Все только хорошее - Стил Даниэла (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
Достав четыре листа бумаги, она написала каждому из родных письмо, пусть не длинное, но в нем ей удалось сказать дорогим ей людям о том, как сильно она их любит, и о том, как много они для нее значат и как ей горько расставаться с ними. Письмо для Берни, для Руфи, для Джейн и для Александра. Последнее далось ей труднее всех, потому что малыш никогда не сможет толком узнать, какая у него мама.
Она вложила эти письма в свою Библию, убрала ее на место, в ящик столика, и почувствовала, что у нее отлегло от души. Мысль о том, что она должна это сделать, не давала ей покоя долгое время. Вечером Берни вернулся домой, они собрали вещи для поездки в Стинсон-Бич и на следующее утро в приподнятом настроении пустились в путь.
Глава 22
Двумя неделями позже, первого июля, Лиз должна была поехать в город на очередной сеанс химиотерапии, но впервые отказалась это сделать. Накануне она сказала Берни, что ей не хочется в больницу. Поначалу он ударился в панику, а потом позвонил Йохансену и спросил, как теперь быть.
— Она говорит, что тут очень хорошо и ей не хочется сидеть в одиночестве. Вероятно, она потеряла надежду на выздоровление, как по-вашему? — Берни дождался, пока Лиз ушла с Джейн на прогулку. Они часто ходили к морю и сидели там, глядя на волны, а порой Джейн сама брала Александра на руки. Лиз уверяла, что во время прогулок ей не нужна помощь, она по-прежнему готовила на всех и всячески заботилась о малыше. А Берни всегда оставался поблизости, чтобы помочь ей, и Джейн очень нравилось ухаживать за братиком.
— Это вполне возможно, — согласился врач. — И вряд ли мне стоит объяснять вам, что, если вы и заставите ее явиться на сеанс химиотерапии, это ничего уже не изменит. Пожалуй, ей будет совсем не вредно пожить еще недельку на приволье. Давайте отложим сеанс дней на семь.
Попозже, днем, Берни рассказал Лиз о предложении врача, признавшись, что позвонил ему, и она отругала его, но при этом с лица ее не сходила улыбка.
— Знаешь, на старости лет ты вдруг сделался ужасным хитрюгой.
Она потянулась к мужу, чтобы поцеловать его, и ему вспомнились счастливые времена и тот день, когда он впервые отправился в Стинсон-Бич к ней в гости.
— Папа, помнишь, как ты подарил мне купальники? Я храню их до сих пор! — Джейн очень дорожила купальниками и ни за что не соглашалась с ними расстаться, хотя они давно уже стали ей малы. Ей вот-вот исполнится девять лет. Как тяжело потерять маму в таком возрасте! Александру уже год и два месяца, и в тот день, когда Лиз должна была отправиться на химиотерапию, он сделал первые в своей жизни шаги. Нетвердо ступая, он немножко прошел по песку, но тут с моря пахнуло ветерком, он покачнулся, взвизгнул и под общий хохот упал прямо на руки Лиз. Она торжествующе посмотрела на Берни:
— Вот видишь, как хорошо, что я сегодня не уехала! Но все же согласилась отправиться в больницу на следующей неделе, «может быть». Лиз постоянно донимали боли, но она справлялась с ними, принимая таблетки. Ей пока не хотелось переходить на уколы. Лиз боялась, что сильнодействующие лекарства уже не помогут ей в нужный момент, если она слишком рано начнет их принимать. И она, не таясь, сказала об этом Берни.
Вечером того дня, когда Александр начал ходить, Берни спросил Лиз, не хочет ли она навестить Билли и Марджори Роббинс. Он позвонил им, но оказалось, что их нет дома, и тогда Лиз набрала номер Трейси, просто чтобы поболтать. Они проговорили долго-долго и вволю насмеялись, а когда Лиз повесила трубку, на губах ее по-прежнему играла улыбка. Она любила Трейси.
