Святочный сон (СИ) - Тартынская Ольга (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗
Мартынова еще размышляла, а руки уже перебирали платья, которые еще не сделались ей тесны, шали, которыми она могла украсить себя и согреть, драгоценности. Амалия приглашала в девять, теперь пять. Есть еще время одуматься и отказаться от рискованной затеи. Однако чем ближе был назначенный час, тем соблазнительней делалось приглашение Амалии. Воображение рисовало Сашеньке оживленный вечер, остроумных собеседников, восхищенные взгляды молодых мужчин.
Нет, ей не устоять перед искушением! Владимиру можно не сообщать об этом случайном визите к мадам Штерич. Ради его же спокойствия. Да и Соне вовсе не обязательно знать, куда Сашенька едет. Соня непременно из пустяка раздует историю. Бедняжка так страдает от разлуки с "Дювалем"! Бродит как тень, подурнела, ее точит тоска, как внутренняя болезнь. С Сашенькой не говорит о своей любви, при звуке его имени бледнеет и делается вовсе несчастной. Ей было бы легче, открой она душу кому-нибудь из близких. Правда, Владимир тоже вздрагивает при имени князя, но теперь что уж. Все позади... Сашенька вздохнула с сожалением: присутствие в доме привлекательного мужчины волновало, сообщало размеренной жизни некоторое очарование, наполняло ее маленькими приятными событиями.
Сидя за опустевшим обеденным столом и глядя в осунувшееся лицо Сони, Мартынова уверилась, что ей непременно следует ехать к Амалии. Уныние угнетает ее. Душа требует жизни, движения, веселья! А тут даже дети притихли. Миша устает в пансионе, поэтому утратил всегдашнюю живость. Девочки тоже делаются сонными к ночи. Соня силилась улыбнуться, но у нее опять ничего не вышло. Бедняжка.
Удалившись к себе, Мартынова вызвала Дашу.
- Вели готовить экипаж, - с деланным равнодушием приказала она.
Горничная удивилась, но приказание исполнила. Александра Петровна готовилась к визиту, ничего не объясняя помогавшей ей Даше, что тоже необычно. Горничная вконец была озадачена, когда Мартынова стремительно вышла из комнаты и направилась прямиком к экипажу, ничего не сказав домашним.
Сашенька ехала и терзалась. Внутренний голос подсказывал ей, что она рискует, проявляя своеволие. Однако, завидев подъезд роскошного дома Амалии, дама решила, что сожалеть поздно. Она вошла, скрывая волнение под своей обычной спокойно-величественной маской.
Амалия возликовала, когда увидела на пороге гостиной Мартынову. Она бросила мгновенный взгляд на Турчанинова, тот едва приметно кивнул. Сашенька же, разглядев магнетизера, тотчас пожалела, что приехала. Нынешнее сборище у Амалии походило более на цыганский табор, чем на светское общество. Где изысканные кавалеры, изящные дамы, всякого рода знаменитости и модные поэты? Сашенька уверилась, что совершила ошибку.
Коварная Амалия, уловив настроение гостьи, тотчас обволокла ее неотступным вниманием и лаской. Она усадила даму в покойные кресла у камина, подала чай и корзинку с сухарями и бисквитами. Мартыновой не было никакой возможности покинуть странный дом. Хороший тон требовал провести какое-то время с хозяйкой. Когда же к ней подсел Турчанинов и завел странные разговоры, Сашенька поднялась, чтобы уйти. Однако на помощь магнетизеру вновь кинулась Амалия.
- Нет-нет, дорогая Александрин, и не помышляйте уезжать! Все сюрпризы впереди, вечер в самом начале.
Сашенька вновь опустилась в кресла, но на душе ее было скверно. Беспокойство и страх овладели Мартыновой, как скоро она присмотрелась поближе к публике. Здесь преобладал черный цвет: люди в странных, полумонашеских одеяниях двигались, как тени, что-то бормоча себе под нос. Откуда-то выползли старухи кликушеского вида и мужчины, походившие на разбойников. Дам приличного круга не было вовсе. Сашенька пила чай с деланным спокойствием, но чашка дрожала в ее руке. Бедняжка силилась не смотреть в пронзительные глаза Турчанинова. Однако вскоре она поймала себя на том, что тонет в этих страшных глазах, а сил для сопротивления их воле уже нет.
