Клятва, которую мы даем (ЛП) - Джей Монти (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные txt, fb2) 📗

— Мне нужна минутка, — говорю я единственному человеку в этом зале — судье, сидящему на возвышении позади меня.

Я иду по проходу, толкаю ладонями большие двери. Когда они открываются в главное фойе, передо мной предстают сотни людей, снующих по алебастровому полу. Мужчины и женщины в рабочих костюмах, случайные незнакомцы, старающиеся не пропустить назначенные им судебные заседания.

Все это сильно отличается от тихой комнаты, которую я только что покинул. Я тянусь к карману, достаю телефон, готовый позвонить ей и выманить ее, но, похоже, мне не придется этого делать.

Среди моря безликих тел она спускается с широкой парадной лестницы. Ее волосы убраны назад, обнажая заостренные черты лица. Макияж отличается от ее обычной темной подводки. Он более мягкий, нейтральный. Солнечный свет из окон во всю стену освещает каждый ее шаг по мрамору и граниту.

Белое платье облегает каждый изгиб ее тела, как вторая кожа.

Я не ожидал, что она наденет свадебное платье, но теперь, когда оно на ней надето, я не хочу видеть ее ни в чем другом, завернутую в километры шелковой ткани, которые хочется разрывать зубами.

— Господи Иисусе, — бормочет проходящий мимо меня мужчина, останавливаясь, чтобы посмотреть на нее.

Интересно, что заставило его остановиться — глубокий вырез, открывающий вид на ее гладкую кожу, или тонкое кружево, украшающее ее руки?

Было бы легко отвлечься на ее внешность, но не это меня так заворожило. То, как она поднимает голову, не обращая внимания на устремленные на нее взгляды, и в каждом ее шаге ко мне нет ни капли чего-либо, кроме уверенности.

Шелк спадает вниз, образуя лужицу ткани, которая струится вокруг ее ног, когда она, наконец, подходит ко мне. На ее губах натянутая улыбка, когда она поднимает ткань на талии и размахивает ей.

— Чересчур?

Ее глаза мерцают в солнечном свете, как расплавленное золото.

Растопленный мед в кофе. Мои чертовски любимые глаза.

В них есть теплота, способная унять беспокойство, и проницательность, которая может пробиться сквозь всю эту чушь.

Глаза никогда не лгут.

Она одновременно нежная и яростная. Мед и каштан. Холодная и горячая.

Маленькая загадка.

— Идеально.

Ее щеки розовеют, когда она прочищает горло, и уверенность, которую она несла в себе всего несколько минут назад, тает под моим взглядом. Как будто то, о чем я думаю, заставляет ее стесняться.

— Готова? — спрашиваю я, протягивая руку, чтобы она взялась.

— Нет, — бормочет она, нервно кусая нижнюю губу, — я не могу…

Один шаг вперед, десять назад.

— Коралина, — я вздыхаю, гадая, что такого сделал с ней Стивен, что заставило ее так бояться меня. Что такого сказало ей ее прошлое, что заставило ее так не доверять другим.

— Нет, дело не во мне, — она качает головой, нахмурив брови. — Ты уверен, что хочешь этого? Я знаю, что ты делаешь это ради отца, но уверен ли ты, что он хотел бы этого для тебя? Уверен, что ты не хочешь жениться на любимом человеке?

Я мгновение колеблюсь, прежде чем ответить, внутренне ощущая, как уходят секунды, и понимая, что нам скоро нужно встретиться с судьей.

Ее вопросы повисают в воздухе, как густой туман, обволакивая меня. По правде говоря, я знаю, что мой отец не хотел бы этого для меня. Я не могу сказать ей об этом, потому что она использует это как предлог, чтобы избавиться от этого, и в этом все дело. Она хочет, чтобы я сомневался в этом. Хочет, чтобы я поджал хвост и сбежал, чтобы она не отвечала за то, что произойдет после того, как мы произнесем, что мы согласны.

Я потратил два года на месть, потому что это было то, чего я хотел.

Но если быть честным с самим собой, я хочу ее. Я хочу этого с ней.

Это не идеальные обстоятельства — жениться на ней до того, как мы по-настоящему узнаем друг друга, но я все равно хочу ее. Я хочу, чтобы эти два года у меня был доступ к этой девочке-мираж, потому что впервые за долгое время она заставляет меня чувствовать себя живым. Во мне есть искра, которой раньше не было, в которую я никогда не верил, что это возможно.

