История любви одного парня (ЛП) - Лорен Кристина (книги регистрация онлайн txt) 📗
ужасно относится к этому. От этого мне в каком– то смысле грустно, – она поднимает руку вверх.
– Я знаю, что ты не гей, но разве сыну епископа не могут нравиться парни, если он хочет этого?
Этот разговор вызывает во мне легкую тошноту. Почему я до сих пор не открылся Отэм?
Да, мамина паника перед нашим переездом была слегка травмирующей для меня, но дружба с
Отэм мой фундамент. Думаю, я не хотел рисковать ею. Но все же. Отэм Саммер Грин – последний
закоснелый человек, которого я знаю, так ведь?
– Кому– то нужно откровение, – произношу я, бросая на нее взгляд. – Призвать
проповедника; дать ему понять, что пришло время принять гей– культуру в его сердце.
– Это случится, – отвечает она. – Кому– то стоит пооткровенничать. И побыстрее.
Откровения – большая часть веры мормонов. Это довольно прогрессивная мысль: мир
меняется, и церкви нужен Господь, помогающий с направлением в такие времена. В конце концов,
они – Святые Последних дней. Они верят, что у любого есть право на откровение – это как,
общение с Богом напрямую – так долго, пока они ищут его с намерениями сделать что– то
хорошее. Но только у текущего проповедника – президента церкви – есть право на откровение,
которое сможет проложить свой путь в доктрине церкви. Он (всегда он) работает с двумя
советниками и Кворумом Двенадцати Апостолов (тоже мужчины) «под озарением Божьим» – над
определением позиции церкви в любом вопросе и изменением правил.
Например, больная тема: полигамия была нормальной в прошлые времена. Мама Отэм
объяснила мне это так, во времена ранних поселений мормонов было много женщин и несколько
мужчин для их защиты. Взяв за себя много жен, мужчины могли лучше обеспечивать женщин в
общине. Но по собственным раскопкам, я прочитал, что правительство США не одобряло этот
аспект церкви и не хотело давать Юте права штатов. В 1890 президент церкви Уилфорд Вудраф
объявил, что многоженство больше не приемлемо Богом – видимо, ему пришло откровение.
Удобно: то, что нужно было услышать правительству США, и Юта стала штатом.
Идея откровения о полном приятии членов ЛГБТ– сообщества церковью в значительной
степени единственная золотая нить, на которую я возлагаю надежды, всегда, когда думаю о
завтрашнем дне с Себастианом. Бригам Янг самолично сказал: он надеется, что люди не будут
воспринимать все, что говорит глава, как истину Божью, он хочет, чтобы они молились и
находили эту истину и в себе тоже.
Несомненно, Папочка Янг не говорил о гомосексуальности, но есть те из нас, кто живут в
современном мире, кто не являлись мормонами, и кто искренне надеялся, что откровение, что
гомосексуализм больше не грех – вопрос времени.
И даже после легализации однополых браков, этого все еще не произошло. Отэм стучит
пальцами по своему бедру одновременно с музыкой. Я не вслушивался в то, что играло, но сейчас
понял, что это песня, которую я люблю. У нее медленный, нарастающий темп, а голос
исполнителя гортанный и хрипловатый. Текст поначалу кажется невинным, но становится
очевидным, что он о сексе, как чуть ли не каждая песня на радио.
Все это вызывает во мне мысли о сексе, и каким бы он был с Себастианом. Как бы все
происходило. Как бы мы…были. Это громадная неизвестность, одновременно волнующая и
пугающая.
– Ты разговаривал с Сашей? – совершенно неожиданно спрашивает Отэм.
– О чем?
Она впивается в меня взглядом.
– О выпускном.
– Серьезно, Отти. Почему ты так зациклилась на этом?
– Потому что ты сам сказал, что пригласишь ее.
– Но почему это волнует тебя?
– Я хочу, чтобы ты пошел на выпускной бал, – она обворожительно улыбается мне. – И
мне не хочется идти одной с Эриком.
Это запускает предупреждающий звон в моей голове.
– Погоди, почему?
