От любви не спрячешься - Гибсон Рэйчел (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
– Ты один из этих парней.
– Каких парней?
Молоко. Грейпфрутовый сок. Несколько банок с острым мексиканским соусом.
– Да из тех, кто не хочет связывать себя с одной женщиной на всю жизнь. Просто потому, что вокруг столько других, и каждая мечтает оказаться покоренной. Ваш брат рассуждает примерно так: «Зачем каждый день есть овсяную кашу, если существуют «Кэпиранч», «Лаки чармз» и «Тэйсти О»?»
Творог. Кусочек чего-то непонятного, по форме напоминающий остатки пиццы.
– А знаешь, что потом бывает с этими парнями?
– Не знаю. Скажи.
– Этим ребятам неожиданно исполняется пятьдесят. Одиночество начинает угнетать, и они решают, что пора завести семью. Покупают несколько упаковок виагры и находят отчаянную двадцатилетнюю девицу, чтобы родить пару-тройку детишек.
Сыр. Банка маринованного ассорти. Яйца.
– Но только они уже слишком стары для того, чтобы радоваться детям. А когда им исполняется шестьдесят, жена уходит к самцу помоложе, причем, как правило, не забывает очистить банковский счет. Брошенные мужья несчастны, сломлены и не могут понять, в чем же причина их непереносимого одиночества.
Клер достала банку оливок.
– Их дети не хотят, чтобы отцы приходили к ним в школу на спортивные соревнования, потому что эти парни уже почти пенсионеры и одноклассники принимают папу за дедушку.
Bay! Клер выпрямилась, удивляясь собственному цинизму. Не иначе как наслушалась скептических рассуждений Мэдди. Она поискала на банке дату изготовления.
– Только не подумай, что во мне говорит разочарование или что я кого-то осуждаю. – Клер с улыбкой взглянула через плечо. – Не все мужчины – незрелые сопляки, – добавила она и заметила, что Себастьян с интересом разглядывает ее зад. – Впрочем, насчет этого я вполне могу ошибаться.
Он поднял глаза:
– Что?
– Ты слышал хоть одно мое слово? – Клер закрыла холодильник и поставила оливки на консоль. У нее пока не было определенного плана их использования, но, во всяком случае, эти плоды выглядели привлекательнее прочих обитателей холодильника.
– Слышал. Ты считаешь, что я не представляю себя женатым потому, что хочу покорить многих разных женщин и съесть их овсяные хлопья. – Себастьян ухмыльнулся. – Но на самом деле причина не в женщинах и не в хлопьях. Я боюсь жениться просто потому, что слишком много езжу и слишком мало бываю дома. А опыт подсказывает, что расстояние не согревает сердце. Пока меня не будет, жена слегка погрустит, а потом двинется дальше. А может, я сам двинусь дальше. Если же нет, то когда-нибудь она увидит в моей работе помеху семейной жизни и захочет, чтобы я урезал свой творческий график и больше времени проводил дома, рядом с ней.
Последний аргумент казался разумным. Клер и сама прекрасно понимала, каково это – работать, когда вторая половина желает общаться и развлекаться. Она даже ощутила некоторую симпатию к Себастьяну. Впрочем, Вон тут же развеял иллюзию:
– Женщины никогда не могут вовремя остановиться. Даже когда все хорошо, все прекрасно и отношения развиваются просто здорово, они непременно вывернут совместное существование наизнанку. Им почему-то необходимо постоянно обсуждать чувства, беседовать об отношениях, навешивать обязательства. Женщины по природе своей не в состоянии оставить в покое всю эту ерунду!
– Ах, Боже мой! Да на тебя надо повесить предупреждающий знак: «Не приближаться. Опасно»!
– Во всяком случае, я ни разу не врал, ни одной из тех, с кем завязывались какие-то отношения.
Возможно, не произнося громких слов, Себастьян Вон умел смотреть на женщину так, что она начинала чувствовать себя избранной, особенной, неповторимой. А на самом деле она интересовала его лишь до того момента, пока повелитель не принимал решения двинуться дальше. Однако сама жертва, даже прекрасно зная, что имеет дело со змеем-искусителем, не чувствовала опасности. У нее не вырабатывалось иммунитета к взглядам, поцелуям, прикосновениям, разговорам, хотя в глубине души она и понимала: если хочешь спастись и выжить, надо с криком о помощи бросаться в противоположную сторону.