Эгоистично, но я хочу, чтобы следующие два года — семьсот тридцать дней я оберегал ее, знакомился с ее привычками, разгадывал ее тайны нить за нитью.

А остальное? Выманивание Стивена, спасение компании моей семьи? Все это стало дополнительным преимуществом.

— Я уверен. Ты единственная, кто здесь сомневается, — я слегка поворачиваюсь и берусь за ручку двери зала суда. — Мы упустим свой шанс, если…

— Остановись. Остановись на две секунды, — шипит она, хватая меня за рукав смокинга, чтобы я повернулся к ней лицом. — Хватит притворяться, что все под контролем. Хватит притворяться, что это то, чего ты хочешь. Твой отец умирает, а человек, виновный в смерти твоей бывшей девушки, хочет разрушить твою жизнь. На две гребаные секунды перестань быть таким надежным фундаментом и покажи мне трещины на своем фасаде.

Я провожу ладонью по линии челюсти.

— Что ты хочешь от меня услышать, чтобы ты пошла к алтарю, Хекс?

— Правду, — твердо говорит она, требуя ответа, к которому, я не уверен, что она готова. — Спокойный, хладнокровный Сайлас и сломленная, запутавшаяся Коралина. Ты всегда рядом, стараешься быть рядом со мной, с другими. Я не смогу в этом участвовать, если буду полагаться только я. Ты тоже должен немного положиться на меня.

Я скрежещу зубами. Вот в чем проблема молчания — все принимают твои чувства на веру. Они выстраивают ваше повествование без фактов и выкладывают его вам как истину, используя контекстные подсказки и всякую чушь, чтобы сплести паутину, позволяющую им понять вас.

Когда ты молчишь, никто не знает твоей истории.

Это война, которую мне пришлось развязать с самим собой, битва, в которой я сражался за Розмари. Я сражался годами. Позволяя миру говорить мне, кто я, что я чувствую и кем я стану.

Врачи, мои родители, мои друзья, даже Рози.

Никто меня не знает, потому что я никому не давал шанса узнать.

— Я через несколько месяцев потеряю человека, который вырастил меня, — я смотрю на нее сверху вниз, по-настоящему смотрю на нее всего мгновение. Ее загорелая кожа сияет на солнце, полные губы сжаты в прямую линию. — Я боюсь подвести его. Боюсь представить, какой будет жизнь без него. Боюсь, что у меня не будет достаточно времени, чтобы научиться успешно управлять нашей семейной компанией, прежде чем он умрет. Но у меня есть мать и два брата, которым я не могу позволить видеть этот страх во мне.

Я делаю шаг к ней, вторгаясь в ее личное пространство, медленно поднимаю руку и обхватываю ладонью ее щеку. Я провожу большим пальцем прямо под ее глазом и слегка надавливаю, чтобы она запрокинула шею и посмотрела на меня.

Я хочу, чтобы она увидела меня, чтобы она могла услышать эти слова и знать, что они никогда не были произнесены вслух ни для кого, кроме нее. Что это за части меня? Больше никто не слышал. Никто не знает.

— Я в нескольких шагах от того, чтобы позволить чувству вины за содеянное съесть меня заживо. Я не могу спать по ночам, потому что знаю, что причина, по которой Стивен пытается уничтожить моих друзей, — это я. Все, о чем я думаю, все, о чем я мечтаю, — это всадить пулю ему в череп и покончить с этим навсегда.

Я позволяю ей видеть меня, неподвижного. Я даю ей понять, что не собираюсь убегать от этого, от нее.

Я участвую в этом вместе с ней. Я тоже полагаюсь на нее.

— Я нахожусь в нескольких секундах от того, чтобы поцеловать твои гребаные губы, потому что ты выглядишь так прекрасно и все еще чувствуешь необходимость спросить меня, уверен ли я, что женюсь на тебе, — мой голос срывается на шепот.

Черты лица Коралины смягчаются, когда мой большой палец проводит по ее нижней губе. Мир напугал ее до неузнаваемости, ранил и сломил ее душу. И все же она стоит здесь, боясь причинить мне боль.

Несмотря на все, что нам обоим пришлось пережить, мне нужно, чтобы она знала, что я в этом участвую. Что бы ни случилось дальше, что бы я ни значил для нее, у нее всегда будет кто-то, на кого она может рассчитывать.