Запретная любовь. Колечко с бирюзой - Робинс Дениза (читать книги онлайн регистрации txt) 📗
Какая-то болезненная слабость, затуманивавшая сознание Кристины и мешавшая ей разобраться в своих мыслях и чувствах, превратилась в настоящий ужас. У нее возникло ощущение, что ее загоняют в клетку.
— Когда это должно произойти?
— Послезавтра. Я обещал Бовуа сразу же вернуться. Я знал, что ты, сокровище мое, поедешь со мной, и поэтому не стал возражать. Я забронировал для нас апартаменты в доме с очаровательным видом на Сену. На уик-энды мы будем летать на Ривьеру. Теперь, когда у меня есть этот контракт, о деньгах можно не заботиться.
— Ты его подписал?
— Конечно, детка. Это самая большая реклама, какую я когда-либо имел. Кроме того, сие означает начало нашей совместной жизни в Париже, где никто из тех, с кем нам придется встречаться, не знает о разводе, а если и узнает, ему будет решительно все равно.
— Но ведь мы еще не поженились.
— Дорогая, до окончательного приговора суда осталось всего несколько месяцев. Джордж Вулхэм сам тебе об этом на днях сказал.
Сердце у нее забилось учащенно.
— Но, Фил… сейчас еще только сентябрь. Детские каникулы кончаются двадцать второго. Адвокат Чарльза сказал, что в субботу я могу свозить их к морю. Мне и в голову не приходило, что ты захочешь забрать меня в Париж.
Короткая пауза, а затем снисходительный смех Филиппа.
— Моя милая Тина, это на тебя не похоже — быть такой неблагоразумной.
— Ах господи, разве я неблагоразумна?
— Ведь в конце концов, детка, речь идет о моей карьере. Мы с тобой поженимся, и со временем ты будешь делить со мной мои успехи. Если программа пойдет хорошо, весь Париж будет у твоих ног.
Теперь пришел ее черед смеяться, но на глаза навернулись слезы.
— Я не уверена, что хочу видеть у ног весь Париж. Ах, Фил, не сердись на меня, но я просто не могу обмануть ожидания детей. Я не могу, Фил!
— Ну право же, Кристина… — Таким сердитым голосом он никогда еще с ней не разговаривал. — Пока что я проявлял величайшее терпение, когда дело касалось детей, но теперь ты должна, наконец, отдать мне предпочтение. Полагаю, я не прошу слишком многого.
«Нет, — тупо размышляла она, — это не слишком много. То же самое продолжает твердить и Фрэн. Так же неразумно веду себя с Филом, как иной раз — только по другим поводам — поступала с Чарльзом. Они похожи на две половинки ножниц, и на этот раз вдвоем разрежут меня на части, а виновата только я. Я создала эти ножницы».
— Тина, что ты там толкуешь о каких-то ножницах? — Голос Филиппа в телефонной трубке зазвучал резче.
Она не заметила, что высказывает мысли вслух. От горестного смеха ее затрясло.
— Прости, дорогой, я, наверное, не в себе…
— Что-то с тобой действительно случилось. Ты заставляешь меня волноваться, Кристина.
Слезы капнули с ее щек на колени. Она не стала их вытирать.
— Наверное, положение упростится, если я предложу тебе полететь со мной в Париж послезавтра? Тогда ты сможешь потом прилететь обратно и повидать детей в школе.
— Не знаю, — сказала она и громко зарыдала. — Мне придется спросить Чарльза. Ведь я обещала ему, что не перееду к тебе до нашей женитьбы.
— Послушай, детка, это уже чересчур… — Голос Филиппа стал холодным. — Ты лучше приезжай-ка сюда поскорее, дорогая, — продолжал он. — Нам придется об этом поговорить. Признайся, я был очень терпелив в том, что касается твоих детей, Тина, но ты не можешь продолжать ставить их или капризы своего бывшего мужа выше моих желаний.
— Я знаю, — прошептала она. — Я знаю, что виновата. Я виновата во всем. В свое время я так не думала, но теперь понимаю. Так уж получилось.
— Тина, я тебя совсем не слышу. Послушай, детка, это сущее безумие. Что с тобой произошло в мое отсутствие? Приезжай сейчас же сюда, не то я приеду к тебе, нравится это милейшему Чарльзу или нет.