Соня страдала, Сашенька была права. Но об истинной причине ее мук, слава Богу, никто не догадывался. Лишь Танька при случае с любопытством поглядывала на "барышню". Верно, она была в заговоре с князем. Владимир перед отъездом не раз с выражением беспокойства справлялся о ее здоровье. Что могла Соня ответить? Что отдалась опальному князю, воровски проникшему в их дом под покровом ночи? Такого уж Владимир не стерпел бы, и дуэль была б неизбежна. Нет-нет, только не это!
Погруженная в свои страдания, Софья Васильевна не тотчас заметила странность поведения Сашеньки в тот роковой вечер. Александра Петровна скучала, была рассеяна и определенно что-то затаила. Соня давно не видела кузину столь отрешенной, молчаливой, сосредоточенной на каком-то замысле. Ближе к ночи Сашенька сделалась беспокойной. Она заперлась у себя, чем вызвала еще больше подозрений. Соня сожалела, что не поговорила с кузиной, не утешила ее в разлуке с супругом. Она знала, что без Владимира Сашенька делалась беспомощной и способной наделать глупостей. Занимаясь девочками, Софья Васильевна не уследила, как Александрина уехала из дома. Но вот явилась Даша с докладом, что барыня отбыли, и Соня поняла: случилась беда.
- Куда? Она сказала, куда едет? - допрашивала перепуганная девица не менее перепуганную горничную.
- Нет-с.
- Как же это? - растерялась Соня. - Однако были, верно, причины. Куда можно ехать на ночь глядя, тайком?
Даша пожала плечами. Соня велела ей проследить за детьми, а сама принялась скоро собираться. Она не знала покуда, зачем и куда, но не могла сидеть сложа руки. Инстинкт подсказывал ей, что дело не чисто. Вовсе уже одевшись, Соня вдруг поняла, куда надобно бежать. Мертвый переулок, дом князя Горского. Она давно знала этот дом, ходила мимо не раз. Софья Васильевна не отдавала себе отчета, почему именно там надобно искать Сашеньку, но утвердилась в этой мысли.
Выскочив из дома, она побежала по улице. Конечно, куда же еще могла поехать Сашенька в отсутствии мужа? Верно туда, куда ей путь заказан, но очень хочется. Отсюда эта таинственность. Да, Сашенька уехала к Горскому! Соне больно было это признавать, но страх за кузину и угроза благополучию дома оказались сильнее.
Вот она уже у ворот красивого особняка, построенного в конце прошлого века. Не давая страху победить себя, Соня приблизилась к освещенному подъезду и дернула за шнурок звонка. Сердце девицы пульсировало в висках, дыхание пресекалось. Дверь отворилась, и щеголеватый чернявый господин невысокого роста спросил ее по-французски:
- Кто вы и что хотите?
- Мне непременно нужно видеть мсье Горского! - решительно ответила отважная дева.
Дюваль - а этот был подлинный Дюваль - учтиво улыбнулся:
- Как прикажете доложить о вас?
- Позвольте же! - воскликнула Соня по-русски и, отстранив Дюваля, бросилась во внутренние покои дворца.
Ей чудилось, что она чувствует запах любимых Сашенькиных духов. Не зная расположения комнат, Соня тотчас заблудилась в чужом доме. Откуда-то высунулась старушка в душегрее и платке.
- Тебе чего, милая? Коли князюшку, так они у себя в кабинете. Туда иди. - Старушка махнула рукой в сторону лестницы, ведущей во второй этаж.
Поднявшись наверх, молодая женщина остановилась в неопределенности. Здесь тоже немудрено было заблудиться в потемках. Соня пошла на свет и табачный дым, сочившиеся из-под двери дальней комнаты. Она распахнула створки, и взору ее предстала следующая картина. Горский в бархатном архалуке восседал в креслах с бокалом вина. У ног его пристроился знакомый Соне негритенок. На кушетке возлежал без мундира Петруша Коншин. Юрий лениво поворотил голову в сторону вошедшей и издал удивленное восклицание. Коншин тотчас вскочил и потянулся к мундиру. Эзоп радостно подбежал к Соне и залопотал на ломаном языке:
- Хороший барышня! Я знаю! Я люблю барышня!
- Где Сашенька? - вопросила Соня, строго глядя на князя.
Горский не понял ее вопроса.
- Вы пришли... - молвил он, дивясь.