В субботу вечером она приготовила им на обед любимое блюдо. Берни зажарил мясо на вертеле, а Лиз запекла в духовке картошку и спаржу под голландским соусом, а на сладкое заварила горячий молочный крем с орехами и фруктами. Александр ткнулся носом в крем и размазал его по всему лицу, чем страшно развеселил папу с мамой и сестру. Лиз специально остудила его порцию, чтобы он не обжегся, а Джейн напомнила Берни про банановый десерт, которым он угощал ее, когда она потерялась в магазине «Вольф». Казалось, наступил самый удачный момент для воспоминаний… Гавайи… их общий медовый месяц… свадьба… первое лето, проведенное в Стинсон-Бич… первое посещение открытия сезона в оперном театре… первая поездка в Париж… Они с Лиз проговорили всю ночь напролет, делясь воспоминаниями, а на следующее утро боли у нее так усилились, что она не смогла подняться с постели, и Берни кинулся просить Йохансена, чтобы тот приехал и осмотрел ее. Как ни странно, врач согласился, и Берни почувствовал, что от души благодарен ему. Йохансен ввел Лиз морфин, и она заснула с улыбкой на лице, а днем опять проснулась. Трейси приехала, чтобы помочь Берни с детьми; она усадила Александра в рюкзак-кенгуру, который специально прихватила с собой, и отправилась с ним и с Джейн на пляж побегать.
Врач оставил ампулы с лекарством для Лиз, а Трейси умела делать уколы. Им очень повезло, что она оказалась рядом. Лиз не проснулась даже к обеду. Дети тихонько поели и легли спать, но в полночь Лиз вдруг окликнула Берни:
— Любимый!.. А где Джейн? — Берни отложил книгу и с удивлением отметил, что вид у Лиз весьма оживленный. Трудно поверить, что она проспала весь день, что ее мучает сильная боль. Она так прекрасно выглядела, что Берни вздохнул с облегчением. Ему даже показалось, что ее прежняя худоба куда-то подевалась, и на мгновение он подумал: а вдруг у нее все же началась ремиссия? Но началось нечто совсем иное, только Берни еще не успел этого понять.
— Джейн уже легла, милая. Ты не хочешь поесть? — Видя, как похорошела Лиз, он чуть было не побежал разогревать обед, который она проспала, но в ответ она с улыбкой покачала головой.
— Я хочу ее видеть.
— Сейчас?
Лиз кивнула, и по ее взгляду он почувствовал, насколько это срочно. Чувствуя себя немного глуповато, он накинул халат и на цыпочках пробрался мимо спавшей на диванчике Трейси. Она решила переночевать у них на случай, если Лиз понадобится сделать ночью укол, а утром помочь Берни с детьми.
Он поцеловал Джейн в макушку, затем в щеку, и она заворочалась во сне, а потом открыла глаза и посмотрела на него.
— Папа, привет, — пробормотала она сонным голосом и вдруг резко приподнялась и села. — С мамой все в порядке?
— Все хорошо. Но она соскучилась по тебе. Может, зайдешь поцеловать ее на ночь? — Джейн обрадовалась, что ее позвали по такому важному делу. Она тут же выскочила из постели и пошла следом за Берни к ним в спальню, где ее ждала мама. Казалось, у Лиз не осталось сна ни в одном глазу.
— Привет, детка, — проговорила она звучным чистым голосом. Джейн наклонилась, чтобы поцеловать маму, и заметила, какие ясные у нее глаза. Ей подумалось, что мама вдруг стала еще красивее, чем прежде, и вроде бы гораздо здоровей на вид.
— Привет, мамочка. Ты получше себя чувствуешь?
— Гораздо лучше. — Даже боль куда-то пропала, на мгновение она освободилась от всех мучений. — Мне просто захотелось сказать тебе, что я очень тебя люблю.
— А можно, я заберусь к тебе в постель? — спросила Джейн с надеждой. Лиз улыбнулась и откинула одеяло.
— Конечно. — И тут они обе заметили, как чудовищно исхудало ее тело, но лицо вроде бы немного округлилось. Хотя бы на этот час.
Какое-то время они лежали, болтая шепотом, а потом Джейн начала задремывать. Она приоткрыла напоследок глаза и улыбнулась маме, а Лиз поцеловала дочку и еще раз сказала, что очень ее любит. Джейн заснула, обнимая маму, а потом Берни на руках отнес ее обратно. Вернувшись, он обнаружил, что Лиз уже нет в постели, заглянул в ванную, но ее не оказалось и там, и тут он услышал, что из соседней с их спальней комнаты доносится ее голос, и увидел, что она стоит, склонившись над кроваткой Александра, поглаживая мягкие завитки его светлых волос. «Спокойной ночи, маленький красавец…» И вправду, какой красивый у них сын. Лиз поднялась на цыпочки и тихонько вернулась в спальню. Берни посмотрел на нее.
