Сезоны любви (СИ) - Колесова Наталья Валенидовна (серия книг .txt) 📗
И вышла, полная к себе отвращения — высказалась! Да еще так романтично-напыщенно! Почему в разговоре с ним меня то и дело срывает на лирику?
Идиотский, конечно, вопрос…
Вообще-то, теоретически, двери о стену не грохают — для этого предусмотрен специальный отбойник. Чифовская грохнула. Я подпрыгнула от неожиданности.
— Евгения Александровна! — рявкнул чиф. — Я еще не закончил!
— Разве?
Я начала нервно перекладывать бумажки. Андрей Юрьевич кулаками уперся в стол, нависая надо мной. Не встать ли, чтобы уравновесить положение? Или пора уже звать на помощь?
— Почему вы вообще решили, что я собираюсь жениться на Лене?
И-и-и, да мы все про то же! Я внимательно посмотрела ему в глаза. Отчеканила:
— ОБС!
— Что?
— Одна Баба Сказала, — пояснила я.
— Какая… баба? — растерялся он.
— Любая. Да у меня и свои глаза есть. Знаю я, как все это происходит.
— Что?
— Однажды вы приходите к выводу, что пора бы уже жениться. Искать, а уж тем более, влюбляться некогда, всё у вас контракты да контакты, а Лена — вот она, давно испытанная и привычная. А если вы вдруг решите сорваться с крючка, вас от нее ждут б-а-альшие неприятности.
Он помолчал. Кривовато усмехнулся.
— Не знал, что моим сотрудникам больше нечем заняться, как обсуждать мою личную жизнь!
— Такова уж горькая судьбина любого начальника — быть в центре внимания, — утешительно заметила я. — Говорят даже, что пред-предыдущую секретаршу вы уволили по лениному желанию…
Чиф раздраженно взъерошил волосы.
— Чушь собачья! Настя была худшим работником в моей жизни! Поэтому-то я ее и уволил!
— А коллектив считает иначе, — поддела я его. Глаза чифа сверкнули. Он склонился ко мне пониже и спросил вкрадчиво:
— А что говорит коллектив еще?
— Своих не сдаем! — мгновенно отозвалась я.
— Ну, хотя бы в черновом варианте… У них уже есть кто-то для меня на примете?
Я растерянно смотрела на него. Сказать, что любая девица (и не девица) в его фирме готова прискакать к нему по первому зову? Не может же он этого не знать! Или хочет услышать от меня? Не дождетесь, Андрей Юрьевич! Не буду тешить ваше мужское самолюбие!
— А может, вы сами мне кого-нибудь посоветуете? — продолжал он иезуитски.
Я вздохнула.
— Кого-нибудь, кому плевать, появитесь вы дома или нет. Главное — чтобы денег приносили и выполняли вовремя свои супружеские обязанности.
Он моргнул.
— И все?
Я хмыкнула:
— А как вы вообще представляете свою семейную жизнь? Разве не так?
— Я… не представляю, — как-то виновато признался он. Я поглядела на него сурово, как классная дама.
— А пора бы, не мальчик, чай… Андрей Юрьевич, вам не кажется, что мы с вами все время ходим по кругу!
— То есть?
— Не припомню, чтобы я так долго обсуждала семейную жизнь с каким-нибудь мужчиной.
— Это судьба! — торжественно объявил чиф и наконец убрался в свой кабинет — уже в почему-то вполне благодушном настроении.
«Это судьба-а!», — вспомнила я слова из мюзикла «Собор Парижской Богоматери». Помнится, они все там плохо кончили…
— Никакая это у тебя не любовь, а просто проявление материнского инстинкта! — авторитетно поставила мне диагноз Ирка. Она получает второе высшее — психологическое — и на этом основании то делит нас по психотипам, то объясняет глубинные мотивы самых элементарных поступков…
То ставит мне сокрушительные диагнозы.
— Ты знаешь, — осторожно начала я, потому что Ирка не выносит никаких сомнений в собственной компетентности, — я была не до такой степени развитой девочкой, чтобы в десять лет родить себе сыночка…
— Да я не о том! — отмахнулась подруга по телефону. — Детей у тебя нет?
— Нет, — твердо сказала я. Подумала и на всякий случай добавила: — насколько я знаю…
— Ягунова! Не морочь мне голову! Твои биологические часики тикают, инстинкт своего требует — и вот результат! Любовь к молодому парню — это и есть сублимация твоего материнского инстинкта!
