Шторм. Отмеченный Судьбой (СИ) - Беспалова Екатерина (мир книг .TXT, .FB2) 📗

В груди вдруг защемило. Их встречи после пар стали частью повседневной рутины. Да она никогда раньше с таким рвением не просыпалась с утра, как в последнюю неделю. Общение со Штормом приводило в невероятный восторг. Эмоции, которых никогда раньше не испытывала со Стасом, били ключом.

Приведя себя в порядок, Катя оделась и направилась на кухню, чтобы позавтракать. Мысли об Александре помогли отвлечься от проблем. Всё, что происходило между ними, казалось чем-то нереальным. Простое общение – не больше и не меньше – однако его шутки, взгляды, улыбка: они сводили с ума, бросали в дрожь, поднимая не одну стаю бабочек в животе. То, что испытывала сейчас, не шло ни в какое сравнение со школьными годами, словно взаимность усилила чувства в несколько раз.

Однако Александр не торопился нарушать её личное пространство, даже рук не касался, позволяя быть инициатором ей. Катя заварила себе чай и села за стол, но только поднесла чашку к губам, как в дверь позвонили. Ещё не было и десяти: кого могла принести нелёгкая, да ещё в такую погоду? Оставив завтрак, она пошла открывать дверь, молясь, чтобы ранним визитёром не оказался Стас, который подозрительно долго не выходил на связь.

– Доброе утро, – раздалось с порога, а затем последовала улыбка, что сводила с ума.

– Привет.

Слово прозвучало скорее удивлённо, чем радостно. Не то, чтобы не была рада его видеть, просто… Пока мозг искал оправдание, Александр продолжил:

– Не поверишь, я просто шёл мимо.

– Мимо дома или пятнадцатого этажа? – уточнила Катя, наконец придя в себя.

– Мимо стеллажа с рыбными консервами. – С этими словами в его руке показалась жестяная банка с лакомством для кошек. – Я вспомнил, что у тебя методический день сегодня, а потом подумал: почему бы не навестить твоего кота. У тебя ведь есть кот?

Улыбка на лице Кати стала шире: более оригинального способа прийти в гости ещё не слышала.

– Ты всегда ходишь по магазинам в такую непогоду? На улице льёт как из ведра.

– Да?! – театрально протянул Шторм. – Надо же! Не заметил.

– Тогда получается ты из дома такой мокрый вышел? – изогнув бровь, Соколовская окинула его оценивающим взглядом.

– Мокрый? Из дома?

– Ну да! – рассмеялась звонко она. – Ты же сказал, что не заметил непогоды, значит, мокрым ты вышел из дома. Более, чем странно.

В подтверждение её слов, на нос Александра упала капля с волос. Чёрт! Улыбнувшись, он виновато закрыл лицо ладонью, признавая поражение, и в этот момент из квартиры напротив вышел Стас.

– Картина маслом «Не ждали». – На лице Ерёменко отразилось искреннее презрение. – Значит, спишь с моей девушкой? – усмехнулся он.

– Беру пример с тебя, – прорычал в ответ Александр. Хорошее настроение как рукой сняло.

– Молодец, – одобрительно кивнул Стас, натянув улыбку. – Только спешу напомнить: ты первый поимел то, что было моим.

Стиснув челюсти, Шторм хотел шагнуть ему навстречу, но рука Кати вовремя успела перехватить предплечье.

– Мило, аж до боли в зубах. – Ерёменко развернулся к двери и стал закрывать замок, не переставая при этом разговаривать: – Ты, кстати, рассказал ей, по какой причине тебя комиссовали? За исключением изувеченной конечности.

Вытащив ключ, он повернулся к собеседникам. В глазах Соколовской читалось удивление.

– Вижу, что нет, – состроил невинное выражение Стас. – Поделись на досуге. Сомневаюсь, что после этого она будет так же улыбаться.

В полной тишине он подошёл к лифту и нажал кнопку вызова. К счастью, никто не успел вызвать его с пятнадцатого этажа. Уже войдя в кабину, парень, улыбаясь, выглянул наружу:

– И ещё: будете знакомиться с родителями, непременно сообщите. Хочу на это посмотреть.

После чего он скрылся в лифте, громко смеясь. Когда створки закрылись, Александр повернулся к стене и с силой ударил по ней несколько раз рукой. Ладонь обожгло болью.