— Не надо, — в отчаянии проговорила она. — Сюда не приезжай. Я возьму такси и приеду. Я попытаюсь объяснить…
— Ты жутко расстроена. Детка, что бы ни стряслось, я быстро все поправлю… Я еду к тебе, хочешь ли ты того или нет.
Голос Филиппа был преисполнен уверенности давнего любовника.
Она положила трубку. Из-за слез, застилавших глаза, она не могла разглядеть ни комнату, ни машинку, ни рукопись. Голова упала на вытянутые вперед руки. Она рыдала в голос:
— Но я не знаю, как объяснить… Я не могу. Я ничего больше не в состоянии объяснить даже себе самой.
Он приехал к ней на квартиру. Услышав его голос, Крис открыла дверь. Они внимательно посмотрели друг на друга. У Фила был усталый, недовольный и встревоженный вид. Она осталась в том же платьице, непричесанные волосы свисали на плечи. Впервые он подумал, что она выглядит не просто худой, а чахлой и утратила часть своей былой яркой красоты. Впрочем, он по-прежнему был преисполнен любви к ней и очень обеспокоен тем, что она сказала по телефону. Он обнял ее, вместе с ней вошел в спальню и заставил снова лечь в постель. Крис сотрясала сильнейшая дрожь.
— Бог ты мой, Тина, от тебя одна тень осталась!
— Я это чувствую, — сказала она. — Я не хотела, чтобы ты приходил.
— Дорогая моя, не очень-то любезный прием.
Она закрыла глаза обеими руками:
— Прости. Ты можешь подумать, что я впала в истерику, но я тебя только что предупреждала по телефону: я больше сама себя не понимаю.
Филипп взглянул на стол с пишущей машинкой и взял в руки листок рукописи. Он немного удивился, когда она крикнула:
— Положи на место! Ты не должен это читать. Это мой личный дневник.
Губы Фила крепко сжались. В один миг он понял, насколько вдруг отдалилась от него его Тина. Эта перемена потрясла его, как и собственная неловкая реакция на устроенную ею сцену. Филипп не любил сцен и никогда не думал, что Тина из тех женщин, которые способны их закатывать. Что-то определенно улетучилось из их чудесной идиллической любви, с иронией размышлял он. Почему же, господи боже, все так непостоянно?!
— Я не знаю, в чем тут дело, — сказал он. — Могу лишь предположить, что ты слишком много и слишком долго писала и находишься на грани нервного срыва. Это я могу понять. Такое случается, если пишешь слишком много без передышки.
Она замотала головой:
— Дело совсем не в том, что я слишком много работала.
Он сел на стул рядом с ней, отвел руки от лица и заставил посмотреть на него. Горе, которое он прочитал в глазах Кристины, ужаснуло Филиппа.
— Тина, детка моя, что же все-таки случилось? Ты расстроена из-за того, что я сказал: мне надоело, что ты всегда ставишь желания своих детей и бывшего мужа выше моих?
Бывший муж. Это выражение Филиппа снова ее огорчило.
— Я не выйду за тебя замуж, Фил, — произнесла она так, словно эти слова кто-то вырвал у нее силой. — Пожалуйста, не пытайся изменить мое решение. Оно окончательное.
За этим последовал спор, который ни к чему не привел и в результате которого они оба лишь обессилели и даже пришли в смятение. Кристина почти потеряла рассудок — так, по крайней мере, представлялось Филиппу. Спустя какое-то время он перестал даже пытаться спорить и стал холодным как лед. Пусть эта история для него страшный шок, но он не допустит, чтобы она его сломила. От этого его спасала гордость. Однако он не удержался от двух-трех горьких замечаний:
— Все женщины одинаковы, совершенно непредсказуемы, но я все-таки считал, что ты не такая. Я ошибался. Почему же ты ушла от Чарльза?
— Я не знаю и сама себя не понимаю, — снова и снова повторяла Кристина, расстроенная до глубины души, но твердо решившая, что Филу не удастся повлиять на нее и заставить изменить ее намерения. — Я знаю только одно: если мы не поженимся, это будет лучше не только для меня, но и для тебя, Фил.
С сигаретой во рту он шагал взад-вперед по комнате, напряженный и взвинченный.
— Тут все дело в детях… Все дело всегда было в этих детях…
Филипп признал, что хочет быть на первом месте в ее жизни и в ее сердце. Он гневно осуждал Крис за то, что она позволила зайти делу так далеко.
