Волшебная нить (СИ) - Тартынская Ольга (книги бесплатно без онлайн TXT) 📗
Норов колебался. Он прижимал к груди портфель и оглядывался по сторонам в поисках своего экипажа.
- Подлец Сенька, должно быть, в трактире!
- Значит, судьба! - весело заключил Сергей Львович. - А покуда проедем до трактира на моей коляске. Желаю учиться вашему искусству вести дела!
Василий Федорович еще колебался, но предводитель ласково взял его за локоть и подвел к своей коляске. Тому ничего не оставалось, как забраться внутрь. Сергей Львович что-то негромко приказал кучеру и сел рядом. Экипаж тронулся с места и поехал довольно скоро. Верх коляски был поднят, никто с улицы не мог видеть, что происходит внутри.
- Итак, Василий Федорович, с чем вас можно поздравить? С тем, что вы обобрали до нитки беззащитных женщин, отняли последнее, лишили крова и выгнали их на улицу?
Норов дернулся было выскочить из коляски, но предводитель удержал его, бросив холодно:
- Сидите спокойно, сударь, иначе я выстрелю, - и в бок ему больно ткнулось дуло пистолета.
Пройдоха замер, соображая.
- Вот так, - хладнокровно продолжал предводитель. - Теперь поговорим. Сделка завершена и бумаги подписаны?
- Все по закону и вы не посмеете помешать! - злобно крикнул Норов.
- А вот и посмею, - ответил Сергей Львович. - Есть способ заставить вас написать по форме отказное письмо и аннулировать сделку. А еще вы сейчас же отдадите мне доверенность на управление имением Денисьевых.
- Это разбой! А, вы заодно с Гришкой! Я засужу вас! - шипел Норов.
Не убирая пистолета от его бока, предводитель выглянул из коляски.
- Что ж, мы в довольно глухом месте, ваш труп нескоро найдут. А найдут, спишут на Гришкины злодеяния. Доверенность!
Норов неохотно раскрыл портфель, порылся в нем и вынул нужную бумагу. Сергей Львович выхватил ее из рук мошенника и внимательно проглядел. Это была она, доверенность, подписанная Машей.
- Рвите на мелкие клочки! - велел предводитель, напоминая тычком о пистолете.
Искривившись и злобно кусая губы, Норов стал рвать доверенность, и кусочки бумаги падали с его колен на дно коляски.
Между тем Сергей Львович одной рукой взял портфель и выудил из него чистый лист гербовой бумаги.
- Я знаю, что сделку еще можно опротестовать, времени прошло немного. Теперь пишите отказное письмо. Вот так я вам подложу портфель.
Норов раскапризничался:
- Мне нечем писать.
Однако его мучитель достал откуда-то из-под сиденья дорожный чернильный прибор с чернильницей, плотно закрытой бронзовой крышечкой. Делать нечего, Василий Федорович написал требуемое письмо. Наблюдая со злобным бессилием, как предводитель прочитывает его внимательнейшим образом и прячет у себя на груди, он спросил:
- Почему вы думаете, что я не разоблачу вас тотчас и не восстановлю все документы?
Сергей Львович насмешливо посмотрел на него.
- Потому, сударь, что вы не захотите потерять репутацию и те деревеньки, кои приобрели на чужие деньги.
Норов побледнел.
- Я полагаю, - продолжал предводитель, - вы догадываетесь, что мне хватит власти и связей, чтобы уничтожить вас вовсе?
- Теперь вы довольны? - зло посмотрел на него Норов. - Я волен уйти?
- Извольте, - предводитель стукнул кучеру, и тот остановил экипаж.
Норов потянулся за портфелем.
- Портфель до поры останется у меня, - неожиданно заявил предводитель. - Верну, как только уверюсь, что вы не замышляете нового преступления.
Василию Федоровичу очень не хотелось оставлять портфель. Он безнадежно подергал его за ручку и смирился. Выглянув из коляски, он обнаружил, что экипаж стоит на прежнем месте, у присутствия, а неподалеку его дожидается Сенька.
- Мы никуда не уезжали? - удивился Норов.
- Крутились по кварталу. И последнее. - Сергей Львович сделал внушительную паузу. - Признаю, что мера разбойничья, но с подобными вам иначе, верно, нельзя. Сколько бы времени понадобилось, чтобы восстановить справедливость. Теперь исчезните с моих глаз и благодарите Марью Алексеевну, что я не раздавил вас, как отвратительное насекомое.
