С чего все началось? (СИ) - "Katelyn" (читать книги онлайн без .TXT) 📗
По сравнению с другими детьми наши были самым красивыми, хотя, скорее всего всем родителям кажется, что их дети самые красивые, самые замечательные и самые прекрасные. Каждый родитель естественно выделяет своих детей на фоне остальных, хотя все дети прелестны, но всё равно наши девочки были просто несравненными, потому что это наши дочери и для меня и для Лиз они всегда будут самыми лучшими, тем более они наши первенцы. Наши принцессы и настоящие бойцы. А как же приятно было держать их на руках. Сначала когда мне только их дали я боялся. Боялся, потому что думал вдруг я что-то сделаю не так, причиню им вред или боль. Это мысль приводила меня в ужас, но мне необходимо было побороть себя и уже во второй раз я был более уверенным в себе. Я с готовностью протянул руки, чтобы мне дали моих дочерей. Они не плакали. Лора и Лилиан смотрели на меня с широко раскрытыми глазами и изучали. Очень внимательно и пристально. В этом они были очень похожи на Лиз. У дочерей были такие же большие глаза как у неё и точно такой же взгляд — пронзительный. Её взгляд всегда был таким, когда она смотрела на меня. Как будто она каждый раз пыталась заглянуть мне в душу, мне очень это нравилось. Я чувствовал себя особенным, важным и единственным. Вообще я любил ощущать на себе взгляд своей жены, так я знал, что она выделяет меня среди остальных. Вот и у наших дочерей определённо был такой взгляд. Когда они подрастут, то будут сводить мальчишек с ума.
Цвет глаз был определённо моим. Карие, яркие и такие же светящиеся. Лиз явно будет от этого в восторге. Она мечтала, чтобы наши дочери получили от меня карий цвет глаз и ещё ямочки. Тут её желание тоже было выполнено. Это тоже они получили от меня. От осознания этого я улыбаюсь довольный собой и тем как хорошо я потрудился.
Вижу, как Лора и Лилиан просыпаются, хлопают своими большими глазками, потягиваются. Это просто ошеломляющее зрелище. Мне кажется, я сейчас стою и улыбаюсь как дурак. Я настолько переполнен любовью и гордостью, что даже не знаю, что с этим делать. Я хочу всё показать Лиз, но не могу, потому что она всё ещё спала, и это сводило меня с ума. «Господи, Лиз ты должна их увидеть!» — прошептал я с отчаянием себе под нос. На секунду прикрыл глаза, чтобы прийти в себя, потому что чувствую, как вдруг всего стало слишком много. Всё как-то разом навалилось на меня, и я понимаю, что еле сдерживаю это на своих плечах. Мне очень тяжело от того, что Лиз никак не приходит в себя. Я чувствую, что я на грани и держусь из последних сил, ещё чуть-чуть и меня прорвёт. Это ожидание медленно убивало меня и выжимало из меня все соки.
Ощущаю чью-то руку на своём плече. Я открываю глаза, это мама. Она смотрит на меня понимающим и тёплым взглядом. Знаю, что она переживает не только из-за Лиз, но и переживает за меня, потому что видит, что я не могу найти себе места.
— Тебе нужно отдохнуть, — говорит она вкрадчиво и гладит меня по волосам. Я глубоко вздыхаю.
— Я не могу, мама, — отнекиваюсь я. — Я не могу оставить их здесь и уйти. Я не могу уйти пока моя жена не откроет глаза и не посмотрит на меня.
— Сынок, я всё понимаю, но на тебя смотреть страшно, — признаётся она и проводит рукой по моей щеке, — ты устал. Ты просто измучен и морально и физически. Тебе нужно успокоиться, перестать переживать и позволить нам позаботиться о твоей жене и дочерях, а самому поехать и нормально поспать, — я отрицательно качаю головой, не желая сдаваться. — Бедненький ты мой, — жалеет она меня. — Я понимаю, как сильно тебе хочется, чтобы Лиз обняла и поцеловала тебя, и я знаю, как ты переживаешь, потому что этого не происходит, но с ней всё будет хорошо. Она у тебя сильная девочка и она ни за что на свете не оставит тебя, — после её слов у меня внутри всё сжимается. Я больше не могу держать это в себе.
