Порочное обещание (ЛП) - Джеймс М. Р. (чтение книг .txt, .fb2) 📗
— Ты меня не купил! — Она извивается в моих руках, пытаясь ударить меня в грудь, но она слишком близко ко мне, чтобы это было эффективно. Ее кулаки едва ли делают больше, чем подпрыгивают на моих твердых, мускулистых грудных клетках, и я хихикаю глубоко в горле, наблюдая, как она извивается в моих объятиях.
— О, но у меня это есть, София. И я не имею в виду это смехотворно дорогое кольцо на твоем пальце, или новую одежду стоимостью в тысячи долларов, висящую в твоей комнате, или шикарную вечеринку, которую устраивают завтра вечером в честь свадьбы, которой никто из нас на самом деле не хочет. Я подарил тебе твою жизнь. И все же у тебя есть абсолютная наглость поставить меня в неловкое положение перед всеми сегодня вечером!
— Я не хотела… — Ее губы приоткрываются, и я ничего так не хочу, как снова поцеловать их.
— Ты должна иметь в виду все, что делаешь в этой жизни, София. Здесь нет места ошибкам, нет места для того, чтобы просто не подумать.
— Я ни о чем из этого не просила!
— Я тоже. — Я смотрю на нее сверху вниз, моя собственная грудь вздымается от разочарования. Я наклоняюсь, моя рука скользит по ее талии и вниз по бедру, запутываясь там в кружевах ее платья. — Ты можешь сколько угодно доказывать, что ты мне не принадлежишь, София, но все, что для этого потребуется, это один телефонный звонок, и ты будешь мертва, даже если сбежишь. Ты проведешь свои последние несколько дней, оглядываясь через плечо, пока, наконец, не прилетит пуля. Ты закончишь свою жизнь в холодном мокром переулке, или у себя на кухне, или, может быть, в этой самой гостиной, если дон Росси не будет терпелив.
Моя рука проскальзывает под ткань ее платья, и впервые я чувствую теплую гладкость ее бедра, упругую шелковистость ее кожи. Она тихо ахает, и я чувствую, как мой член пульсирует от потребности даже при этом крошечном намеке на желание.
— Какая-то часть тебя знает это, София. Твое тело знает это, даже если ты продолжаешь это отрицать.
Я провожу кончиками пальцев по внутренней стороне ее бедра, подавляя стон от жара, который я чувствую там, разливающегося по моей руке.
— И к концу сегодняшнего вечера сомнений не останется.
— Что ты имеешь в виду?
Ее голос, едва слышный шепот, вьющийся в воздухе между нами, как дым.
— Я имею в виду вот что, София. — Моя рука скользит вверх по внутренней стороне ее бедра, ощущая его мягкий изгиб, который умещается в моей ладони. Ее тело прижимается ко мне, когда мои пальцы касаются шелка ее трусиков, и моя рука сжимается вокруг них. Я чувствую, какая она влажная даже через ткань. — Ты хочешь меня. Ты говоришь мне, что ты мне не принадлежишь, что ты ничего этого не хочешь, но это говорит о другой истории. Что я найду, если просуну сюда пальцы, хм? — Я провожу кончиками пальцев по промежутку между ее бедрами, и, к моему восторгу, она издает тихий звук, который почти похож на хныканье.
Я такой чертовски твердый, что это причиняет боль. Но сегодня дело не в том, что мне нужно кончить, или в том, как сильно я хочу погрузиться в тепло, которое прямо сейчас обжигает мои пальцы. Дело также не в том, чтобы доставить Софии удовольствие. Речь идет о том, чтобы заставить ее понять свою новую реальность и свое место в ней.
— Ничего, — шепчет она, извиваясь в моих объятиях. — Лука, пожалуйста…
— Пожалуйста, что? — Я улыбаюсь ей сверху вниз. Я чувствую биение ее сердца у своей груди, трепещущее, как птица в клетке. Я немного повышаю голос, подражая ее хриплому тону. — Пожалуйста, Лука, засунь свои пальцы мне в трусики? Пожалуйста, Лука, я такая мокрая, мне нужно кончить?
— Нет! — Ее лицо заливается ярким румянцем, но мои пальцы уже у края, проскальзывая под шелк. — Это не то, что я имею в виду, Лука, пожалуйста, я… — Она задыхается, когда я провожу по складке ее внутренней стороны бедра, приближаясь к этой мягкой, влажной плоти, к которой я жажду прикоснуться. — Никто никогда…
— Я знаю, — бормочу я, мой голос понижается на октаву, хриплый от желания. — Я знаю, насколько ты неопытна, София. Как я буду первым, кто прикоснется к тебе во всех отношениях. Это только усиливает мое желание обладать тобой еще больше, показать тебе, как всецело ты будешь принадлежать мне, как только сдашься.