– Саш, всё хорошо. Не делай так.

Катя коснулась его спины, заставив замереть. Внутри бушевало пламя. Уважение, которое всегда испытывал к кузену, превратилось в необузданную ненависть. Когда тот успел стать таким подонком? Из них двоих только Стас обладал благоразумием, считался ответственным и служил примером для подражания. Куда делась его порядочность?

– Я в порядке, – прошептал Шторм. – В порядке.

Упоминание о психическом состоянии стало ударом ниже пояса. Зачем он так? Играл не по правилам: низко. За неделю, проведённую с Катей, уже успел забыть о той пометке в личном деле. Приступов и атак больше не было, даже одиночество не воспринималось как наказание, а лишь как промежуток от встречи до встречи.

Когда Катя узнает, не осмелится остаться наедине. Дьявол! Кому нужен псих, страдающий чувством вины, мучающийся от ночных кошмаров и фантомных болей? Отчаяние обрушилось как цунами. Собственная несостоятельность, изувеченная рука, смерть Кирилла… Даже Терехов и Денисов избавились от него за ненадобностью. Для чего он ей сдался?

– Я должен идти, – не глядя на девушку, произнёс Александр. – У меня дела.

– Что за дела? – обеспокоенно нахмурилась Катя. – У тебя не было никаких планов пару минут назад.

– Я… Я забыл.

Глаза бегали по лестничной клетке, останавливаясь на чём угодно, только не на девушке.

Не смотреть на неё! Просто уйти!

УЙДИ, ЧЁРТ ТЕБЯ РАЗДЕРИ!

– Да, – ответил сам себе Александр. – Уже пора.

Но сердце бунтовалось. Он проглотил ком в пересохшем горле.

Уйти, надо уйти.

Однако тело не подчинялось.

С какой стати? Она простила. Вы всё решили.

Ты просто жалкий. Она тебя пожалела.

Нулевая точка отсчёта…

Ты – жалкий…

Шторм крепко зажмурился.

Больной сукин сын! Непредсказуемый, жестокий…

– Саш?.. – мягкий голос вмешался в беседу с самим собой.

ЖАЛКИЙ!!!

Он распахнул глаза и встретился со взглядом Кати. Она обеспокоенно смотрела на него, не понимая, что происходит. Такая добрая… Такая светлая… Такая… Александр шагнул ей навстречу и приник к губам.

Любимая…

Она сопротивлялась лишь мгновение, а затем коснулась ладонями его лица и ответила на поцелуй. Шторм зарылся одной рукой в волнистые волосы, второй притянув девушку к себе. Голоса в голове вмиг замолчали. Едва наступила тишина, он ощутил уверенность в себе. Разрываемое на двое сознание стало опять неделимым.

Поцелуй вызвал странные ощущения. Ничего похожего на буйство эмоций, как с Кругловой. Нежность, притяжение, трепет, влечение, желание оберегать то, что находилось в руках, а не обладать им. Александр медленно оторвался от её губ и уткнулся носом в шею. Руки крепко обняли и прижали Катю к себе. Дыхание постепенно приходило в норму, пульс выравнивался, и все признаки недавно накрывшего приступа сошли на «нет».

– ПТСР, – прошептал Шторм, окончательно успокоившись.

Катя отстранилась.

– Они приняли решение отправить меня в запас из-за чёртового посттравматического расстройства. Из-за того, что я не смирился с мыслью о смерти ефрейтора. Из-за ночных видений. Но я не сумасшедший, Кать. Не сумасшедший!

В его глазах плескалось отчаяние. Слова набатом били в ушах. Её страшные догадки получили подтверждение, приведя в ужас.

– Никто тебя им не считает, – прошептала, Коснувшись его щеки. – Посттравматическое стрессовое расстройство – это временное состояние. Не диагноз, Саш. Всего лишь состояние, из которого можно выйти. Не сразу – для этого нужно время – но наличие ПТСР никак не делает из тебя психа. Ты меня услышал? Услышал меня?

Он быстро закивал, чувствуя, что становится похожим на маленького ребёнка. Но только её слова воспринимались всерьёз. Только в них не видел насмешки или лжи, которой пичкали в госпитале. Психологи, мать их! Пустые фразы, лишённые элементарного сочувствия и понимания. Они уже тогда списали его со счетов, повесив бирку «Шизофреник». И лишь она искренне верила в то, что говорила.