– Уточни, что ты понимаешь под отношениями.
– Господи! – Себастьян тяжело вздохнул. – Ты еще совсем ребенок!
Он поднял руку, но тут, же снова опустил, словно испугался своего жеста. – Отношения… Ну, допустим, это встречи и секс на регулярной основе.
– Это ты еще мальчишка! – Клер укоризненно покачала головой и обогнула кухонную консоль. – Отношения должны включать нечто большее, чем обеды, кино и регулярное соитие. – Неплохо было бы развить мысль, но она решила, что ее усилие останется напрасным и ощутимой пользы не принесет. – И сколько же продолжались твои самые долгие отношения?
Себастьян на секунду задумался, но потом все-таки ответил:
– Наверное, месяцев восемь.
Клер положила ладони на мраморную поверхность и побарабанила по ней пальцами. Сейчас, на почтительном расстоянии, можно было позволить себе быть смелой и даже смотреть в глаза противнику.
– При том, что вы проводили вместе лишь половину времени.
– Около того.
– Так что на самом деле набегает месяца четыре. Она снова покачала головой и, стуча каблуками, направилась к двери в буфетную.
– Поразительно.
– Что поразительно? Слишком мало?
– Нет, – ответила Клер, открывая дверь. – Слишком много. Четыре месяца – немалый срок, чтобы не утомить тебя разговорами об обязательствах и чувствах. – Она осуждающе взглянула на Себастьяна и вошла в буфетную. – Боюсь, в итоге несчастная женщина получила умственное истощение. – Клер принялась внимательно изучать полки в поисках чего-нибудь, что могло бы сгодиться в качестве угощения для старой гвардии.
– Не стоит особенно за нее переживать. – Себастьян подошел к двери буфетной. – Леди – инструктор йоги, а потому я позволял ей упражняться в постели. Если память мне не изменяет, любимой ее позой была «лежащая собака».
Ну вот! Оказывается, в этих отношениях на долю бедной женщины выпала вся работа.
– Ты хочешь сказать, «собака, смотрящая вниз».
– Что-то в этом роде. Понимаешь, о чем речь?
Клер проигнорировала вопрос.
– Судя по всему, инструктору йоги пришлось немало потрудиться, чтобы доставить тебе удовольствие. Похоже, девушка работала без устали. Старалась и в спальне, и за ее стенами. И что же она получила взамен? Что вынесла из отношений? Конечно, помимо твоих стальных мышц и крепких ягодиц?
Себастьян улыбнулся, как прирожденный грешник.
– За стенами спальни она получала обед и кино. Ну а в постели – многократные оргазмы.
Что ж, прекрасно. Сама Клер ни разу в жизни не испытала многократного оргазма. Хотя, как ей казалось, однажды была к этому близка.
Себастьян прислонился плечом к дверному косяку.
– Ну и что ты молчишь? Нечего сказать?
Вообще-то Клер вовсе не была жадной. К тому же в ее жизни так давно не происходило ровным счетом ничего интересного, что, наверное, она была бы рада и одному единственному оргазму.
– А что я должна сказать?
– Ну, например, ты можешь с важным видом изречь, что отношения вовсе не ограничиваются сексом и женщине необходимо нечто большее, чем многократные оргазмы.
– Так оно и есть. – Клер закрыла глаза и покачала головой. – Нам действительно требуется многое, а отношения и в самом деле не замыкаются на сексе. – Она оглянулась на Себастьяна. Вон-младший стоял в дверях, воплощая мужскую самоуверенность. Конечно. Вот сейчас она позволяет ему сбить себя с толку мыслями об оргазме. А ведь пришла в буфетную, чтобы найти крекеры и еще что-нибудь…
Он вошел в буфетную и ногой закрыл дверь.
– Что ты делаешь? – удивилась Клер.
Себастьян шагнул вперед и оказался так близко, что ей пришлось задрать голову.
– Кажется, пристаю к тебе.
– Зачем? – Искуситель снова взялся за свое. Снова поглотил весь воздух, и у Клер опять закружилась голова. – Тебе еще не надоело?
– Надоело? – Себастьян на мгновение задумался, а потом уверенно ответил: – Нет. Мне не надоело.