— Я не буду…
— Нет? — Мои пальцы скользят по мягким внешним складочкам ее киски, и я чувствую, как она дрожит в моих объятиях. — Ты такая влажная, что я чувствую это и здесь тоже. И здесь…
София вскрикивает от шока и удивления, когда я просовываю пальцы между ее складочек, и мне приходится стиснуть зубы от шока вожделения, который пробегает по моему телу при ощущении ее влажного тепла, когда мой член напрягается под моими штанами. Я не могу удержаться от того, чтобы прижать его к ее бедру, волна удовлетворения наполняет меня, когда я вижу, как ее глаза расширяются, когда она ощущает его толстый выступ.
— Однажды ты будешь умолять меня об этом, — рычу я на нее сверху вниз, мои пальцы скользят вверх по скользкому теплу между ее ног, пока я не нахожу ее маленький, пульсирующий клитор. — Ты будешь умолять о моем члене, а не о моих пальцах. Но сегодня ты будешь умолять меня о чем-то другом.
— Что? Я…
Я отдергиваю от нее пальцы, разворачивая ее. Одним быстрым движением я толкаю ее вперед через край кожаного дивана, ее руки вытягиваются, чтобы удержаться, когда я перегибаю ее через подлокотник. Она сразу начинает извиваться, но я держу руку на ее пояснице, удерживая ее на месте, пока задираю юбку ее платья.
— Ты сказал, что не собираешься … — Ее пальцы царапают кожу, пытаясь приподняться, но я прижимаю ее.
— Я сказал, что не собираюсь трахать тебя, и я это имел в виду. Мне требуется всего секунда, чтобы спустить ее трусики с бедер, и вида Софии, склонившейся над моим диваном, шелковой ткани, обернутой вокруг ее бедер, когда ее голая задница и мягкие пухлые губки ее киски впервые обнажаются передо мной, достаточно, чтобы я почувствовал, что могу вообще потерять контроль.
— Лука!
— Лежи спокойно, или я тебя свяжу, — предупреждаю я ее. Я протягиваю правую руку, левой все еще прижимая ее к себе юбкой ее платья, зажатой в кулаке, и провожу пальцем по складке между ее бедер, влажно поблескивающей от возбуждения. — Есть так много вещей, которые я мог бы сделать с тобой, которые не связаны с моим членом, София. Вместо этого здесь мог бы быть мой язык, пробующий тебя на вкус, облизывающий тебя, пока ты не будешь извиваться, умолять и стонать, дразнящий тебя, пока ты не отчаешься кончить. Ты знаешь, сколько раз я могу довести женщину до оргазма своим языком, София?
Она молча качает головой, отказываясь поворачиваться и смотреть на меня.
— Я сбился со счета. — Я провожу пальцем вниз. — Однако я мог бы заставить тебя кончать, София, снова и снова. Я мог бы оставить тебя бездыханной и измученной еще до того, как мой член окажется внутри тебя. И к тому времени, когда я был бы готов трахнуть тебя, ты бы умоляла об этом.
— Никогда, — шепчет она. — Я никогда ни о чем не буду тебя умолять.
— Нет? — Я встаю между ее ног, раздвигаю их коленом и прижимаю кончик пальца к ее клитору. Я немедленно вознагражден ее тихим вздохом и поскуливанием, и я чувствую, как она пульсирует под моим пальцем. — Ты когда-нибудь была такой влажной раньше? Может быть, ты прикасалась к себе и чувствовала это?
— Я никогда этого не делала, я…
— Не лги мне. — Я немедленно убираю палец. — Это еще одно правило, София. Ты не можешь убежать, и ты не можешь лгать. Я буду знать, если ты это сделаешь.
Она никогда за миллион лет не призналась бы в этом, но я вижу, как выгибается ее спина, когда я убираю руку, ее бедра немного раздвигаются, когда она чувствует потерю моего прикосновения.
— Все мастурбируют, София, — бормочу я, возвращая руку к ее влажной, набухшей киске. Я на мгновение обхватываю ее ладонью, позволяя своему среднему пальцу погрузиться между ее складочек, и снова прижимаю кончик к ее клитору. — Я знаю, что ты трогала себя здесь. Я знаю, ты заставляла себя кончить. Может быть, ты даже фантазировала о чем-то подобном, о мужчине, который заставил бы тебя уступить всем желаниям, в которых ты боишься признаться. Все то, о чем ты задавалась вопросом, но слишком боялась узнать сама.
