Отвергни меня (ЛП) - Коул Фиона (версия книг txt, fb2) 📗
— Я собираюсь трахнуть тебя, — прошептала я ему на ухо.
Его рычание отдалось вибрацией от моих грудей, прижатых к его груди, и это было единственным предупреждением, которое я получила, прежде чем Джеймсон взял себя в руки. Я не знала, чего ожидала. Это была одна из вещей, которые я любила в нем. Он не обращался со мной так, будто его пугало мое доминирование. Он просто доминировал еще больше.
Его руки зарылись в мои волосы и притянули меня назад, заставляя смотреть в его прищуренные глаза. Он заглянул мне в глаза, изучая мое лицо, выискивая то, что было скрыто под ним. Я хотела отодвинуться, но гордость не позволила мне отвести от него взгляд. Вместо этого я позволила ему посмотреть, и от одного его прикосновения большим пальцем к моей щеке я раскололась. Моя видимость контроля над ситуацией исчезла, и я позволила его полуночно-голубым глазам заглянуть внутрь меня. Я позволила ему увидеть, как мне было страшно и как сильно я хотела произнести эти слова, но не смогла.
И он позволил мне выйти сухой из воды. Но он сделал это на своих условиях. Наклонившись, он держал глаза открытыми, прикусывая мою нижнюю губу. Он должен был чувствовать мое прерывистое дыхание на своих губах, когда облизнул укус и, наконец, поцеловал меня. Только когда я обвила руками его шею и полностью отдалась его поцелую, приоткрыв губы и впустив его, он закрыл глаза и отдал мне все, что у него было.
Секс начался как неистовый и быстрый, затем превратился в медленный и страстный. Он крепко прижимал меня к себе, как будто боялся, что я убегу. Вместо этого я позволила себе погрузиться в него и почувствовать в нем все. То, как волоски на его груди царапали мои соски, то, как его сердце билось все сильнее и сильнее. Я впитывала все это, дорожа каждой секундой этого первого раза. Он занимался со мной любовью, а я никогда никому не позволяла этого раньше.
Он был моим первым.
Не отрывая губ, он потянулся ко мне сзади и заставил меня приподняться на коленях повыше, чтобы он мог поднять свой член и приставить его к моему отверстию. Я медленно опустилась на него и проглотила его стон, когда он полностью вошел в меня. Отодвинувшись, чтобы перевести дыхание, я прижалась лбом к его лбу и начала раскачиваться взад-вперед. Темп сначала был медленным, и он позволил мне взять инициативу в свои руки, но поскольку мой клитор продолжал тереться об основание его члена, я начала сбиваться с ритма.
Он схватил меня за бедра, приподнял и снова опустил медленными, размеренными толчками. Он прикусил мою шею и добрался до груди. Обводя языком мой сосок, он начал двигаться жестче, при каждом сильном толчке прикусывая и поглаживая мой сосок.
Мои вздохи превратились в стоны, когда темп ускорился, и я работала с ним, покачивая бедрами, пока он опускал меня все быстрее и быстрее, толкаясь все сильнее и сильнее.
Все утро крутилось внутри меня и смешивалось с нарастающим давлением в моем клиторе, ожидая взрыва в моих конечностях. Его руки обвились вокруг моей спины, прижимая меня крепче к себе, не оставляя ни дюйма пространства между нами. Мои ногти отчаянно царапали его плечи, и я напрягла каждый мускул в своем теле, сгибая пальцы ног, задерживая дыхание, стремясь к эйфории, которую, как я знала, я могла обрести только в его объятиях. Моя голова откинулась назад, когда он прикусил мою грудь, и я кончила.
Слезы потекли по моим щекам, крики сорвались с моих губ. Под всем этим его пальцы впились в мои плечи, когда он застонал от собственного оргазма.
— Я люблю тебя. Люблю тебя.
Он стонал снова и снова, уткнувшись мне в грудь. Я не знала, осознавал ли он вообще, что говорит это, но он повторял это так, словно это был свет, ведущий его сквозь бушующий вокруг нас шторм. И мое сердце взорвалось вместе с моим телом, зная, что я могла быть им для него. Гордость, какой я никогда раньше не испытывала, захлестнула меня, что такой удивительный мужчина, как Джеймсон, мог любить меня.
