Медленное пламя (ЛП) - Эшли Кристен (читать полную версию книги .txt, .fb2) 📗

— Детка, за это я приму благодарность.

Ее пальцы сомкнулись на кончике его бороды и потянули вперед, чтобы коснуться губами его губ.

Подняв голову, она заметила:

— Твоя проблема с женщинами-водителями, вероятно, связана с Марго.

Он настолько погрузился в теплоту и доброту момента, что с трудом уследил за сменой темы.

— Эм-м… прости?

— Дианна сказала, что она — угроза на дорогах.

— Она — не угроза. Она — катастрофа. Если бы я не боялся, что она отречется от меня, то сдал бы ее автоинспекции. И в тринадцать лет я чуть так и не поступил.

Адди ухмыльнулась и кивнула.

— Возможно, именно поэтому тебе не нравятся женщины-водители. В детстве она напугала тебя своей манерой вождения, и ты проецируешь это на других женщин.

— Нет, — медленно сказал он. — Мне не нравится женщина за рулем, потому что я сидел на пассажирском сиденье с женщиной, с которой встречался на Аляске, и когда я сказал ей, что не хочу, чтобы она оставалась у меня на ночь, она потеряла голову, а после того, как прокричала на меня на протяжении пяти миль, она потеряла контроль и над машиной, и врезалась в дерево.

Адди замерла.

— Я получил сотрясение мозга, перелом ключицы и так долго не работал, что мне урезали заработную плату вполовину, так что мне пришлось просить отца прислать денег, чтобы я мог покрыть арендную плату.

— Это пи*дец, Тоби, — прошептала она.

— Ага, — согласился он. — Я работал лесорубом. Каждый день требовался физический труд, но в тот день я устал еще сильнее. Это был ее день рождения, иначе я бы вообще никуда не пошел. Я был не в настроении. Она уже решила, что хочет получить в качестве подарка на день рождения, и была недовольна тем, что не получила желаемого. Она поделилась этим, впав в истерику, потому что ей не удастся потрахаться, а затем отправила меня в больницу.

— Не каждая женщина так себя ведет, и я, определенно, не стала бы делать этого с сыном в машине.

— Обжегшись на молоке, дуешь на воду, — пробормотал он.

— Почему ты не рассказал об этом раньше?

— Потому что мы собирались на рождественскую ярмарку, и в тот момент не было времени обрушивать на тебя это дерьмо, и, честно говоря, я дразнил тебя тем, что езжу только с парнем за рулем, в основном, потому, что это весело.

Она слегка улыбнулась, а затем тихо сказала:

— Боже, тебе, должно быть, было страшно.

— Я сидел в машине, пока она визжала и виляла по дороге на высокой скорости, не слыша, как я умоляю ее успокоиться, нахрен, не имея никакого контроля над ситуацией, отдав свою жизнь в ее руки. Да, мне было чертовски страшно.

Адди погладила его бороду.

— Мне жаль, что с тобой такое случилось, милый.

— Хуже всего то, что она сама сильно пострадала. У нее был перелом черепа, кажется, всех ребер, руки. Когда я очнулся после удара и повернул к ней голову, то увидел ее всю в крови. Я даже подумал, что она умерла.

— Боже, милый, — выдохнула она.

— Она не умерла. Но схватившись за руль перед столкновением под действием выброса адреналина, нанесла нервам в руках непоправимый вред. Она едва могла сжать мяч, и ей никогда не станет лучше, и в этом она винила меня.

Ее голова дернулась.

— Она винила тебя?

— Сказала, что я разозлил ее, и поскольку из-за этого она врезалась, то вина моя.

— Безумие какое-то, — огрызнулась она.

Он пожал плечами.

— Это безумие, Тоби, — твердо заявила она.

Он сжал ее.

— Я знаю, как все было, Адди. Я не беру на себя эту вину. Я также не в восторге от того, чтобы сесть в машину, — в любую машину, с кем угодно, — где за рулем буду не я. Не против Дэйва и Джонни, но с другими мне нужен контроль.

Она кивнула.

— Теперь я понимаю.

Он внимательно изучил ее и осторожно сказал:

— Она была не первой и не последней дозой безумия в моем прошлом.

— Ну, ты встречал Перри, так что, держу пари, я тебя обыграю, — пробормотала она.

— Одна из моих подруг угнала мой грузовик, потому что я сказал ей, что не хочу на ней жениться, хотя я даже и не думал делать ей предложение. Но она с чего-то решила иначе и арендовала зал для свадебного приема. Она забрала мой грузовик, потому что собиралась его продать, поскольку считала, что я задолжал ей за залог, который ей не вернуть.

Адди уставилась на него, ее губы едва шевелились, когда она сказала:

— Охренеть.

— Ага. Еще была женщина, которая сказала мне, что забеременела от меня, хотя я всегда был сторонником презервативов, и, насколько мне известно, ни один из них не рвался. К тому времени, когда она рассказала мне эту чушь, она уже почти должна была родить. Но когда ребенок оказался черным, а сама женщина была белой, как и я, просить сделать тест ДНК не требовалось. Зная, что я за парень и что мне хотелось бы иметь ребенка, возможно, даже если он будет не моим, она таким образом решила подстраховаться. Но после рождения ребенка я понял, что ей просто нужны были мои деньги. Ребенок был чертовски милым, но его мать была паразиткой и обманщицей, и продолжала уверять, что не знает, как так вышло, но игра была закончена. Я ушел. К счастью, ей хватило ума отстать, и больше я ее никогда не видел.

— Ладно, может быть, выиграешь ты, — тихо сказала она.

— И ты воочию убедилась на что пойдет Джослин ради победы.

Она закатила глаза.

— Моя история отношений с женщинами не была простой, и это моя вина, и ты должна знать, что я это понимаю, — признался он. — Но поскольку я это признаю, в конце концов, я все сделаю правильно.

На лице Адди отразилась растерянность.

— Как это может быть твоей виной?

— Так же, как и у моего отца, до тебя мой выбор не был безупречным.

Неожиданно и мгновенно она разозлилась.

И тут же объяснила причину.

— Ну, знаешь ли, когда Перри предложил мне выйти за него замуж, он уверял, что любит меня, что его мир вращается вокруг меня, и он не может помыслить о жизни без меня. Он не сказал мне, что это чувство исчезнет, как только мы решим создать семью, или что, в конце концов, уйдя из группы, он будет целыми днями сидеть на диване, отказываться искать работу и трахнет другую женщину в кровати, которую купила я. Извини, но ни в чем из этого не было моей вины. Я любила его. Доверяла ему. Верила в него. А он меня поимел.

— Ты права. Это не твоя вина, — согласился Тоби.

Ему было что сказать, но успел он произнести только это, так как Адди продолжила:

— И мой отец был красивым. Он был мечтателем. Талантливым музыкантом и автором песен. С красивым голосом. Он окутал мою маму паутиной грез и увел ее из семьи. И не ее вина, что она ему поверила. И не ее вина, что его не заметили, не забрали в Лос-Анджелес и не прославили как следующего Лу Рида (прим.: Льюис Аллан Рид — американский музыкант, певец, автор песен и поэт). Не ее вина, что он потерял веру в себя, когда ему было чуть за двадцать, и вымещал это на ней кулаками. Она любила его. Доверяла ему. Верила в него. А он ее поимел.

— Детка, — пробормотал Тоби, собираясь перевернуть ее и попытаться вытащить из того места, куда он случайно ее завел, но она продолжала яростно говорить.

— Я не знала ни твоего отца, ни матери, но знаю обоих мужчин, которых они создали, и могу тебе сказать вот что: его выбор жены и матери для своих сыновей не был каким-то проклятием, которое он наложил на тебя. Некоторые мужчины — отстой. Некоторые женщины — отстой. Мне не понять, почему они делают то, что делают. Но люди, с которыми они это делают, не виноваты. Я очень надеюсь, что однажды твоя мама вернется и объяснится с тобой, но ничего из того, что она скажет, не заставит ее казаться чем-то иным, кем она является. Поверхностной, эгоистичной и плохой. И если ты это знаешь, то поймешь о ней все. Хотя я уверена, что твой отец любил ее. Доверял ей. Верил в нее. А она его поимела.

— Милая, остановись, — приказал он.

Она не остановилась.

— Я не позволю тебе взять вину на себя, Тоби. Это неправильно.