Развод. Неверный муж (СИ) - Черно Адалин (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .txt, .fb2) 📗
— Ты нравишься мне таким больше.
— Это еще почему?
— Ты не принимаешь идиотских решений, что влияют на судьбу.
— Я буду извиняться вечно, ведь так?
Я мотаю головой, сажусь на стул, который подтягиваю ближе к кушетке и переплетаю наши пальцы.
— Я хочу обо всем забыть, Демьян. Обо всем, что было сделано и сказано в прошлом. Здесь и сейчас я хочу открыть чистую страницу и вывести новую главу, в которой не будет ничего, что было в прошлом. Я даю тебе второй шанс, — наконец, проговариваю то, что так долго подбирала и репетировала.
— Херовый же из меня герой в новой главе. Ослабленный, наверняка страшный и слабый. Ты точно уверена, что не испугаешься и не сбежишь к кому-то другому?
Он вроде бы шутит, но в голосе слышится тревога.
— Кстати об этом. Так как ты не приходил в себя, а я понятия не имела, грозит ли мне что-то, то я… согласилась на предложение Кита переехать к нему.
— Ну вот я так и знал, — сетует Демьян. — Новый герой в первом же абзаце. Никто не успеет влюбиться в меня.
— Я успела. Этого недостаточно?
— Это все, что мне нужно.
Глава 55
Демьян
В моей жизни как-то все так сложилось, что я человек вторых шансов. С самого рождения у меня ни черта не получалось с первого раза. Ни завоевать расположение родителей, ни стать наследником в бизнесе, ни учиться лучше остальных. Все это как-то пришло только со второго, а то и третьего раза. Когда получилось с браком, я подумал, что наступила, наконец-то, полоса везения.
Но я лежу на больничной койке и нихрена не чувствую ног, а врач сообщает мне, что я могу остаться инвалидом. Хрен знает, как так получилось. Врач, конечно, объясняет все подробно, и я даже слушаю. Пытаюсь, по крайней мере, выцепить в медицинских терминах то единственное, что меня волнует — надежду. Но врач продолжает говорить, радует тем, что у меня полностью функционирует член, и я даже смогу завести еще детей. Только вот… что я дам им без ног? Что я дам Майе и сыну, не имея возможности даже себя обслуживать?
— Уйдите, — говорю сухо, отворачиваясь.
— Послушайте…
— Пошел вон! — ору на врача и он, наконец, покидает палату.
Майя по моему настоянию уехала этим утром. Я понял, что что-то не так, почувствовал, точнее, не почувствовал ног, когда доктор пришел на осмотр. Я видел его замешательство, заметил, как он переглядывался с коллегами и я все понял. Не хотел, чтобы поняла и Майя. Точнее, не хотел, чтобы она узнала об этом так. Сухо и официально, с медицинскими терминами и отсутствием надежды. Впрочем, я пока не понимаю, как должен вселить эту самую надежду в нее, если самому хочется провалиться в сон и сдохнуть.
Инвалид.
Когда-то давно, когда такой диагноз поставили моему брату, я долго переживал и не понимал. Потом — боялся, что со мной случится что-то похожее. Но любой страх со временем превращается в равнодушие. Ты остываешь, забываешь, перестаешь быть осторожным. За спиной словно вырастают крылья и ты больше ничего не боишься. Разве что изредка, услышав по телевизору новость или чью-то болезненную историю, вспоминаешь, что надо бы бояться, но на это нет ни времени, ни сил.
Рутинная жизнь затягивает и вот ты уже один из в многомиллионном потоке людей. Подстраиваешься под график, а часто даже выбиваешься из него и работаешь сверхурочно, забываешь о семье, летишь, подобно бабочке на огонь, все выше, пока не сожжешь крылья и не останешься один на один с проблемой, которую нельзя решить деньгами. Все те заработанные миллионы в одночасье превращаются в пепел, демонстрируя то единственное, что по-настоящему важно.
— Знаю, что ты будешь ругаться, но я кое-что купила и не могла не привезти себе, — Майя влетает в комнату, подобно торнадо.
Улыбающаяся, радостная, с широкой улыбкой на лице и пакетом в руках. Она останавливается к столика, мажет по мне лукавой улыбкой и достает из пакета коробку. Я же просто за ней наблюдаю. Сейчас это приносит мне радость. Просто смотреть за ней, за тем, как она закусывает губу, как поправляет съехавшее с плеча платье.
