Искажённая правда (ЛП) - МакДональд Мария (мир бесплатных книг TXT) 📗
Расширив глаза, я кусаю ноготь.
– Это из-за синяков?
Хелена кивает.
– Да, из-за синяков.
– Ну, в этом есть смысл.
Девушка едва уловимо кивает. Я понимаю, что мы обе пострадали из-за произошедшего. Справиться с эмоциями – это наша ежедневная задача. Нам предложили консультацию, и Хелена согласилась. Но не я. Странно, что у полиции не было к нам никаких вопросом. Кое-что прояснилось благодаря моему нежному гиганту, который представился Дарвином. Он рассказал, что им нужны только наши подписи на кое-каких документах. Это было соглашение о неразглашении – поэтому мы не можем говорить с кем-либо о произошедшем. Я была потрясена. Я ждала полицию и заявлений, возможно даже судебного разбирательства. Конечно, правительство хочет прикрыть свои задницы. Хотя, не уверенна, что они вообще относились к «правительству».
– Что не так? – Тихо спросила я.
– Как ты думаешь, мы справимся с этим?
Голос Хелены звучит скрипуче.
Я обнимаю подругу.
– А разве у нас есть выбор?
– Думаю, нет.
Мы обе сидим в тишине, покачиваясь туда-сюда, и каждая из нас утонула в своих собственных мыслях.
Раздался стук в дверь, и я понимаю, что это Тоби. Он пришёл, чтобы забрать меня. Я не смогу справиться с похоронами в одиночестве, и после моего похищения Тоби стал моей опорой. Хелена всё ещё спит, поэтому, поправив свой жилет, я направляюсь к входной двери.
Открыв дверь, я отшатываюсь назад, почти что спотыкаюсь о свои же пятки, когда вижу перед собой Айзека, а не его брата. Мужчина вскидывает руку, обернув её вокруг моей спины, предотвращая моё падение.
– С-спасибо т-тебе, – заикаюсь я, отстраняясь, опёршись ладонью о стену в поисках поддержки.
– Тоби с мамой. Он нужен ей. Папа попросил меня приехать и забрать тебя, – сказал мне Айзек. Его голос ровный, беспристрастный – и он совершенно не подходит ему.
Я смотрела на гостя, открыв рот. Мне не стоило пялиться на человека, собравшегося на похороны, но я не могу ничего поделать с собой. Он смертоносно прекрасен – все острые края обманчиво скрыты.
– Это имеет смысл, – ответила я, пытаясь как-то заполнить повисшее между нами неловкое молчание. – Я… Я только возьму свои вещи.
Развернувшись, я прохожу пару футов в сторону гостиной. Но услышав, что дверь не закрылась, я оборачиваюсь и вижу, что Айзек всё ещё стоит в дверях. Его чёрный костюм и рубашка словно сшиты специально для него. А расстёгнутый воротник открывает его жилистую шею и совершенный волевой подбородок.
– Входи, – приказываю я.
Чувство холода накрывает меня, поскольку я понимаю, что пропасть между нами растёт с каждым днём. Мне никогда раньше не приходилось приглашать его. Войдя в коридор, мужчина медленно закрывает за собой дверь. Его взгляд скользит по моему телу, и я вижу, как он сглатывает.
Подойдя к зеркалу в полный рост, я в последний раз смотрю на своё отражение. Я была одета в чёрные брюки, белую рубашку и чёрный жилет, а мои ноги вполне комфортно себя чувствовали в чёрных лакированных туфлях на каблуке. Повязав на своей голове чёрную ленту, чтобы убрать волосы с лица, я позволяю им свободно спадать на мою спину. Сейчас достаточно прохладное утро сентября, поэтому, взяв свою сумочку, я, достав шерстяное пальто цвета древесного угля, перекидываю его через свою руку. Мне больше ничего не остаётся, кроме как пойти на похороны, но моё тело не хочет двигаться, а мой разум отказывается заставлять его.
– Идём. Я рядом, – это первые тёплые слова от Айзека, с тех пор как он приехал.
Моргнув, я смотрю на мужчину, который выглядит почти так же, как мой Айзек. Почти так же, как он, этот незнакомец умеет читать мои мысли, у него точно такая же мимика, но миг – и его лицо вновь становится пустой маской.
