Настоящая любовь и прочее вранье - Гаскелл Уитни (книги бесплатно читать без txt) 📗

– Я не шучу. Иисусе, сколько раз тебе повторять? Если бы я не проглотил целую пуншевую чашу эгнога [18], у меня бы язык не повернулся сказать! Я люблю тебя. Люблю вот уже несколько лет. Несколько долгих лет. Говорю же, Дафна знала. Догадывалась. Поэтому мы и распрощались. Я рад, что она оставила меня, потому что ты – единственная, с кем мне хочется быть!

– Но… но… – растерянно заикнулась я.

– Да знаю я все твои дурацкие правила, особенно насчет запрета на встречи с коротышками, но что же мне делать с моим ростом? Чувства все равно не спрячешь, и я… нет, не смей перебивать, – я должен наконец все высказать! Не желаю, чтобы ты улетала в Лондон и виделась с этим кретином! Останься со мной, и, клянусь, я никогда не разобью твое сердце, ни совершу ни одного дерьмового поступка, не стану тебе изменять и тому подобное. Это будет настоящая фантастика, неужели не понимаешь? – тараторил Макс, явно не в силах себя контролировать, и, прежде чем я успела опомниться, он, шатаясь, подобрался ближе и схватил меня за руку.

Я продолжала смотреть на него. Конечно, шутка… но как он мог сказать все это, ни разу не засмеявшись, особенно в таком состоянии?

Наклонившись, я понюхала его свитер. Может, он полил себя ромом, чтобы сойти за пьяного? Макс и не на такое способен ради дешевого розыгрыша! Но от свитера пахло только мокрой шерстью и застарелым табачным дымом.

– Что ты делаешь? – удивился Макс.

– Ничего, – неловко буркнула я. Все это переставало мне нравиться.

Ситуация не улучшилась, когда друг неожиданно качнулся вперед, привстал на цыпочки и поцеловал меня в губы. Какая мерзость! Мокрые толстые губы и запах алкоголя! К тому же он так и не выпустил мою руку, а все сильнее сжимал пальцы. Я попыталась отстраниться, но он и не подумал отступить. Мало того, я почувствовала, как скользкий острый язык тычется в мои сжатые зубы. Брр! Словно в рот залезла ящерица! Меня едва не стошнило.

– Прекрати! Прекрати немедленно! – рявкнула я, отворачивая голову и отскакивая.

Только этого мне не хватало! Я ничуть не преувеличивала, говоря Джеку, что считаю Макса кем-то вроде брата. Была уверена, что и он испытывает ко мне те же чувства. Он и Дафна идеально подходили друг другу, и, несмотря на уверения Макса, что он и не думает на ней жениться, мне всегда казалось, что он искренне любит ее и обращается с нежностью и заботой, которой никогда мне не выказывал. Так с чего вдруг?!

– Почему? – спросил Макс, и в довершение всего этого кошмара по его лицу заструились слезы.

– Не понимаю, чего ты ждешь от меня? – спросила я, качая головой.

– Хочу услышать, что ты любишь меня или сможешь полюбить. Что с этим типом у тебя ничего не получится, но что у нас есть шанс. Хочу, чтобы ты впервые в жизни сказала, что готова рискнуть завязать с кем-то настоящие отношения. Так и будет, если мы с тобой станем жить вместе.

– Я не могу этого сказать. Прости, мне очень жаль, – твердо ответила я. И ничуть не покривила душой. Я горячо любила Макса, но никогда не смогла бы питать к нему романтические чувства, и это не имело ничего общего с моими правилами или его ростом. Зато имело прямое отношение к химическим реакциям, феромонам, к электрическим искрам, вспыхивавшим каждый раз, когда я находилась рядом с Джеком, и ни разу, когда я приближалась к Максу. Ни намека. Ни следа. Сама мысль о том, чтобы переспать с Максом, казалась почти кровосмесительной.

Лицо Макса исказилось… чем? Яростью? Обидой? Трудно сказать, но он вдруг промчался мимо меня к выходу.

– Макс, пожалуйста, подожди! Давай поговорим! – окликнула я, но он уже сражался с дверной ручкой и, распахнув дверь, исчез. Секундой позже я услышала, как он заперся у себя. Я застыла, не зная, что делать. Бежать к нему? Но он ни за что не впустит меня, особенно в таком настроении. Несмотря на склонность к розыгрышам, Макс не из тех, кто любит демонстрировать свои чувства, может, поэтому я так долго ничего не подозревала. А теперь, когда он открыл душу и получил отказ, ему необходимо зализать раны. И сейчас я последняя, с кем он захотел бы поговорить. Вполне возможно, он вообще больше не пожелает меня видеть.