— Ох, мам, почему она не просыпается? — говорю я с отчаянием и вдруг это все стало слишком для меня: рождение дочерей, мучения Лиз, мысли о том, что она никогда не придёт в себя. Комок в горле, все это время душивший меня, теперь был раздавлен, хотя я пытался сдержать свои слезы…Я не смог. Плотину прорвало и я срываюсь. — Я чуть не потерял её, — еле слышно произнес я, выражая свой самый сильный страх.
— Мальчик мой, — мама обнимает меня и позволяет мне, как маленькому запуганному ребёнку, плакать на её плече. Первый раз в жизни она видит мои слёзы и моё невероятное отчаяние. Никогда и никому я не позволял жалеть себя и никогда не проявлял свою слабость так сильно, но сейчас это было мне просто необходимо. Потому что все, что происходило просто разрывало меня на части. Заполняло меня, не давало дышать и сводило с ума. Мама гладила меня по спине и успокаивала. — Логан, я знаю как сейчас тебе не комфортно и тяжело не видеть её открытых глаз и прекрасно понимаю, что твой мозг играет с тобой и заставляет думать о плохом. Но с твоей женой всё хорошо, — последние слова, она произносит очень медленно. — Лиз жива и здорова. Просто её организму нужен хороший отдых. Она мучилась, когда были схватки целых двенадцать часов. Даже здоровый и крепкий организм не выдержит такое, плюс она рожала сама и потратила все свои последние силы. Ты же знаешь, что он у неё слабый, — я киваю. — Ну вот и сейчас он отдыхает, плюс на неё действуют лекарства. Логан, врачи знают, что делают.
— Я знаю, мам. Просто я так люблю её. Очень сильно и сейчас я просто места себе не нахожу от того что не могу сказать ей об этом и не могу услышать тоже самое от неё, — говорю я тихо, слёзы больше не текут из моих глаз, но я всё ещё обнимаю своего родного человека, который поймёт меня лучше всех. — Она очень нужна мне. Мне ничего без неё не нужно. За каждый её взгляд, за каждый её вздох, за каждое мгновение, когда она рядом я готов отдать всё на свете. Она делает меня мной. И сейчас я так благодарен ей за дочерей и за её силу духа, — я тяжело вздыхаю, — но я не могу сказать ей об этом. Я знаю, что она меня не бросит тут одного, и я знаю, что ей нужно время, чтобы прийти в себя, и это обязательно случится, — сказав всё это вслух мне стало легче. Я успокоился, а может быть мне помогло то, что я выпустил все свои эмоции наружу. Все те чувства, которые я держал в себе последние двое суток. Я отстраняюсь от неё. — Спасибо, мам, — она гладит меня по волосам и смотрит на меня гордым материнским взглядом.
— Ты никогда не позволял мне жалеть тебя, — говорит она ласково, — даже когда был маленьким. И ты первый раз плачешь у меня на плече.
— Первый и последний, — отвечаю я с улыбкой. — Больше этого не будет, — она усмехается.
— Я знаю. И благодарна тебе за это чувство, — я недоумённо вглядываюсь в её глаза. — За чувство того, что я всё ещё нужна своему уже взрослому сыну, — мама горько вздыхает. — Ты уже такой большой. Ты мой самый старший, а уже такой взрослый. Слишком быстро это произошло. Слишком быстро ты повзрослел, — вижу, что её глаза на мокром месте.
— Мам, — произношу я мягко, с желанием успокоить её, она качает головой.
— Я очень горжусь тобой, сын. Очень, — она берет в свои ладони моё лицо. — Ты у меня потрясающий сын, преданный и любящий муж, и теперь ты папа. И я уверена, что ты будешь самым лучшим папой на свете, — по её щекам текут слёзы. Я не мог смотреть на это.
— Не надо, мам. Я прошу тебя, не плачь, — осторожно вытираю её слёзы и обнимаю. Теперь я позволяю ей плакать на моём плече, как она позволила мне сделать это несколько минут назад в коридоре больницы на глазах у людей.
— У меня такие красивые внучки, — произносит она, я отклоняюсь от неё и вижу, как мама смотрит на Лору и Лилиан. Отступаю от неё и сам перевожу взгляд на своих дочерей. Они повернулись на другой бок и опять мирно посапывают в своих кроватках. Это вызывает во мне одно умиление. — Они похожи на тебя, — заявляет она. — Очень похожи, — я улыбаюсь, потому что мне безумно приятно это слышать. — По крайней мере, глаза точно твои.
— Мои, — повторяю я, — а взгляд как у Лиз. Мам, они прекрасны, — произношу я на выдохе. — Поскорее бы она их увидела, — мама гладит меня по плечу.
