Жалкая (ЛП) - Макинтайер Эмили (чтение книг TXT, FB2) 📗
На улице темнеет, и мои глаза начинают опускаться, усталость пробивается сквозь мои кости. Но вот, наконец, он выходит из машины. Я вздрагиваю, мое сердце замирает, когда по венам течет кровь тревоги.
Я хватаю свой пистолет из бардачка, когда вижу, как он скрывается за углом здания, и снова следую за ним, стараясь идти медленно и легко, чтобы мои шаги не раздавались в темноте ночи.
Прокравшись вдоль дверей мотеля, я упираюсь в край стены и заглядываю за угол.
Он стоит у последней двери, стучит три раза и проводит рукой по своим вьющимся каштановым волосам.
Он с кем-то встречается? Если он встречается с проституткой, думаю, меня стошнит.
Кто-то отвечает, и я чувствую легкий вздох облегчения, когда слышу мужской голос. Брейден обнимает его одной рукой, а затем они оба исчезают в комнате. Я бегу за угол, пытаясь поймать дверь, прежде чем она закроется, но в этом нет необходимости, потому что табличка Не беспокоить, висящая на ручке, застряла между щелями, и мне легко удается немного приоткрыть её. Достаточно, чтобы заглянуть внутрь.
Мои глаза сканируют то, что я могу увидеть со своей ограниченной точки обзора, и я вижу Брейдена и другого мужчину, который стоит за импровизированным столом, перед ним чашки с кофе и компьютеры с двойным наблюдением. На столе лежит пистолет, и оба они ведут себя непринужденно, разговаривают, как старые друзья.
Они определенно знают друг друга.
Я прищуриваю глаза, глядя на незнакомца, пытаясь определить его местонахождение. Он выглядит таким знакомым, и от этого у меня по позвоночнику пробегает дрожь, что-то толкает мой мозг, побуждая меня просто подумать. И тут меня осеняет.
Та ночь в баре, все эти месяцы назад.
«Сегодня я получил новую работу, из-за которой мне придётся уехать из города. Мы празднуем в последний раз.»
Работа. Ладно… может быть, они просто друзья, которые встретились пообщаться.
— Гален хочет поговорить с Зиком, — говорит незнакомец.
Брейден смеется.
— Удачи. С Зиком всё кончено. Это чудо, что этот ублюдок ещё не сдал меня.
Мой лоб морщится, что-то тяжелое протаскивает свой заостренный кончик через мою грудь.
— Я больше не могу, блять, делать это, — продолжает Брейден, его голос низкий и измученный.
Его друг смотрит на Брейдена темными глазами, положив руки на бедра. Он надувает щеки и качает головой.
— Ник…
Это имя — удар в грудь, дыхание с силой вырывается из легких. Ник.
Моя голова вращается вокруг своей оси, когда я воспроизвожу каждый момент, который мы провели вместе, разрывая воспоминания на части и рассматривая их под разными углами.
Мои глаза возвращаются к Брейдену-Нику, и я смотрю, как он расхаживает взад-вперед перед столом.
То, как он ведет себя сейчас, отличается от того, как он говорит, его имя отличается, всё в нем отличается, и мне приходится поднести тыльную сторону ладони ко рту, чтобы меня не стошнило.
Правда бьется о мою кожу, распарывая меня и погружаясь в мои кости. Это знакомое чувство, но я никогда не ощущала его так глубоко.
Мне так надоело, что люди используют меня. Лгут мне. И с меня хватит, потому что мне больше нечего дать. Моё зрение затуманивается.
Я крепко сжимаю свой Eagle, встаю, колени хрустят, и я пинком открываю дверь так, что она ударяется о стену, а потом возвращается назад. Я ловлю её плечом, когда вхожу в комнату.
Оба они достают своё оружие и поворачиваются ко мне.
Я хихикаю, глядя на них, понимая, что, кроме того случая, когда он мучил меня моим собственным пистолетом, я впервые вижу Брейдена с оружием в руках. Его форма безупречна. Как будто его тренировали до совершенства.
Его глаза расширяются, руки тут же опускаются по бокам, а оружие падает на пол.
— Эвелин.
Мой взгляд переходит на пистолет и обратно на него, и я дергаю подбородком.
— Тебе, наверное, стоит поднять его обратно. Стреляй в меня сейчас, так у тебя будет больше шансов.
