Мы даже пытались к этому приготовиться, но, конечно, идеально бывает разве что в сказках, да и то не во всех.
Трудности начались еще в самолете, когда отец взял на себя роль моей Совести и принялся стыдить недостойным поведением. Обычно я старался не вступать с ним в споры: все-таки, его воспитание сделало меня тем, кем я есть, и как бы там ни было, но благодаря ему я вырос вот таким засранцем со стальным стержнем. Но сейчас, когда на кону стояло мое счастье, я собирался просто плюнуть и растереть. И четко, без увиливаний, озвучил мысль: либо они с мачехой оставляют нас в покое, либо пусть забывают о том, что у них есть дети. Одно то, что даже в самолете нас с Бон-Бон не дали возможности сесть рядом, говорило о многом.
Правда, почти весь перелет моя малышка проспала, словно младенец. Надеюсь, тот ее обморок был только из-за нервов, хотя мысль о нем еще какое-то время висела у меня в голове, словно тревожный колокольчик.
После приземления (в первом часу ночи) мы с Бон-Бон договорились встретиться после двух: она пообещала собрать первую порцию вещей, которыми угрожала забить все свободное пространство моей холостяцкой берлоги. И то, что раньше меня нехило пугало, теперь стало едва ли не идеей фикс. Прямо охота посмотреть, во что в конечном счете превратится мой лофт.
— Мне за тобой заехать вместе с грузовиком или хватит моего внедорожника? — спрашиваю я, перед тем, как отпустить руку своей малышки и передать ее в хищные руки матери.
— Я же только начинаю, Цербер, на сегодня мы обойдемся без грузовика. — Она посылает воздушный поцелуй и исчезает в салоне авто.
Мачеха смотрит на меня с осуждением, всем видом давая понять, что очень сильно разочарована. Ну да, я ведь старше, должен быть мудрее, рассудительнее и прочее. А вместо этого просто делаю то, что считаю нужным и откровенно стебусь над их попытками сунуть наши с Бон-Бон нетривиальные отношения в идеальную со всех сторон коробку общепринятых стандартов.
— Только попробуйте встать между нами, — на всякий случай предупреждаю отца и мачеху, забрасывая на плечо дорожную сумку. — Лучше помогите организовать свадьбу.
Мачеха сокрушенно качает головой, отец морщиться, а Бон-Бон смотрит на меня через стекло автомобиля, и решительный вид вселяет веру, что мою девочку так просто не сбить с пути истинного.
Я возвращаюсь домой, принимаю душ и завожу будильник на семь утра. Вставать рано — та еще пытка, тем более, что спать мне меньше пяти часов, но я должен сделать кучу дел, а главное — приготовиться ко встрече с Ольгой. А для этого мне нужно как минимум хорошенько оторваться на боксерской груше.
Ольге звоню около девяти утра. Она берет трубку после второго гудка и сразу же начинает рыдать. Включаю громкую связь, кладу телефон на столешницу и тянусь к ящику за новой пачкой сигарет. Интересно, когда до Ольги дойдет, что ее рыдания немного затянулись и попытки прошибить меня слезой не работают от слова «совсем»? Честно пытаюсь выдержать, но в конце концов грубо обрываю ее на полуслове:
— Как случилось, что ты залетела?
— Так бывает с оральными контрацептивами, — без заминки отвечает она.
Да. Так в самом деле бывает: я успел спросить у гугла. Но обычно это случается на ранней стадии приема таблеток, когда организм еще не успел что-то там выработать. А если ее пилюли благополучно предохраняли от беременности на протяжении пяти лет, то такой сбой по меньшей мере весьма странный. Хотя такое возможно.
— Я хочу теста на отцовство, — озвучиваю свои намерения. Подкуриваю сигарету и выпускаю дым прямо в ее имя на экране телефона.
— Я уже говорила твоему отцу, что согласна. Мы можем сделать его после рождения малыша.
— Насколько меня ввели в курс дела, ты дала согласие на дородовой тест. Я не собираюсь тянуть так долго.
Ольга прекращает рыдать, и я практически слышу, как она мысленно ругает себя за поспешность.
— Если ты будешь настаивать…
— Я уже настаиваю. Это ничем не угрожает ни тебе, ни ребенку.
— Ты знаешь, что у меня никого не было, кроме тебя! — выкрикивает она. Эти истерические замашки порядком утомляют. Господи, спасибо, что отвел и не дал связать себя браком с этим монстром.
— Слушай, Оля, давай вот что проясним для начала. — Делаю еще одну затяжку, зная, что мои слова вызовут неипическое бурление. — Я не хочу детей. Я много раз озвучивал эту мысль и просил сделать все, чтобы не получилось случайных залетов. Если ты помнишь, даже резинками был согласен пользоваться. То, что ты залетела — тут явно не обошлось без божественного вмешательства — очень большая херня для нас обоих. Надеюсь, ты понимаешь, что я не собираюсь жениться на тебе ради ребенка?
Ее возмущенный всхлип подсказывает, что да, именно такой был план.
— Максимум, на который ты можешь рассчитывать — мое участие в воспитании ребенка. Если, конечно, он мой и это подтвердит лаборатория, которую я выберу лично. Естественно, все права и обязанности в отношении ребенка мы тоже оформим нотариально.
— Рэм…
— Я не закончил. — А вот сейчас начинается самая интересная часть разговора. — Если окажется, что ребенок не мой, лучшее, что ты сможешь сделать для своей безопасности — убраться далеко и надолго, до того, как я начну методично и грязно разрушать твою жизнь и карьеру. Я не обижаю женщин, а уж тебе в наших отношениях точно не на что было жаловаться, но я терпеть не могу шкур, которые пытаются мною манипулировать, используя кем-то натраханых детей. Теперь, когда ты в курсе моих планов, спрашиваю еще раз: это мой ребенок?
Женщина, если только она не трахается направо и налево, всегда знает, от кого залетела.
— У меня не было мужчины ни во время наших отношений, ни после того, как ты меня бросил.
Говорит это так уверенно, что от моих надежд разойтись без долгого разбирательства не остается камня на камне. Вот же! А я почти поверил, что прижму ее к ногтю.
— Значит, будем делать тест. Я позвоню, как только найду подходящую лабораторию.
— Рэм! — выкрикивает Ольга и мой палец замирает над красной иконкой отключения. — Я люблю тебя и давно простила. У всех бывают импульсы, тем более у мужчин, перед свадьбой.
— Прочла это в колонке психолога в «Космополитен»?
— Ты знаешь, что ни одна женщина не сможет быть такой терпеливой ко всем твоим выходкам.
Мне почти хочется сказать, что есть женщина, рядом с которой я готов хранить чертову верность до гробовой доски, но я молчу. Не стоит марать наши с Бон-Бон отношения ревностью озлобленной женщины.
Но беременна Ольга, скорее всего, действительно от меня.
Честно говоря, такой расклад меня не устраивает. Конечно, я не конченый придурок и не стану отказываться от своего ребенка. Ну хотя бы потому, что я не дам Ольге устроить шумиху и смешивание фамилии Даль с дерьмом. Почти уверен, что на этот случай у нее тоже заготовлен план — нет существа более злого, чем брошенная обиженная женщина. Но в даный момент, я не представляю, как буду воспитывать этого ребенка и каким боком вообще смогу соотноситься с его жизнью. Приходить к змее на поклон, чтобы разрешила мне увидеться с сыном (или дочерью)? Смотреть, как она наслаждается триумфом, ставя меня на колени? Выслушивать претензии и обиды, слышать, как мой ребенок по заученному поливает грязью меня или Ени? Бррр…