Я сокрушенно молчала. Выходит, будь у меня какое-никакое дите, я бы Андрея Юрьевича и в упор не видела? Не психология, а инвентаризация какая-то — наблюдаешь себе за людьми, да ярлычки развешиваешь! И чего это я себе надумала? Не чувства, а сплошная субли… как там ее… мация.
Вдруг меня осенило:
— А почему я тогда не запала на какую-нибудь девочку? Материнскому же инстинкту, насколько я понимаю, все равно?
Ирка прореагировала мгновенно:
— Знаешь, что, Ягунова? Некогда мне тут с тобой рассусоливать! У меня котлеты горят!
И моя скорая психологическая помощь отключилась.
— Фирма «Три-плюс» слушает! — сказала я.
— Жень, ну и где ты была в выходные?!
— А что такое? — привычно агрессивно отреагировала я.
— Я тебе звонил на домашний, потом на сотовый, хотел после ночной заехать на часок-другой…
— Саш! — перебила я. — А ты, случаем, метелки для пыли не прихватил с собой?
Пауза.
— Нет, а что, надо было? У тебя ремонт?
— Знаешь, когда вещь задвигают далеко на полку, она пылью покрывается… Ты когда мне последний раз звонил? Зимой?
— Ну и что? — не смутился он. — Наскучались друг по другу…
Ага, исстрадалась, просто высохла вся!
— Ну у тебя и самомнение! Я даже не помню, как ты выглядишь!
— Вот и напомнил бы.
— А надо ли?
— Что за еврейский ответ?
— Что за дурацкий вопрос?
— У-у-у, похоже, мы сегодня не в духе!
— Саш, ты понимаешь, что мужчина раз в квартал меня не устраивает?
— У тебя что, кто-то появился? — мгновенно насторожился он.
— А если бы и появился, тебе-то что? Я девушка свободная. А эта наша с тобой тягомотина…
— Извини, Жень, мне некогда, я тебе потом перезвоню! — мгновенно сориентировался он.
Я поглядела на загудевшую трубку. Опять не получилось порвать раз и навсегда. Придется, наверно, заносить абонента в «черный список». Ничего особо плохого мне «абонент» не сделал (хорошего, впрочем, тоже) — разве что пропадал месяцами, а потом являлся как ни в чем не бывало, уверенный, что я его всегда жду и всегда готова распахнуть перед ним двери и свои объятия.
Я брякнула трубкой, бурля, точно кастрюля с кашей: вот-вот хлынет через край недосказанное. Подняла глаза и обнаружила, что чиф стоит в дверях кабинета неподвижно и монументально — как памятник самому себе.
И спросила — с претензией:
— А вот ВЫ со своей девушкой сколько раз в месяц встречаетесь?!
Андрей Юрьевич моргнул, но ответил честно, как на исповеди:
— Пару раз в неделю. Хотя могу и чаще — все зависит от девушки.
Просто скрытая реклама какая-то! Я позавидовала девушке и приуныла.
— Мда-а… Чтобы встречаться два раза в неделю мне нужно завести… сейчас подсчитаю… восемь приятелей одновременно! Если каждый может выбраться ко мне раз в месяц… То ли все такие деловые, то ли с потенцией у них что-то не так…
То ли я им до лампочки.
Чиф словно прочел мои мысли.
— Может, вам просто завести мужчину, которому вы нравитесь по-настоящему?
— Да где ж такого найдешь? — я, спохватившись, выпрямилась. — Вам что-то надо было, Андрей Юрьевич?
— Нет.
— А тогда что… Вы что, подслушивали мой личный разговор?!
— Конечно, — сказал чиф, нисколько не смущаясь. — Мне нравится вас слушать. Я вообще обратил на вас внимание из-за вашего роскошного голоса — помните, когда вы перед собеседованием взяли трубку? И да, пожалуйста, вы совершенно спокойно можете пользоваться служебным телефоном в своих личных целях, моя фирма от этого не разорится.
И закрыл за собой дверь. Я некоторое время моргала, разглядывая ее блестящую поверхность. Что это было? Выговор?
И когда это у меня вдруг прорезался «роскошный голос»?
Чиф уже который раз довозил меня до дому. В гости не напрашивался, но уезжать тоже не торопился. Обычно мы еще минут десять сидели, болтая о том, о сем… Могли бы просидеть и дольше, я принуждала себя убраться — подобру-поздорову. По моему добру, а по его здорову.