– Я всего лишь не хочу торопиться с ним. Он мне нравится, но…– она смотрит в
пассажирское окно, сдуваясь, когда замечает, что мы приехали к озеру.
– Но что? – спрашиваю я, заезжая на парковку.
– Ничего такого. Он хороший. Я просто хочу, чтобы ты пошел туда, – она удерживает
мой взгляд одну…две…три секунды. – Ты уверен, что не хочешь пойти со мной?
– А ты хочешь, чтобы я пошел с тобой? Послушай, Отти, я пойду с тобой, если тебе это
нужно.
Она резко ссутуливается.
– Я не могу отказаться от Эрика теперь.
Облегчение затопляет мою кровь. Себастиан поймет, естественно, но сама мысль о том,
чтобы танцевать с Отэм, когда я бы предпочел Себастиана, кажется не очень справедливой по
отношению к ним обоим.
Заглушив мотор, я откидываюсь назад, закрывая глаза. Я не хочу находиться здесь с
Мэнни или кем– то еще из ребят из школы, возящихся с радиоуправляемыми машинами на
парковке. Я хочу уехать домой и написать о той путанице и пламени в моей голове. Я зол на
Себастиана, и мне не нравится, что он занят на весь день, когда я чувствую себя таким
запутавшимся внутри.
– Сколько девчонок у тебя было?
Я оглядываюсь на нее, удивленный неожиданным вопросом.
– Чего?
Даже за прошлое я чувствую странную боль предательства перед Себастианом за то, что
спал с кем– то другим.
Отэм краснеет. Она стеснятся.
– Просто любопытно. Иногда мне становится интересно, я осталась единственная
девственницей?
Я качаю головой.
– Клянусь, это не так.
– Точно. В смысле, я уверена, что у тебя целая куча историй, о которых я даже не знаю.
Боже, она не упрощает ситуацию.
– Отти, ты знаешь с кем я был. С тремя. Джессой, Кейли и Трин, – я тянусь за ее рукой.
Мне нужно на воздух. – Пойдем.
***
Озеро Юта как всегда великолепно. Оно широкое и броское, и это классное место для всех
видов невменяемых и экологически безопасных видов спорта, которые определенно привели в
ужас моих родителей, когда мы только переехали сюда. Если спросите моего отца, водные
мотоциклы – дело рук дьявола.
Сейчас уровень воды ниже, а слой водорослей настолько густой, что даже если бы погода
подходила для купания, мы, наверное, не рискнули бы войти. Вместо этого, мы притаились между
парковкой и берегом, поедая пиццу, которую принес Мэнни, и бросая камни так далеко к
горизонту, насколько можем.
Я мечтаю о жизни в колледже и большом городе, где смогу проводить время в музеях или
в баре за просмотром футбола, или заниматься любым делом, которое не включает в себя
посиделки и разговоры все о том же дерьме, о котором мы говорим каждый день в школе. Я
мечтаю о том, как уговариваю Себастиана переехать со мной и доказываю ему, что быть геем не
так уж и плохо.
Коул привел парочку своих друзей из колледжа, с которыми я не знаком, и они запускали
вертолет на радиоуправлении рядом с парковкой. Они – здоровые футболисты и в некотором роде
шумные, нередко матерящиеся парни, от которых мне всегда немного некомфортно. Я не Мэнни,
но и не маленький во всех отношениях, и я знаю, что определенное спокойствие для меня может
интерпретироваться каким– то образом угрожающим. Один из них, Илай, смеряет меня хмурым
взглядом, прежде чем перевести взгляд на Отэм, как будто хочет скрутить ее в кусок пиццы и
съесть. Он мускулистый сомнительного характера с толстой шеей и усыпанным пятнами прыщей
лицом.
Она прижимается ко мне, разыгрывая роль девушки. Поэтому я сразу же принимаю роль
парня, обнимая ее рукой и встречаясь с ним взглядом. Илай отводит взгляд.
– Ты же не хочешь поэкспериментировать? – шучу я.
Отти крякает в ответ:
– Нет.
После того как наш разговор сегодня был прерван приездом Отэм, Себастиан уехал на
какую– то работу в парк в Саус– Джордан. Я знаю, что он не приедет домой до шести, но это не