— Ты привезла мне фрукты? — спрашиваю, удивленно глядя на коробку с диковинными плодами.
— Это не просто фрукты, — фыркает. — Таких у нас не найдешь, а если и найдешь — то они будут невкусные. Вот, — она протягивает мне белую сердцевину, очистив ее от лохматой кожицы, и улыбается. — Оно с косточкой.
На вкус, как вода со вкусом ананаса и немного винограда. Косточка мешает, а самого плода там кот наплакал. Но так как Майя светится счастьем так, будто это самое удивительное, что было в ее жизни, то и я с радостью ем то, что она принесла. На следующем кусочке не сдерживаюсь, вместо фрукта касаюсь губами ее пальчиков. Целую каждый по очереди.
Майя замирает, улыбка сходит с ее лица, но она не убирает руку, придвигается ближе, отложив коробку в сторону. Мы были женаты десять лет, а я не знаю, могу ли ее поцеловать.
Она очень близко, в паре сантиметров. У меня внутри все выжигает от одного ее запаха. Я скучал. Я очень сильно скучал и, кажется, все это время не жил и даже не дышал нормально. Только рядом с ней. Она подается еще вперед, и я ее целую. Вначале аккуратно и нежно, раздвигаю языком ее губы, толкаюсь внутрь. Дурею от ее вкуса и чувствую, как дергается член, несмотря на то, что я ослаблен после аварии.
Врач не соврал, значит. Действительно никакой половой дисфункции, только опорно-двигательный аппарат задет. Удивительно, но сейчас важно не это. Я всегда боялся потерять способность ходить и стать ненужным, а теперь от одной мысли, что могу потерять Майю, внутри все скручивается. И способность ходить становится не такой уж и важной, нужной. Это не имеет значения, если рядом не будет ее. Ее запаха, вкуса, рук, которые обнимают меня за шею.
— Я так люблю тебя, — шепчу ей в губы и начинаю покрывать поцелуями ее щеки, шею, плечи. — Ты не представляешь, как сильно. Я на все готов, лишь бы сделать тебя счастливой.
Она ничего не отвечает, но больше от меня не шарахается. Правда, как только спускаюсь по ключицам ниже, отстраняется и озорно улыбается.
— Не здесь и не сейчас. Я тебя еще не окончательно простила.
— Я готов ждать хоть вечность.
Майя оставляет коробочку на моей кушетке и поднимается, отходит к окну, а я смотрю на нее со спины. На ее ровную, несмотря на беременность осанку, на ее расправленные широко плечи. Она — безумно сильная женщина. Справилась одна, в другой стране, без поддержки, хотя… у нее всегда был здесь этот парнишка на побегушках. Я к нему ревную. Несмотря на его излишне смазливую, я бы даже сказал “бабскую” внешность, ревную ее к нему. Потому что у него была возможность находиться рядом с ней. Он мог с ней говорить и на него не была направлена ее ненависть.
— Я тебя простила, Демьян, — неожиданно говорит Майя. — Давно уже простила.
Оборачивается, подходит к кушетке и садится обратно.
— Нам нужно поговорить, — беру ее руку в свою, переплетаю наши пальцы.
Она напрягается, а я не знаю, как ее подготовить. Что сказать женщине, прежде чем попросить ее связать свою жизнь с инвалидом?
— О, я вижу вы поладили, — раздается голос со стороны двери. — А я вам говорил, Демьян, что инвалидность любви не помеха.
Майя смотрит на доктора в шоке, а я, клянусь, если бы мог встать, вырвал бы ему язык, потому что он ему явно не нужен.
Глава 56
Майя
— Майя, можно вас? — у палаты, как только выхожу в коридор, топчется доктор.
— Да.
— Я бы хотел с вами поговорить. Не уверен, что Демьян объяснил вам в полной мере, что с ним происходит.
Я непонимающе смотрю на доктора, но все-таки следую за ним в кабинет. Он просит меня присаживаться, указывая на кресло, и почему-то тянет с разговором, который сам же инициировал.
— Вы хотели рассказать о состоянии Демьяна.
— Да. Да, конечно.
