Вспомни лето - Лоуэлл Элизабет (книги читать бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
Рейн проверила время, не обращая ни малейшего внимания на то, что творилось за пределами дистанции.
– Красиво, – похвалила она Дева, прикидывая, что осталось сделать и примерно сколько времени это займет.
Прижав одно ухо, чтобы послушать похвалы, а другое навострив, Дев легко бежал к следующему препятствию.
Он перепрыгнул через забор и мягко приземлился.
– Ты просто рожден для этого, правда? – спросила Рейн, радостно смеясь.
Ее охватил восторг, поскольку Дев ловко преодолевал препятствия одно за другим.
Оставшиеся прыжки он проделал так же лихо. Когда он прошел мимо постов, где засекалось время в конце отрезка стипль-чеза, его шкура потемнела от пота, он тяжело дышал. На табло высветилось: 0 штрафных, 20 баллов за то, что уложились вовремя.
Рейн почувствовала радость, но она быстро сосредоточилась на том, чтобы уберечь Дева на втором отрезке полевых испытаний. Несмотря на то что они только что закончили бег с препятствиями, жеребец противился переходу на легкий галоп. Но Рейн не отпустила уздечку ни на дюйм. Она собиралась использовать каждую секунду для отрезка С.
Преодолев две мили. Дев обрел второе дыхание. Он бежал легко, ритмично и, казалось, мог бежать вот так, легким галопом, до самой ночи. Но Рейн знала, что это не так. Дистанция уже отняла много сил у жеребца. Рейн то и дело сверялась с секундомером, давая Деву отдохнуть при каждом удобном случае.
Несмотря на это. Дев приблизился к концу отрезка С, тяжело дыша. Пена выступила на плечах и боках, но темп все еще был хорош. Дев утомился, но не испытывал истощения.
Это произойдет на последнем отрезке, на кроссе. Рейн знала это, но сам жеребец этого не подозревал.
Хронометрист назвал ее время в конце отрезка С. Капитан Джон и Корд быстро зашагали вперед. Корд раздевался на ходу и вел Дева, в то время как капитан Джон и Рейн быстро мыли нижнюю часть тела жеребца.
Обычно, пока команда конюхов занималась лошадью, а наездник отдыхал, капитан Джон описывал состояние дистанции, которую предстояло пройти, – где грязь, после того как по ней прошли лошади, где сухая почва, какое препятствие больше всего способно ввести в заблуждение наездников. Но с Девом так просто не справиться, он мало кому доверяется. Поэтому Корд держал беспокойного жеребца, а капитан Джон рассказывал и работал; Рейн слушала и тоже работала.
– У французов четыре отказа и падение на отрезке кросса, – кратко изложил капитан. – Одно препятствие кровавее другого. У нас два отказа.
– Дев никогда не отказывается, – сказала Рейн и вытерла губкой морду жеребца. Это было для него все равно как питье, которое он получит не раньше чем закончится дистанция.
Капитан Джон хмыкнул:
– Отказ обходится дешевле, чем падение.
Рейн прикусила губу. Она опасалась вылететь из седла после ошеломительных прыжков Дева. Самое большое достоинство жеребца на этой дистанции заключается в том, что он пытается перескочить через все, что у него на пути. Это же и его самый большой недостаток. Своевременный отказ гораздо лучше, чем падение, при котором ломаются кости.
Приехал ветеринар, осмотрел Дева и проверил, не повреждены ли ноги. Корд вместе с Рейн крепко держал жеребца. Дев прижал уши, когда руки ветеринара ощупывали ноги, но терпел.
– Адская лошадь, – заметил ветеринар, когда отошел подальше от жеребца. – Стальные сухожилия и такой же характер. – Он кивнул Рейн. – Пожалуйста, юная леди. Седлайте.
Корд положил тяжелое седло Деву на спину.
– Одна минута, – сказал капитан, глядя на часы.
Корд посадил Рейн на спину жеребца. Дев все еще тяжело дышал. Ему предстояло пройти несколько миль, и каждое препятствие требовало все больше сил, а их у жеребца становилось все меньше. Отрезок для кросса был длиной в пять миль.
Пять очень длинных, невероятно тяжелых миль.
– Прыгай четко и чисто, ты, красная бестия, – сказал Корд, поглаживая горячую шею Дева.
