Идеальные незнакомцы (ЛП) - Джессинжер Джей Ти (лучшие книги .TXT, .FB2) 📗

Смех, вырывающийся из моей груди, звучит безумно, резко отскакивая от кафельных стен ванной комнаты. — Что, черт возьми, это должно означать? Ты похитишь меня и вывезешь из страны?

Дикими глазами он смотрит на меня, пока я не начинаю чувствовать страх.

— Это будет не первый раз, когда я заключаю подобные сделки. И поверь мне, когда я говорю, что ты не захочешь встречаться с людьми, которые занимаются такими вещами. Когда мы поженились, ты обвиняла меня в бессердечности, но по сравнению с ними я просто котенок. И иногда люди, которых они опекают, становятся такими сломленными, что их невозможно исправить.

Мое сердце колотится так быстро, что я не могу перевести дыхание. Я смотрю в его глаза — ореховые глаза, в которые я смотрела столько раз раньше — и с ледяным холодом, пробегающим по спине, осознаю, что, вполне возможно, все, что я думала, что знала об этом человеке, — ложь.

— Двадцать четыре часа, Оливия. Не испытывай меня.

Прежде чем я успеваю ответить, он отталкивает меня с дороги к двери и проходит сквозь нее, не оглядываясь.

Глава 23

Вернувшись домой, я растеряна. Мне хочется выпить, но я боюсь, что группа людей в масках вот-вот ворвется во входную дверь и отвезет меня в аэропорт в фургоне без опознавательных знаков. Мне нужно сохранить голову ясной.

Поэтому я блуждаю из комнаты в комнату, заламывая руки и борясь с паникой, перебирая в памяти все, что Крис сказал мне за обедом и во время предыдущего телефонного разговора.

Ничего из этого не укладывается в голове. Если бы мы с ним были персонажами одного из моих романов, мне пришлось бы сделать ему неоперабельную опухоль мозга размером с грейпфрут, чтобы его поведение обрело смысл.

Когда где-то в квартире звонит телефон, я замираю и оглядываюсь.

Это не домашний телефон. И мой мобильный до сих пор лежит разбитый там, где упал, на полу. Но, несмотря на это, звонок продолжает раздаваться, поэтому я осторожно направляюсь на кухню, идя на приглушенный звук.

Он доносится из ящика возле раковины.

Чувствуя себя как в шпионском фильме, я открываю ящик и смотрю на гладкий черный мобильный телефон, спрятанный среди набора чайных полотенец. Телефон размером с кредитную карточку, который выглядит точно так же, как у Джеймса.

Он звонит и звонит, настаивая, чтобы я взяла трубку.

Когда я это делаю, то понимаю, что на нем нет кнопки ответа. На нем вообще нет никаких кнопок. Когда я переворачиваю его, задняя сторона такая же пустая, как и передняя. Единственный способ, которым я могу сказать, что это задняя сторона, — это то, что поверхность матовая, а не блестящая. Я трясу его. Когда экран не загорается, я стучу пальцем по всему экрану, надеясь, что это будет иметь какой-то эффект. Когда и это не срабатывает, я вздыхаю и просто подношу телефон к уху, в шутку говоря: Йоу, как будто это должно сработать.

В ответ слышу бархатный голос Джеймса. — Привет, дорогая.

Я кричу: — Джеймс!

— Виноват. Вижу, ты нашла телефон.

— Что сейчас происходит?

Его тихий смех пронизывает меня волной облегчения. — Я заметил, что твой телефон попал в какую-то аварию, в результате которой он разбился на куски, поэтому я достал тебе новый. Тебе нравится?

Он сказал "достал", а не "купил". По какой-то странной причине мне кажется, что это важная разница. — А где здесь кнопки? Когда ты подложил его? Ты уже в Германии?

Я все еще кричу. На мгновение мне кажется, что это причина странной паузы Джеймса, но потом я понимаю, что ошибаюсь, когда он отвечает.

— Да, — тихо говорит он. — Я в Германии.

Я холодею от ужаса.

Я не должна была знать, куда он уехал.

Я не должна была знать, что он участвует в клинических испытаниях. Или что у него БАС.

Или что он умирает.

Блядь, блядь. Может, он подумает, что сказал мне, куда едет. Я застываю с телефоном, прижатым к уху, с сердцем, подступающим к горлу, и жду, когда он что-то скажет. То, что он скажет, не имеет большого значения.

