Злодей и Паинька (СИ) - Мелоди Ева (мир книг .TXT) 📗
Глава 26
POV Эми
Он стоит передо мной. Как же сложно в это поверить… Мой ночной призрак, терзающий в кошмарах… Тот, кто обидел, разбил сердце. Ненавидимый и желанный одновременно. Мой любимый Злодей – чем не название для романа?
- Как ты нашел меня? – вырывается вопрос.
- Я очень долго искал тебя, - вздыхает Герман. – Ты мне всю душу наизнанку вывернула, Огонек.
Могу ли верить, что правду говорит? Он действительно искал меня, скучал? Приехал ради меня?
- Почему молчишь? Не рада меня видеть? Нам очень многое нужно обсудить. И на этот раз, не останется никакой недоговоренности. Так выслушаешь? Дашь шанс?
- Кто тебе сказал, где меня найти?
Герман молчит, и я начинаю злиться.
- И вот ты уже сам себе противоречишь! Сказал никаких недоговоренностей, но рассказать, как нашел меня, не можешь?
- Мне сложно в это признаться, но я скажу. Только пообещай не сердиться.
- Не собираюсь ничего обещать! Я зла на тебя и не собираюсь этого скрывать!
- На меня – сколько угодно. Я не себя защищаю.
- А кого?
- Чаем угостишь? Я замерз, продрог, - меняет тему хитрец, но я поддаюсь, начинаю волноваться о нем. Он и правда трясется, так что забываю о своей злости, начинаю хлопотать. Ставлю чайник, бегу за полотенцем. Герман идет на улицу, чтобы взять из машины сумку с сухими вещами.
- Я зарегистрирую тебя. Придется заплатить за номер! – встречаю его снова у стойки регистрации. - Это не моя гостиница, и я не могу распоряжаться…
- Я понял, Огонек. Ты как всегда собранная и деловая, блюдешь свои интересы.
- Я замещаю хозяйку…
- Я с удовольствием сниму все номера в этой гостинице.
- Не стоит! Достаточно одного.
Интуитивно выбираю самый дальний от моей комнаты номер, провожаю туда Германа и оставляю переодеваться. Возвращаюсь на кухню, накрываю на стол. Голова идет кругом, трудно поверить, что он здесь. И смотрит так, словно истосковался… Или это мое воображение? Нельзя поддаваться ложной надежде! Но зачем тогда он здесь? И как там Илона?
Вот придет пить чай, и первым делом о ней спрошу! Может она родила уже… Да нет, это чушь, у нее не было видно живота. А вдруг она меня обманула?
Покачиваюсь, комната плывет перед глазами. Я бы упала, но уже успевший переодеться Герман, входящий в этот момент в кухню, подхватывает меня.
- Что с тобой такое, Эми? Ты плохо себя чувствуешь? – взволнованно спрашивает Громов. Как же хочется поверить, что он искренне волнуется за меня!
- Нет, всё хорошо… Можешь меня отпустить, это минутное недомогание, со мной бывает такое. Садись, я уже накрыла на стол. Сначала поедим, а потом ответишь на мои вопросы.
- У меня тоже есть вопрос, Эми. Настолько важный, что боюсь, не смогу есть, пока ты мне на него не ответишь. Ты ждёшь ребёнка? От меня?
Теряю дар речи от такой прямоты и проницательности. Молчу и внимательно разглядываю лицо Германа. И он так же пристально сверлит мое. Мы прямо как бык и тореадор перед корридой! В лице Германа напряженное ожидание, смешанное со страхом, словно от моего ответа очень многое зависит.
- Тогда и я спрошу! – фыркаю в ответ. - Илона ждёт от тебя ребёнка?
- Нет! – почти кричит Герман, и у меня теплеет на сердце. Ответил, не задумавшись ни на секунду. Трудно сомневаться в его искренности, и все же, я изо всех сил сдерживаю порыв броситься ему на шею и простить все…
- Это была ужасная ложь с ее стороны, - глухо продолжает Громов. - Когда я узнал об этом… было слишком поздно, Илона давно уехала. Наверное, если бы она была в тот момент в городе, я бы нашел её, и не знаю, что бы с ней сделал! Хотя не в моих привычках обижать женщин. Но после твоего побега, я довольно быстро избавился от неё, как и планировал. Отправил восвояси. Мне она никогда не говорила о своей беременности, да и не могла она залететь, уж точно не от меня. Со мной бы такая ложь не прошла. У нас с ней было все кончено слишком давно, много времени прошло с последнего интима. Там даже отдаленной возможности не могло быть. Я просто дар речи потерял, когда твоя сестра меня посвятила в эту ложь! Почему ты не поговорила со мной? Не спросила правда ли это. Зачем было убегать в другой город, мучить нас обоих, лишать возможности быть вместе?