– Идём, – пробормотала я, пройдя мимо Айзека, игнорируя его протянутую руку, пропустив мимо ушей его дерьмо. Я спускаюсь по лестнице прежде, чем он успевает сказать мне ещё больше тёплых слов, чтобы потом вновь испоганить всё.
Мои ногти впились в бледную кожу моей руки. Не считая татуировок, я белее мела. Будь это какой-то другой день, я бы волновалась о себе. Утренняя прохлада прошлась по моим рукам, от чего волоски встали на них, словно маленькие солдаты, готовые к битве. Закутавшись в хрупкую оболочку, моё сердце замедляется, тяжелеет в груди, пока горе высасывает из меня все силы. Мой папа обнимает меня, но рука Айзека, поглаживающая меня вверх-вниз по спине – единственное, что я чувствую.
Я близка со своей семьей, но в последние пару лет мне хотелось отдалиться от них, чтобы утаить свою жизнь. Мои визиты домой становились всё реже. Теперь мне жаль, что я была так эгоистична, не уделяя времени тем, кто любит меня. Я бросаю взгляд на маму, которая смотрит в небо, и, последовав за ней, поднимаю взгляд вверх. Эмоции застилают мои глаза, от чего взгляд становится размытым. Я не могу сдержать смешок от этой мысли, от чего ловлю на себе несколько неодобрительных взглядов от случайных скорбящих, которых всегда можно встретить на похоронах.
Всё моё мировоззрение искажено. Я скучаю по тёте, и теперь мне приходится проститься и с дядей. Моя семья убита горем, и я была здесь не из-за них. Потом, есть ещё Айзек и проблемы между нами. Он сам всё решил, чёрт возьми. Независимо от того, как сильно я пытаюсь поделиться с ним своими чувствами, чтобы он мог понять их, кажется, нам никогда не вернуть то, что было между нами раньше. Это почти вгоняет мой разум в петлю.
Айзек убивает людей.
Я не нужна Айзеку.
Я люблю Айзека.
Чёрт, я люблю Айзека.
Я больше не могу делать это.
ГЛАВА 31
АЙЗЕК
– Ты полный засранец, – прошипела Шелли, бросив свою чашку в мою голову.
Я сдвигаюсь в сторону всего на дюйм, и снаряд просвистел мимо моего уха, ударившись о стену тренажёрного зала. Приподняв бровь, я осматриваю погром позади себя. Остатки чая стекают по стене, образовав на полу лужу. Хаотично разбросанные осколки чашки с Мстителями, которая была одной из самых ценных для Шелли вещей, усеяли пол. Я разворачиваюсь к девушке.
– Не смей так смотреть на меня, Айзек Джеймс. Ты был грёбаным мудаком и знаешь это. Ты можешь быть моим боссом, и я, может, и ухожу… – сделала она паузу. – … Спасибо тебе за это, кстати.
Её тон становится чуть приветливее, и я скривил губы в улыбке от этого быстрого изменения, но затем Шелли вновь превращается в озлобленную стерву.
– Не смейся над этим. Ты должен пойти и взять эту девушку. Она любит тебя, а ты – сделал ей больно, и только потому, что тебя оскорбила её реакция на твоё истинное лицо.
Опёршись на тренажёр, на котором занимался, я понял, что Шелли не закончила и десятую часть своей тирады, и лучшее, что я могу сделать – позволить ей продолжить.
– Может, если бы ты был с ней честен, поверил, что она может справиться с твоей правдой, что она любит тебя достаточно, чтобы иметь дело с человеком, которым ты являешься на самом деле, принять тебя всего, Айзек… всего тебя.
Шелли скользит вниз по стене, обхватив руками голову.
– У меня никого нет. Я выросла без семьи, и никто не присматривал за мной. В подростковом возрасте мне понравился один мальчик, – подняв палец вверх, она прошептала: – Только один, Айзек. Мне было всего четырнадцать, когда мы были вместе, и он смотрел на меня так, словно я заставила его мир вращаться. Он смотрел на меня так же, как ты смотришь на Вию.
С приглушённым вздохом, Шелли прислонилась головой к стене.
– Нам было по семнадцать, когда он погиб в аварии. Саймон умер, – девушка посмотрела на меня. – Вот так просто.
Щёлкнув пальцами, она позволяет одинокой слезе скатиться вниз по её щеке.
– Я никогда не был здесь, Шелли.
– Где, «здесь»?