— Просто дыши, Оливия. Я слышу, как ты паникуешь.

Я выдыхаю в огромном порыве и ковыляю к кухонному столу, где падаю на стул. — Я... я... я... я... — Я понятия не имею, как мне выпутаться из этой передряги. Идиотка!

— Дай мне услышать, как ты сделаешь вдох. Сделай глубокий вдох. Давай.

Я втягиваю полные легкие, как будто тонула в океане и только что вынырнула на поверхность. Скажи ему правду. Когда он спросит, откуда ты знаешь о Германии, просто скажи. Признайся во всем. Будь честной.

От моего хриплого голоса он снова хихикает. Он бормочет: — Ты так мило изображаешь астматическую утку. Ты так по мне соскучилась? Меня не было всего несколько часов.

— Да, я скучала по тебе. — Я вспоминаю Криса за обедом и вздрагиваю. — Не могу дождаться, когда мы снова увидимся.

Он, должно быть, услышал что-то не то в моем голосе, потому что он напрягся.

— Что случилось?

— Господи Иисусе, как ты можешь читать мои мысли по телефону?

Он прорычал мое имя. Теперь включен режим босса. По крайней мере, он отвлекся от Германии. Я тяжело вздыхаю и опускаюсь в кресло пониже.

— Мой обед с Крисом состоялся.

Тишина потрескивает. — Я хочу потребовать, чтобы ты мне все рассказала, но не хочу быть любознательным засранцем. Если ты скажешь, что мы должны сменить тему, мы так и сделаем.

Мне нравится, что он прямо говорит то, что думает, и в то же время уважает мои желания.

Обдумывая, как ответить, я решаю, что моя запутанная личная жизнь — это последнее, с чем ему сейчас нужно иметь дело, когда он в другой стране пытается найти лекарство от болезни, которая пытается его убить.

— Мы не разговаривали с тех пор, как расстались. Он просто хотел... — Чтобы меня похитили бандиты. Я прочищаю горло перед тем, как соврать, так что, надеюсь, это звучит более правдоподобно. — Проверить, все ли в порядке.

После еще одной трескучей тишины Джеймс говорит: — Он все еще любит тебя. Увидеть меня в твоей квартире, должно быть, было нелегко для него.

Я подавляю в себе воспоминание о том, как Крис признался мне в любви в мужском туалете, и спрашиваю слишком громко: — Почему ты думаешь, что он все еще любит меня?

Голос Джеймса становится поглаживающим, мягчайшей, самой теплой лаской.

— Как он может не любить? Ты самая совершенная женщина, о которой только может мечтать мужчина, Оливия. Ты — сокровище.

Мое сердце продолжает делать странные вещи. Странные, извилистые гимнастические движения. Я сглатываю, дышу неглубоко, позволяя себе сидеть с его красивыми словами.

— Ты ничего не говоришь.

— Просто наслаждаюсь талантом твоих сценаристов. Боже, эти парни хороши.

Я слышу голоса на заднем плане. Мужские голоса. Мужские голоса, которые говорят не по-английски... но и не по-немецки. Я не знаю немецкого языка, но он очень отчетливый, и это точно не он.

На самом деле, это звучит очень похоже на экзотический язык, который я слышала — или представляла, что слышала — от Джеймса, который бормотал мне на ухо, когда я переживала эпический оргазм.

Я прислушиваюсь к звуку шагов, пока голоса не стихают и не исчезают на заднем плане. Либо мужчины отошли от Джеймса, либо он отошел от них.

Его голос хриплый, он говорит: — Я оставил еще кое-что для тебя в квартире. Поищи в левом ящике комода в спальне.

Мое любопытство разгорелось, я встаю и иду в спальню. В ящике комода нахожу квадратную черную коробку, перевязанную красной лентой. — Ты купил мне еще один подарок? — спрашиваю я, тронутая. — Когда ты успел все это спрятать?

— Открой.

— Позволь мне положить телефон на секунду, чтобы я могла использовать обе руки. — Я кладу телефон на комод и нетерпеливо развязываю ленту, затем поднимаю верхнюю часть коробки. Когда я вижу прекрасные золотые и бриллиантовые серьги с ожерельем, сверкающие на белом шелке, я ахаю.

Срань господня. Они, должно быть, стоят целое состояние.