Самозванка - Гамильтон Диана (версия книг TXT) 📗
Он медленно и нежно поцеловал ее, а Кэти стояла как оглушенная, не в силах шевельнуться или вымолвить слово, и могла только смотреть на него широко открытыми глазами, чувствуя, что у нее подгибаются колени.
— Я надеюсь на положительный ответ, когда вернусь. Или, может быть, я получу его прямо сейчас?
Кэти опустила глаза под его испытующим взглядом, не в силах что-либо ответить, не в силах даже просто думать, вся объятая одним желанием — броситься ему на грудь. Но такой необдуманный поступок мог иметь далеко идущие последствия, и она от всей души обрадовалась, когда он, на прощанье склонив голову, медленно пошел к двери.
— Похоже, что нет. Твое упрямство одновременно и смешит, и злит меня. Но через десять дней, не больше, я намерен получить ответ. И я отказываюсь слышать что-либо иное, кроме ?да?! — Его прощальная улыбка была откровенной, полной ослепительной уверенности, от которой она содрогнулась до глубины души.
Он так уверен во мне, в моем согласии, особенно после того, как я откровенно ответила на его любовь, что не видит никаких препятствий в достижении своей цели: чтобы Хуан стал полноправным членом семьи под его неусыпной опекой, а я всегда ждала его в постели, как довесок, от которого нельзя отказаться.
Но он не знает, не может знать, что, когда я скажу ему правду, он вообще не захочет терпеть меня рядом с собой. Он никогда не простит, что его обманом заставили жениться. Его испанская гордость просто не допустит этого.
Женщина уже сделала один раз из него дурака. Он воспримет мое вранье как очередную попытку, и его гнев и отвращение будут ужасными. Он многое может простить. Но только не это.
— Не хотите пойти погулять? — спросила Роза, входя в залитую солнцем детскую. И, встретив отсутствующий взгляд Кэти, добавила: — Вот уже неделю вы шага не сделали из дому. И совсем забросили свои этюды, а ведь они у вас так хорошо получаются!
— Не ворчи, Роза, — вяло откликнулась Кэти, хотя девушка была права: последние семь дней она все время проводила у себя в комнате или в детской, выходя только к завтраку, обеду и ужину. И лишь иногда катала Хуана в коляске по аллеям, стараясь держаться как можно дальше от садового домика. Все это время она обдумывала ситуацию и пришла к окончательному — отрицательному — решению относительно нового предложения Хавьера о браке. Слава Богу, что он не объявил о свадьбе никому, кроме своей матери.
Ее изоляции от всех помогало и то, что донья Луиса неожиданно простудилась и не хотела общаться с ней или заходить в детскую, пока не уверится, что никого не заразит.
— Кто-то же должен ворчать, — возразила Роза, глядя, как Кэти укладывает Хуана в кроватку для утреннего сна. — Может быть, вы истосковались по дону Хавьеру, но ему наверняка не понравится, что вы стали такая бледная.
Эта фраза и недвусмысленный намек достигли своей цели. Роза была умна и вполне могла сделать собственные выводы из того факта, что мать ребенка Франсиско привезли в Испанию, где, судя по всему, ей предстояло задержаться надолго, а также из того, что они с Хавьером исчезли в вечер приема и вернулись в дом только в четыре часа утра.
Ах, Роза, если б только ты знала! — подумала Кэти, чувствуя себя несчастной.
— Пожалуй, мне и правда стоит куда-нибудь выбраться, — пробормотала она. — Донья Луиса оправилась от своей простуды. За завтраком она сказала мне, что хочет весь день провести с Хуаном.
Роза не торопясь прибирала в детской, но, увидев, что Кэти направляется к своей спальне, бросила работу и последовала за ней.
— Мы ждем возвращения дона Хавьера через пару дней. Мне так хочется, чтобы вы сделали прическу! Здесь, совсем рядом, есть очень хороший салон…
— Нет, я лучше поеду на эскизы, — быстро прервала ее Кэти, хотя рисовать совсем не хотелось, весь энтузиазм испарился в ожидании надвигающегося с каждым мгновением возвращения Хавьера. В то же время прихорашиваться, подтверждая тем самым догадки Розы, и вовсе было глупо. — Я, пожалуй, съезжу в Кадис, — заявила Кэти. Она читала, что это очень необычный, экзотический город, к тому же довольно далеко от Хереса. Если Хавьер вернется еще сегодня, подумала она, меня не окажется дома, и он поймет, что его ждет отказ. — Как я понимаю, туда можно добраться поездом? Надеюсь, вы не откажетесь присмотреть за Хуаном?
— Ну конечно же, вы прекрасно это знаете, — улыбнулась Роза. — А морем не хотите поехать? Так проще, — добавила она. — Я закажу вам такси, вас отвезут в Пуэрто-де-Санта-Мария, и там вы сядете на vapor до Кадиса. А если вам не понравится морское путешествие, оттуда легко вернуться в Херес поездом.
Часом позже Кэти, вооруженная мольбертом, фотоаппаратом, записной книжкой и всем необходимым для рисования, одетая в один из тех нарядов, что ей презентовала донья Луиса, уже подставила лицо легкому бризу, дувшему с Атлантики, а крепкое суденышко неторопливо пыхтело, двигаясь вниз по реке Гуаделате навстречу открытым водам Кадисского залива.
На несколько часов надо забыть все свои заботы, велела она себе. Если я этого не сделаю, то к приезду Хавьера стану просто истеричкой.
Вся неделя, потраченная на то, чтобы принять окончательное решение, вернула ее к началу — к полной неразберихе, к сознанию, что она хочет стать его женой больше всего на свете, но не может ответить ему согласием. Выдавать себя за другого человека трудно, а выйти замуж — просто невозможно. Стоит ему узнать правду, он преспокойно вымажет самозванку дегтем, предназначавшимся для ее сестры, и осуществит то, чего хотел с самого начала, — получит законную опеку над сыном своего брата.
Вот почему Кэти заставила себя выбросить все мысли о Хавьере из головы и огляделась вокруг. Открытая верхняя палуба корабля была переполнена людьми, почти все места на деревянных скамьях были заняты оживленно переговаривающимися женщинами, стариками, погруженными в свои собственные мысли, и кучкой немецких туристов с распухшими рюкзаками за спиной.
Все были оживленные и довольные, Кэти тоже постаралась отбросить жалость к самой себе и подарила испанцу, подошедшему собрать сколько-то там песет за проезд, широкую улыбку.