Жеребец толкнул Корда, чтобы обнюхать его грудь, и шумно выдохнул.
Рейн проверила часы, потом посмотрела на Корда. Как бы ей хотелось прикоснуться к нему! Он наблюдал за ней и понимал, о чем она думает, он читал ее мысли. Она видела движение его губ, но смысл слов утонул в реве толпы, которая приветствовала новую лошадь и наездника.
Она заметила, что он произнес три слова.
Это могло быть: Удачи тебе. Рейн.
Или другое: Я люблю тебя.
Она обернулась, чтобы спросить, что именно он сказал, но было слишком поздно.
– На исходную позицию, – проговорил капитан Джон.
Она машинально подчинилась.
В то время как Корд отошел от нее, его «бипер» завизжал; послышались пульсирующие звуки – один за другим, от которых взыграла кровь.
Блю на пути к Луне.
Дельта/Синий свет.
Энергично работая руками. Корд продрался через толпу зрителей и побежал к «дому на колесах».
Как только Рейн поставила Дева на старт, она услышала слабый, знакомый электронный визг «бипера» Корда. Она хотела оглянуться, но было слишком поздно: сработала ее собственная электронная сигнализация.
Дистанция ждала ее.
Она пустила жеребца устойчивым легким галопом, в темпе, который должна была бы держать все следующие пять миль. Но препятствия не позволят это сделать. Они для того и предназначены, чтобы беспощадно испытывать лошадь и наездника.
Прыжки вслепую побуждали лошадь отказываться от них. Приземления вслепую призваны поколебать доверие лошади и проверить способность наездника остаться в седле. Два падения разрешались, но за это назначались большие штрафные очки. Третье падение влекло за собой дисквалификацию лошади и наездника.
Рейн не видела" представителей оргкомитета Олимпийских игр, не видела толпы зрителей возле препятствий.
Она сосредоточилась исключительно на суровых требованиях кросса. Мысленно она представляла эту дистанцию, а Дев проходил ее собственными ногами, Скоростной спуск с холма остался позади, прыжок на берег, два шага, канава и жердь, поворот направо, длинный скоростной спуск с «гробом» в основании – лети. Дев! – теперь подъем и через вершину в скользящий слепой скоростной спуск – прыжок – полегче, мальчик, полегче… Нет! – и ужасный удар неудачного приземления. Дев почти вывернул ей руки, пока она боролась, чтобы удержать его на ногах, и стремилась сама остаться в седле.
Рейн не слышала криков толпы, она крепилась изо всех сил, призвав на помощь все умение и опыт. Нужна огромная сила, чтобы справиться с Девом и превозмочь боль в спине, в ногах и в руках.
Но в этом ничего нового для Рейн не было. Она испытывала боль, начиная с первых миль соревнования, время превращалось в вечность. Когда ты едешь, то оберегаешь свою лошадь, щадишь ее и страдаешь ради этого.
После чудовищного приземления Рейн привела Дева в чувство, помогла ему собраться, выказала ему свое доверие, несмотря на просчет. Уши жеребца снова встали. Он вошел в ритмичный легкий галоп, устремляясь к следующему препятствию.
Рейн посмотрела на часы. Все еще в графике. Она потянулась и вытерла пот, заливающий глаза, и увидела кровь на перчатке. В течение тех диких секунд, когда шла их борьба с Девом, она поцарапалась скорее всего об уздечку.
Если ей повезет, то это происшествие будет самым плохим из всего, что случится с ней сегодня.
Разговаривая с Девом, стараясь экономить его силы и свои, Рейн направляла жеребца от препятствия к препятствию, терпя все муки так же, как терпел их он, зная, что приземление раз от раза будет для него тяжелее, поскольку сил у него остается все меньше.
Водоем оказался сущим кошмаром. Дев скользил, выбираясь на чистое место, потом прыгнул, снова приземлившись вслепую, галопом рванул из воды, раскидывая комья грязи со дна и поднимая фонтаны жижи.
Теперь Дев дышал с трудом, со свистом, пена покрыла тело и сползала белыми клочьями вниз по плечам и по бокам. Но несмотря ни на что, он продолжал нестись галопом, выставив уши вперед, не изменяя себе в этой игре.
Он, этот чертов жеребец, рожден для испытаний на выживание. Его не надо подстегивать, он сам неудержимо стремится вперед, желая угодить своей сладкоголосой наезднице.
