Анатомия развода - Лобановская Ирина Игоревна (читать полностью бесплатно хорошие книги .txt) 📗
Кроме того, так просто отделаться от Алевтины было невозможно. При желании она могла приклеиваться достаточно плотно, вроде скотча.
В обсуждения дальнейших планов на жизнь соседок по комнате Аля старалась не вступать, а только слушала, улыбаясь.
— А что ты, тихоня, о себе думаешь? — не выдержала как-то ядовитая подружка. — Где мужа ищешь?
— Пока присматриваюсь, — кротко ответила Аля.
— Ты уже в кровать к себе стольких присмотрела!.. Удивляюсь, как у тебя хватает здоровья, сил и времени! В общежитии ночуешь редко. Видно, хорошо платят… Сколько берешь за час? Не считала, сколько васек уже себе нарыла? Неужели никто из них до сих пор на тебя не польстился и не сделал предложения?! Даже странно… Для тебя нет ничего проще выйти замуж за москвича!
Да, не сделал. И даже не собирался. Ну и пусть… У Алевтины имелись свои далеко и быстро бегущие планы.
Аля насупилась:
— Понятное дело, дорожка известная! А где мне взять такого москвича? Адресок и телефончик не подскажешь? Я запишу!
— Не придуривайся! — грубовато отозвалась завистница. — У таких, как ты, этих адресочков — море, хоть на всех столбах лишние развешивай! В пользу провинциальных обездоленных невест. И чего только мужики в тебе находят?!
— А ты у них спроси! — вышла из себя Аля. — Им виднее! И вообще это дело ихнее!
К близким отношениям с мужчинами она оставалась абсолютно равнодушной. Легко уступала их просьбам и домогательствам, поскольку это ей ничего не стоило, а им почему-то было крайне необходимо. Хотя некоторые вскоре начинали замечать неладное — нехорошее, обидное для них бесстрастие в ее поведении. Непроснувшаяся, деликатно говорили одни. Вся какая-то замороженная, как вклад в иностранном банке, смеялись другие. Тормозная, злобился ее самый первый мужчина…
Первого не забывает никто и никогда. Даже если он нелюбимый, ошибка, случайность и не принес ничего, кроме страданий.
С Василием Алю познакомила подруга-малярша, как-то заявившаяся вечером в общежитие сразу с двумя кавалерами. Васька предназначался для Алевтины.
— Эй, девка, — выдал он, садясь за стол, — у вас тут небось не курят? Первый раз я здесь!
— Вижу, что первый! — холодно отозвалась Аля. — Пепельница там, а я тебе не девка!
— Ну, прости! Сразу рассердилась! — Парень засмеялся и неожиданно взглянул на Алю внимательно и строго. — А ты вполне ничего! Глаза как два колодца, без дна. Тебя как звать? Давай вечером погуляем?
— Я работу ищу, — строго сказала Аля. — Мне некогда.
— Работу ты днем ищешь, а я говорю про вечер. И вообще у тебя тут не железная дорога, где все по расписанию!
Он прав, Алька, не ломайся! — резво влезла в разговор веселая малярша Тося. — Смотри, какой У нас Василий хорошенький! Прямо красавчик из сериала! Плюс шоферит на такси. Денег — навалом! Такого парня склеить захочет каждая! И все тебе обзавидуются. А если чего не так, могу его у тебя забрать. Понадобится снова — возверну в целости и сохранности! И ничего у него не поврежу, не волнуйся!
Услышав ее деловое предложение, парни заржали, а Алевтина покраснела и нахмурилась.
— Слыхала? — усмехнулся Василий. — Если уж не по душе, тут желающих на меня вон сколько — займу любую!
Девчонки смеялись. Они жили легко и свободно и даже не подозревали, что буквально через полгода тихая и молчаливая Алевтина их всех переплюнет.
Она посмотрела на шофера. Ровные белые зубы, нечесаные пряди длинных волос, нагловатые светлые глаза… И Але почему-то не захотелось отдавать его подружкам.
— Ладно, — пробубнила она. — Погуляем.
— В пять приеду, — отчеканил Василий.
Около пяти Аля осторожно вышла из общежития. Летняя жара не спадала даже к вечеру. Пыль в лицо и горячий, жадно дышащий, уставший ветер.
— Привет! — раздалось у нее над ухом. — А ты ведь ждала меня, Алька!
— Вот еще! — огрызнулась она.
— Да не «вот» и не «еще»! — хмыкнул Василий. — Куда пойдем?
Алевтина не слишком хорошо знала Москву.
— Ты решай, — пробормотала она. — Мне все равно…
— Тогда прямиком ко мне, — объявил шофер. — Посидим, выпьем…
Аля набычилась:
— Нет, к тебе не пойду!