Наши мышцы, наконец, расслабились, и я рухнула рядом с ним, прижимая его голову к своей груди. В комнате было тихо, за исключением нашего прерывистого дыхания, как будто мы только что пробежали марафон. С трудом сглотнув, я вытерла щеки тыльной стороной ладони, прежде чем отстраниться и устроиться поудобнее в его объятиях. У меня была еще пара часов до встречи с мамой.
Хотя я и не ответила ему тем же, это не означало, что я не признала эту правду своим телом. Эта комната была моей исповедальней, и я пока не была готова отсюда уйти.
ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ
Когда я вошла в салон красоты в отеле, мама встретила меня широкой улыбкой, сказав, что я выгляжу так, словно сияю.
— Я впечатлена, учитывая все, что ты выпила прошлой ночью.
Наш разговор прервался, когда мы разошлись, чтобы сделать массаж и процедуры по уходу за лицом. Когда мы сели пообедать за отдельный столик в спа-салоне, она, наконец, заговорила о Джеймсоне.
— Итак, насколько у вас с Джеймсоном все серьезно? — беспечно спросила она.
— Ну, я знаю его с тех пор, как встретила Луэллу в колледже. Мы все очень сблизились за эти годы и сформировали свои собственные маленькие семейные традиции. Ты же знаешь, я даже провожу с ними праздники, когда не могу приехать домой.
Я решила давать расплывчатые ответы, пока мне не понадобится быть более точной. Может быть, она не стала бы вдаваться в подробности и избавила бы меня от лекции, которая, как я чувствовала, назревала.
— Хм. — Я затаила дыхание, наблюдая, как она жует свой сэндвич, поглядывая на меня, пока обдумывала свой ответ. — Вы кажетесь ужасно близкими для тех, кого считает друг друга семьей.
— Ага. — Это было все, что у меня было, и я запихнула в рот вилку с салатом, чтобы ничего больше не сказать.
— Эвелин, что происходит? Это же просто интрижка? Вот что это такое?
— На самом деле это не интрижка, — пробормотала я. — Для нас все изменилось, когда мы поехали на свадьбу Лу на Ямайку.
— На Ямайку! — крикнула она, прежде чем оглянуться на других гостей и понизить голос. — Это было почти два месяца назад. Это отношения?
Расправив плечи, я посмотрела ей прямо в лицо.
— Ты научила меня никогда не извиняться за свой образ жизни, — напомнила я ей. Я пыталась запомнить это, даже когда она бомбардировала меня своим неодобрением. Мне было двадцать девять лет, и, хотя в подростковом возрасте мы, возможно, и пропустили всю эту возню с бойфрендами, это не давало ей права вести себя так, как будто я была подростком в своих первых отношениях сейчас. — Да. Это отношения. Нам хорошо вместе. Он относится ко мне лучше, чем любой другой мужчина, с которым я когда-либо была. Он уважает меня и мою работу. Разве это так плохо, что я хочу быть с таким мужчиной?
— Эвелин, ты можешь заполучить любого мужчину, которого захочешь. Это не значит, что ты должна с ними что-то продолжать. Продолжение приводит к влюбленности, а влюбленность приводит к душевной боли.
— Слишком поздно, мам. — Мои губы сжались в тонкую линию, потому что я знала, что мои следующие слова разочаруют ее больше всего. — Я люблю его. — Возможно, я и не смогла сказать ему этого в это утро, но позже все изменится. Потому что, сказав это, я немного сняла тяжесть, которая лежала у меня на груди. Сказав это, я сменила хмурый взгляд на улыбку, которая осветила все мое лицо. — Я люблю его. — Я повторила это снова, просто чтобы услышать эти слова вслух.
Она посмотрела на меня с беспокойством, блестевшим в ее глазах. Это было все о чем она когда-либо предупреждала меня, чтобы я этого не делала, а я говорила ей, что сделала именно это. Она посмотрела на меня так, как будто я сказала ей, что у меня диагностирован рак и она вот-вот потеряет своего единственного ребенка. Но, возможно, то, что я влюбилась, было равносильно этому. Она потеряла себя, когда потеряла моего отца. После долгой паузы она наконец открыла рот, чтобы что-то сказать, и я собралась с духом.
— Дамы, вы готовы к педикюру? — спросила жизнерадостная работница, прервав меня в самый подходящий момент.