Его рот раскрывается, и он делает шаг вперед.
Мои пальцы крепко сжимают мой Eagle, мой взгляд переходит на мужчину позади него.
— Кажется, нас не представили, — говорю я, мой голос напряжен.
Он щурит свои глаза.
— О, я знаю о тебе всё, Эвелин Уэстерли.
Мои ноздри раздуваются, острые зубцы предательства сжимаются вокруг моей середины.
Брейден оборачивается и видит его.
— Мужик, опусти пистолет, Господи.
— Ник, я…
Брейден замирает, и все во мне становится ледяным от этого имени, хотя я уже слышала, как оно было произнесено.
Я качаю головой, а Ник выставляет руки перед собой, как будто приближается к хищнику.
— Эвелин, я могу объяснить.
— Я не хочу слушать твои объяснения, — шиплю я.
Мое зрение затуманивается от слёз, и я стискиваю зубы, качая головой, так чертовски злясь, что показываю всё, что он заставляет меня чувствовать.
— Эвелин, — спокойно говорит его друг. — Брось оружие.
— Сет, — огрызается Ник. — Заткнись, блять. Я сам разберусь с этим.
Я выдыхаю смех. Он сам разберется с этим. Моя грудь горит, и тут меня осеняет что-то ещё, формулировка слов бьет меня как кинжал прямо в сердце.
У меня перехватывает дыхание, и я зажмуриваю глаза, пытаясь сохранить концентрацию, чтобы не потерять её полностью. Я делаю паузу и глубоко дышу, чтобы заземлить себя. Когда я снова открываю веки, мой взгляд встречается с его обеспокоенными зелеными глазами.
Но они не оказывают на меня такого же эффекта, как раньше.
Мои руки дрожат так сильно, что пистолет трясется в моей руке.
— Ты коп?
Его лицо дергается, рот открывается, но затем он снова закрывает его, его голова качается, когда он делает шаг ко мне.
Я отступаю назад, поднимая ствол выше.
— Сделай ещё шаг, и, клянусь Богом, Брейден, я опустошу всю обойму в твой лживый рот.
Он сглатывает, его глаза становятся стеклянными. Но он больше не двигается.
— Эвелин.
— Не надо, — мои зубы болят от того, как крепко я их сжимаю. — Просто… скажи мне гребаную правду хоть раз в жизни.
Мой тон повышается с каждым словом.
Он поджимает губы, его ноздри раздуваются, а подбородок поднимается, когда он смотрит на меня блестящими глазами.
— Я федеральный агент.
Было бы не так больно, если бы он выстрелил в меня.
Мои глаза закрываются, лицо поворачивается в сторону, горячие отвратительные слезы текут по моим щекам, как осязаемая боль в сердце.
— Пожалуйста, — его голос надрывается. — Пожалуйста, красавица… позволь мне всё объяснить.
Я дышу через нос, пытаясь сосчитать от десяти, но цифры не приходят. Всё, что приходит — это гнев.
Медленно, я открываю глаза и выпрямляю позвоночник, позволяя соленой влаге стекать с моего подбородка на землю.
Я перевожу взгляд с него на его партнера.
После этого всё происходит как в замедленной съемке. Брейден-Ник опускается и поднимает своё оружие, его руки так же тверды, как и его пустая грудь.
— Не делай этого, Эвелин, — говорит он, поднимая пистолет.
— Ты выстрелишь в меня? — ещё одна предательская слеза падает на пол.
Его челюсть сжимается, но он не двигается с места.
— Я не позволю тебе убить его.
— Значит, всё так теперь? — уголок моего рта приподнимается.
Он делает шаг в сторону, загораживая Сета.
— Да, красавица. Всё так.
Мой палец ложится на спусковой крючок, и я делаю шаг к нему, пока конец ствола не упирается прямо ему в грудь. Он опускает руки, словно принимая смерть, если я решу её дать.
— Брось оружие! — кричит его друг. — Я не собираюсь повторять дважды.
Но я игнорирую его, поворачиваю шею и смотрю в глаза, которых никогда не знала.
— Ты позволишь ему убить меня? — шепчу я.
Он смотрит на меня сверху вниз, его адамово яблоко покачивается при глотании.
Его молчание — это весь ответ, который мне нужен.