— А говорила, все равно! — захохотал Василий. — Ты чего, меня боишься?
— Я не боюсь! — обиделась Аля. — Но домой не пойду… Нельзя же так сразу…
— Ну ты даешь! — вытаращил глаза Васька. — Почему нельзя? И чего там еще откладывать, если ты мне глянулась, а я — тебе? —Не понимаю, чего тянуть… — И он резко схватил ее за плечи.
— Пусти, дурак! Совсем обалдел! Я тебе не какая-нибудь там! — злобно прошипела Аля.
Василий почти равнодушно выпустил ее из рук. Такое безразличие обидело Алю куда больше, чем резвость атаки. Он буркнул:
— «Какая-нибудь там», Алевтина, порой бывает лучше тебя раз в сто! Так что шибко не зарывайся и себя за идеал не держи. Девка как девка! Это внешне. А как начнешь выяснять подробности… Многое тебе еще недоступно! Неведомо пока! Видать, еще не выросла. Большой ребенок. Вырастешь — свистни! А для своих походов в кино ищи другого провожатого. Ты мне неинтересна. Хотя и видная. Смотришь и не видишь, слушаешь и не слышишь, живешь и не знаешь, что живешь. Мне с такими скучно. Пока!
Он ушел, насвистывая, а Аля долго стояла, тупо глядя ему вслед и пытаясь понять, что это вдруг, нежданно-негаданно, вошло в ее жизнь, и почему она, привычная и хорошо знакомая, внезапно перестала устраивать Алевтину своим медленным четким ритмом…
Но через несколько дней нахальный водитель снова возник в общежитии. Аля спряталась и показываться ему не хотела.
— Тебе Альку разыскать или без нее обойдешься? — хихикнула малярша Тося.
— Обойдусь! — буркнул Василий, но тотчас передумал; — А вообще разыщи! Да поживее — у меня времени мало!
— Эй, Алевтина! — заорала бойкая Тося на все общежитие, выскочив в коридор. — Где ты там хоронишься? Давай вылезай! Вон, видишь, мужика на тебе совсем замкнуло! Хотя ты и пальца его не стоишь!
Пришлось нехотя выползать из своего укрытия.
— Слушай, Алевтина! — Василий будто сверлил ее наглыми глазами ожесточенно и неприятно испытующе. — Если я тебя обидел, извини! Но и ты должна привыкать к городской жизни. Здесь никто к тебе сватов засылать не будет. И ждать никто не захочет, пока ты до бабы еще лет десять созревать станешь, как колос в чистом поле. В твоем темпе люди не живут — это ты усвой раз и навсегда! И с парнями здесь гуляют по-другому, не как у вас в деревне! Хотя и в деревнях нынче тоже все иначе, просто ты девка тормозная по жизни, я это сразу заметил. Еще раз — но в последний! — предлагаю: или ты со мной остаешься — у меня сейчас никого нет, — или разбежимся навсегда! А болтаться с тобой по набережной и глазеть на город — это развлечения для малолеток! И не то чтобы дать, и не то чтобы взять… Усекла? Может, я кажусь тебе грубым, не знаю… У тебя, видать, свои какие-то дурацкие принципы, только все это фигня! Детские игрушки!
И Аля поняла: действительно настало время решений. Ей не хочется отпускать от себя светловолосого шофера, несмотря на его резкости и грубости. Он во многом прав. Даже почти во всем…
— Но у меня никого еще не было…— багрово покраснела она.
Почему люди чаще всего краснеют, сообщая о себе что-нибудь хорошее, и редко — говоря о сделанных подлостях? Странная, вывернутая наизнанку логика… Должно происходить все наоборот.
— Знаю. Удивить, что ли, новостью хотела? — заржал Василий. — Или думаешь, не справлюсь?
— И правильно! Хватит ломаться! Парень стоящий. А тебе давно пора с кем-нибудь загулять. Чего вечерами одной в комнате преть? — рассудительно прокомментировала случившееся Тося. — Надоест — мне отдашь! Не откажусь! — и весело захохотала.
У них мало что получалось в постели. Аля нервничала и пугливо посматривала на дверь, словно в комнату каждую минуту мог вломиться наряд милиции. Василий начал раздражаться и укорять Алевтину в холодности. Его серые глаза отливали сабельным блеском.
— Тормозная! — все чаще с досадой повторял он. — Рыбья кровь! Тебя не растормошишь. И не то чтобы дать, и не то чтобы взять… Обстоятельства ни при чем! Ты пойми, дурында, если сильно захочешь, все шмотки с себя на дороге скинешь! И вокруг не оглянешься. Усекла? А ты все: «Соседка, соседка»! Да она нас в упор не видит! Равно как ты меня.