Хм, последняя фраза – Злодей в собственном репертуаре, даже не сомневается в моих мучениях. Но мне все равно приятно, в груди разливается тепло. Он страдал по мне! Тосковал, бегал, искал. Это мило и ужасно приятно. Может он прав, и я слегка переборщила с побегом? Но пока не собираюсь открывать ему душу! Поэтому, говорю строго:
- Я не убегала от тебя, Герман! Потому что не была с тобой. Все, что было между нами - это спонтанность и ложь, и немного физического притяжения… Тебе не кажется, что этого маловато для откровенного разговора? Чтобы я прибежала к тебе и потребовала объясниться о твоей беременной подруге, которая пришла «поговорить»?
- Ты права конечно, - вздыхает Герман. – Знаешь, со мной впервые такое, - признается тихо.
- Какое?
- Влюблённость. Желание быть с человеком постоянно, довериться ему. Тоска по нему... Раньше я такого ни к кому не испытывал. В тот день, после галереи, после вечеринки… я поехал за обручальным кольцом для тебя. Хотел встать на одно колено, сделать тебе настоящее предложение. Твой побег стал ударом для меня. Сначала я думал, что это игра, что ты вернешься. А потом с ума сходил, понимая, что потерял тебя, что ты от меня убежала и приняла решение… что не хочешь меня. Я умирал от тоски по тебе, еще и под гнетом постоянного презрения от своей тети и твоей бабушки жил. Не говоря уже об Одетте… Которая вечно смотрела так, словно убить хочет. И ни одна из них, ни словечком про твое положение не обмолвилась.
- Они сами недавно узнали об этом. Не нужно их винить, ты сам виноват во всём. Неужели не знал, что из себя представляет Илона?
- Да не думал я никогда о ней! Хотел избавиться как можно быстрее, решил, что пара консультаций и звонков в тот день помогут, и я отделаюсь от нее с наименьшей потерей времени и нервов. Чем если буду пытаться отделаться от неё прямо и грубо. Она слишком любит ныть, это меня всегда раздражало. Когда общался с ней, думал только об этом. Но я больше никогда не повторю такой ошибки, обещаю. Раз ты такая ревнивая, вообще ни одну женщину близко не подпущу, - подмигивает Злодей. Его улыбка и хитрая, и грустная одновременно. И я понимаю, что верю ему. Что страдал, мучился. Что со всех сторон его обложили. Он тоже жертва. И совсем не злодей, ведь все что пытался – это быть отзывчивым.
Герман расстегивает рубашку, и показывает на кольцо, висящее у него на шее. У меня начинает щипать глаза.
- Я… не могу так быстро перестроить свою жизнь, пойми. Мне было… очень больно. Пережить тот разговор с Илоной, разлуку с родными, - говорю тихо. - И наши с тобой непонятные отношения… теперь такое неприемлемо, потому что будет малыш, и он должен чётко понимать, кто его родители друг другу. Если ты не готов стать родителем, возможно нам лучше расстаться и больше никогда не видеться.
- Я не буду врать, Эми, малыш - это неожиданно для меня. Всегда думал, что детей надо планировать, строго и четко… Но потом встретил тебя и все планы полетели к черту. И знаешь - я счастлив. Шокирован, но безумно счастлив! Если ты еще не поняла – все эти слова сейчас, их можно уместить в одну фразу. Я тебя люблю. Слышишь? По-настоящему, очень сильно. И готов добиваться ответного чувства. Прости, что сразу не сказал. Ты позволишь мне дотронуться до него?
Последняя фраза ставит меня в тупик. Чего он хочет? Просит дотронуться до ребенка?
- Когда он родится? – спрашиваю удивленно.
- Нет, сейчас… Позволь мне дотронуться до твоего живота.
ЭПИЛОГ
Могла ли я не дать Герману шанс? Нет конечно. Тем более, что он был преисполнен решимости завоевать меня. Я сказала, что не вернусь в родной город как решила изначально, и Герман сказал, что без меня тоже не вернётся. Мы остались в гостинице Жанны, и начали с чистого листа, ухаживаний, свиданий. Узнавали друг друга, делились откровениями.