Василий Федорович бросил на него взгляд, полный ненависти, и выбрался из коляски. Оказавшись в безопасности, он пробормотал угрожающе:
- Ничего, сквитаемся! Я нанесу вам удар, когда вы не ждете.
Сергей Львович высунулся из коляски, удивленно подняв брови, и Норова как ветром сдуло. Лишь вилась пыль на том месте, где он только что стоял.
Впрочем, этим дело еще не кончилось. Предводитель выбрался из коляски и взошел на крыльцо присутствия. Он направлялся к давешнему чиновнику. По счастью, тот еще не ушел из должности, а лишь собирался это сделать, приводя порядок бумаги на столе. Когда в комнату вошел Бронский, чиновник побледнел и в растерянности сел на стул.
- Вы, верно, забыли милостивый государь, о нашем договоре, но я вполне понимаю причину, - насмешливо произнес предводитель.
Чиновник невольно покосился на ящик стола, из которого торчал ключ. Сергей Львович перехватил его взгляд:
- Вот именно. Верно, сумма была столь велика, что вы не устояли.
Чиновник побагровел. Бронский беспечно продолжал:
- Впрочем, я ничего не знаю наверное, это все лишь догадки, и я готов отказаться от всяких предположений за небольшую услугу.
- Услугу? - просипел чиновник и откашлялся.
- Василий Федорович Норов передумал продавать имение Денисьевых, вот его отказное письмо. Здесь надобно поставить вашу подпись и печать. Уведомьте господина, купившего это имение, и проследите, чтобы ему вернули деньги.
Несчастный в полуобморочном состоянии подписал бумагу и прихлопнул печатью. Исполнив, как было велено, он свалился в кресло без сил.
- Василий Федорович вам премного благодарен, - насмешливо произнес предводитель и откланялся.
Теперь все, свой долг он исполнил. Однако легче на душе не стало. Возвращаясь домой, Сергей Львович чувствовал безнадежную усталость и тоску. Он не знал, как ему жить дальше.
25.
Между тем Марья Алексеевна хлопотала по хозяйству, помогая Василисе делать ревизию припасам. Пора было отправлять человека в город за покупками. Хозяйка готовила список нужных в хозяйстве вещей и провианта, который следовало закупить.
В последние дни ее будто подменили. Прежде казавшиеся тягостными заботы теперь вдруг сделались вполне сносным занятием, все давалось ей с поразительной легкостью. Домашние частенько с удивлением замечали мечтательную улыбку на лице Марьи Алексеевны, а иной раз ее заставали возле давно заброшенного фортепиано. Как-то враз похорошевшая дама силилась вспомнить романсы своей молодости. И даже, страшно подумать, Марья Алексеевна раскрыла заветную шкатулку и решилась продать кое-какие камни, чтобы справить себе и Кате летние обновы. Ее теперь вовсе не пугало, что скажет на это ворчливый Базиль. Ах, если б еще как-нибудь избавиться от его принудительной опеки да нанять управляющего!
Теперь и наружности она стала придавать важное значение, пускаясь на всякие хитрости, чтобы продлить молодость. Да и что такое тридцать восемь лет! Теперь Марье Алексеевне ее возраст не казался безнадежной старостью. Из "Дамского журнала" она вычитала рецепты для поддержания здорового цвета лица и упругости кожи. В ход пошли мед и яйца, простокваша и творог.
Когда-то ручки Марьи Алексеевны восхищали всех своей нежностью и миниатюрностью. Теперь она занялась ими, чтобы вернуть их былую красоту. Накладывала компрессы из квашеной капусты, смягчала толченым вареным картофелем с молоком, делала восковые ванночки. Волосы мыла с ржаным хлебом, а на ночь смачивала репейным маслом и спала в колпаке. Все теперь имело смысл!
От этих ли стараний или еще от чего, но Марья Алексеевна подлинно расцвела, что весьма беспокоило Василия Федоровича. По возвращении дамы от Давыдовых он с подозрением поглядывал на нее, и Марья Алексеевна могла поклясться, что в его взгляде появился новый интерес. Впрочем, что ей было до Норова!
Эти несколько дней Маша жила грезами. Едва она закрывала глаза, чтобы уснуть после долгого хлопотливого дня, воображение рисовало ей подробности той волшебной ночи... Она будто вновь слышала трели соловья и хриплый голос Сережи, звавший:
