Время расставания - Ревэй Тереза (книги полностью бесплатно .TXT) 📗
— Я не понимаю, как могут скучать взрослые, ведь они имеют возможность делать все, что душа пожелает, — раздраженно заметила Камилла, обмахиваясь, как веером, рисунком Максанса. — Вот ты, например, всегда можешь пойти вечером потанцевать, можешь отправиться в кругосветное путешествие, если тебе это придет в голову!
— А что я буду делать с вами, если мне придет такая блажь — поехать в кругосветное путешествие?
— Конечно, ты возьмешь нас с собой!
— О, это будет не то.
— Почему? — смутилась Камилла. — Мы будем тебе мешать?
— Ты говорила о свободе. Как можно быть действительно свободной, если постоянно думаешь о ком-нибудь другом? Каждый из нас стремился бы отправиться только туда, куда пожелает именно он. Возникли бы споры. Нам пришлось бы искать компромиссы.
— Какая разница, если мы любим друг друга?
— Но это не было бы настоящей свободой.
— Если тебя послушать, так, чтобы стать свободной, надо быть совершенно независимой, но это невозможно, — заявила Камилла безапелляционным тоном.
Мечтательный взгляд Валентины затерялся неизвестно где.
Камилла испытывала сильнейшее раздражение. Пожалуй, мать дала ей понять, что она скучает в кругу семьи, и девушка нашла такое признание отвратительным. Валентина как женщина должна быть всем довольна. Как она может считать мужа и детей помехой? А если бы однажды ее мать решила, что больше не желает ощущать себя узницей? Если бы она решила уехать?
У Камиллы внезапно возникло безумное желание броситься к матери и задушить ее — в объятиях. Но девушка довольствовалась тем, что пожирала Валентину глазами. Изящное тело расслабилось в кресле, короткие черные волосы, бледные щеки, мечтательный рот, тонкие руки, колени, очерченные легкой тканью платья, босые ноги с розовыми ногтями… Камилле хотелось обнять ее и… укусить. Еще пару минут назад она была совершенно спокойна, а вот теперь вся дрожала, испытывая беспокойство и раздражение, которые внушала ей мать. Эти чувства пугали Камиллу и порой не давали ей уснуть.
«Ты никогда не сжимала меня в объятиях!» — мысленно упрекнула мать взбешенная девушка.
Конечно, иногда Валентина имитировала объятие, но у Камиллы всегда складывалось впечатление, что ее мать делает это лишь по обязанности. Лаская дочь, женщина была отстраненной, скованной, неловкой, она никогда не отдавалась своим чувствам и старалась поскорее убрать руки. Девушка поняла, что, находясь рядом с Валентиной, никогда не была убеждена в материнской любви, как будто в глубине души она опасалась, что однажды утром, открыв глаза, обнаружит, что мама навсегда исчезла.
Где-то в начале аллеи, ведущей к дому, заурчал двигатель автомобиля. Удивленные Валентина и Камилла подняли головы. Они никого не ждали. В этот день, в воскресенье, во второй половине дня все слуги были отпущены, Андре отдыхал в спальне после обеда, а Максанс играл в своей комнате.
Колеса зашуршали по гравию, и машина остановилась перед входом. Валентина вскочила и направилась в вестибюль.
— Мама, а обувь! — воскликнула Камилла в ужасе от одной только мысли, что ее мать с босыми ногами откроет дверь.
— Это просто глупо! Ты так зависишь от условностей! — вздохнула Валентина, вернувшись в комнату для того, чтобы надеть сандалии.
Камилла нахмурилась. У ее матери был особый дар заставлять размышлять о совершенно немыслимых вещах. И если бы все ограничивалось такими пустяками, как встреча бог знает кого босой!
Кто-то настойчиво жал на кнопку звонка. Валентина открыла.
На пороге стоял молодой человек в фетровой шляпе.
Его светлые волосы были тщательно зачесаны назад. Бежевые брюки, спортивный пиджак помялись, но казалось, что юноша не ощущает жары. За его спиной темноволосая девушка в сером костюме помогала выбраться из такси маленькому мальчику. Увидев Валентину с Камиллой, юная особа застыла, сжав руку ребенка. Валентина еще никогда не видела настолько испуганного человека.
— Петер! — воскликнула Камилла, проскользнув мимо матери.
— Guten Tag [35], Камилла, — улыбнулся молодой человек. — Мадам Фонтеруа, как я понимаю? — добавил он на французском языке.
— Вы правильно поняли, месье, — холодно ответила Валентина, и у нее появилось странное и неприятное предчувствие, что она стоит на пороге перемен. — С кем имею честь говорить?
— Это Петер Крюгер, — пояснила оживившаяся Камилла.
Петер склонил голову и легонько щелкнул каблуками. Валентина сжалась, как от удара.
— Я прошу прощения за столь неожиданное вторжение, мадам, но ваш консьерж в Париже сказал нам, что вы за городом. К счастью, я смог узнать ваш адрес на почте. Мы сели в первый же поезд. О, я же должен расплатиться с вами, месье, — вспомнил наконец юноша и, порывшись в кармане, протянул банкноту водителю такси.
Валентина была оглушена. Камилла приблизилась к девушке с испуганным лицом.
— Добрый день, меня зовут Камилла. А вас?
— Лизелотта Ган, — прошептала незнакомка. — А это мой брат Генрих.
Она говорила по-французски неуверенно, но правильно.
Малыш прижался к сестре. Улыбнувшись, Камилла присела на корточки.
— Guten Tag, Генрих, — сказала она. — Mein kleiner Bruder ist ungefähr so alt wie du [36].
— Камилла! — сухо одернула девушку мать. — Я прошу тебя говорить по-французски.
— Я лишь хотела успокоить мальчика, — откликнулась Камилла. — Я сказала, что Максанс его ровесник.
— Могу ли я узнать причину вашего визита, месье? — поинтересовалась Валентина.
Петер выглядел смущенным.
— А я не мог бы объяснить ее вам, войдя в дом, мадам?
У Валентины было только одно желание: сказать молодому человеку, чтобы он садился в такси и уезжал. Но разве может она ничего не сказать Андре о его визите? Женщина была потрясена бесстыдством этого юноши. Явиться вот так, без предупреждения! Это было верхом невоспитанности.
— Так как вы поставили меня перед фактом… — с раздражением начала она.
— Мама! — выкрикнула Камилла. — Я полагаю, что ей плохо!
Она еле успела раскрыть руки, чтобы подхватить потерявшую сознание Лизелотту Ган.
Несколькими часами позже, стоя у окна, Валентина смотрела на перья облаков, разбросанные по небу. В листве деревьев суетились зяблики. Она думала о гроздьях винограда, созревающих на лозе. Этим вечером грозы не должно быть.
Мадам Фонтеруа повернулась и посмотрела на Лизелотту, которая маленькими глоточками пила из бокала меркюре [37]. Ее брат, молчаливый как рыба, сидел рядом с сестрой, чинно сложив руки на коленях. Максанс следил за ним как зачарованный. «Он в восторге от того, что обрел товарища для игр», — подумала Валентина. Ее сын уже спрашивал, могут ли они спать в одной комнате.
Петер стоял около камина. Вокруг его глаз залегли синие тени. Он курил сигарету и казался крайне усталым. Андре подошел к юноше и утешающе потрепал его по плечу.
— Завтра утром я отвезу вас в Париж. Не волнуйтесь, вы успеете на ночной поезд.
— У французских железных дорог отменная репутация в Европе: поезда всегда следуют строго по расписанию, — заметил Петер и натянуто улыбнулся. — Я переживаю лишь потому, что получил краткосрочную увольнительную, и уже сегодня вечером меня ждут в казарме. Сопровождая Лизелотту и Генриха до вашего дома, я уже потерял целые сутки, но я не мог бросить их одних.
В этот момент дверь в гостиную распахнулась.
— Комнаты готовы, — сообщила сияющая Камилла. — Если вы хотите, я могу вам их показать прямо сейчас.
— Следуйте за вашим гидом, — пошутил Андре. — У вас есть время привести себя в порядок и освежиться, Лизелотта. Ужин будет подан через час.
Гости последовали за Камиллой. Андре подошел к жене.
— Я сожалею, что они причинили тебе беспокойство. Их присутствие угнетает тебя, но я отлично знаю Рудольфа Гана. Если он рискнул вывезти детей из Германии, значит, дела там совсем плохи, очевидно, последние действия правительства просто не оставили ему выбора. Петер объяснил нам, что их отъезд был спешным. Если бы меня предупредили заранее об их прибытии, то я ждал бы детей в Париже и…