Паника охватила меня: неужели дружбе конец?

Я выскочила из комнаты и, промчавшись по коридору, постучалась к Максу. Сначала тихо, потом, не дождавшись ответа, принялась колотить в дверь, пока не отбила пальцы. Миссис Макгорн, квартира которой была напротив его, открыла дверь, насколько позволяла цепочка, и выглянула, чтобы выяснить, из-за чего такой шум. Не обращая на нее внимания, я продолжала стучать, теперь уже ладонью. Глухая дробь разносилась по коридору.

– Макс! Пожалуйста, открой дверь, поговори со мной! – умоляла я. Но голос эхом отдавался от стен, словно я кричала в пещере. Я ждала шагов или хоть какого-то шума, признака того, что Макс тут, слушает меня, готов поговорить. Даже миссис Мак-Длинный-Нос сдалась и, бормоча что-то себе под нос, закрыла дверь. Наконец я отступила. Захватив чемодан и закрыв дверь, спустилась вниз и взяла такси.

ГЛАВА 16

Нет необходимости говорить, что в самолете я не сомкнула глаз. Скорчившись на своем месте в бизнес-классе, – тот факт, что Джек не запихнул меня в трюм, достаточно веская причина, чтобы влюбиться в него, даже если бы я еще не была влюблена, – я изо всех сил удерживалась, чтобы не попросить одну из мини-бутылочек джина с тоником. Мне хотелось это сделать каждый раз, когда мимо проплывала доброжелательная стюардесса.

Я еще хотела спросить ее, как удается проработать целую смену в туфельках на абсурдно высоких каблуках. Лично я не смогла бы прошагать в них и одного квартала, а она ловко скользила по узким проходам, нагибаясь и таская подносы по шесть часов. Неужели у нее такие лодочки, как в том рекламном ролике, где женщины играют в баскетбол на высоких каблуках? А я всегда гадала, как в них можно передвигаться? Каблук поднимает пятку на три дюйма над пальцами; неужели это удобно?

Я очень хотела бы получить ответы на эти вопросы, но побоялась спросить. Испугалась, что стюардесса ответит пустым, недоумевающим, надменным взглядом и скажет, что никогда не находила туфли на высоких каблуках неудобными, после чего к моей и без того нелегкой жизни прибавится еще одна область, в которой я почувствую себя неадекватной.

Собственная голова казалась мне мусорной корзинкой, полной смятых обрезков и обрывков, осколков нашего разговора с Максом, перемешанных с лоскутьями исповеди Мадди о своем женатом любовнике и волнением по поводу того, чего ожидать от поездки к Джеку. Неужели Макс не шутил, убеждая меня в своей любви? Возможно ли такое? Как я могла не заметить его истинного отношения ко мне после стольких проведенных рядом лет? Мы часами, привалившись друг к другу, просиживали на диване, уставившись в телевизор, съели бесчисленное количество обедов, гуляли в парке. Я даже как-то заснула в его постели, когда мы заговорились допоздна, и мы провели целую ночь, целомудренно лежа бок о бок и дружно сопя носами. Ни разу я не ощутила исходивших от него сексуальных флюидов, никогда не замечала многозначительных взглядов, в жизни он не сказал мне хоть чего-нибудь, имевшего хотя бы отдаленно чувственный оттенок… если не считать обычных шуточек. Да, Макс сентиментален, он часто хватал меня за руку или обнимал за плечи. Но так он ведет себя со всеми, даже с мужчинами. Я всегда считала его безопасным и совершенно асексуальным, как игрушечного мишку. Так бывает с друзьями-мужчинами, которые либо женаты, либо прочно заняты.

Я никак не могла осознать случившегося. Не из тех я женщин, в которых влюбляются ни с того ни с сего. Да, у меня и раньше были друзья-мужчины, но, если не считать сальных шуточек по поводу размера моих грудей, каждый считал меня «своим парнем». И, уж конечно, мне в голову не могла прийти никакая тайная любовь. Это уж больше по части Мадди и сотен других роскошных, загадочных женщин, обладавших неким шармом, от которого мужчины сходят с ума. У меня этого шарма нет и не было, и в обозримом будущем вряд ли будет. Может, у многих женщин это врожденное, может, они этому учатся, старательно штудируя журнальные статьи, наставляющие, как следует одеваться, встречаться с мужчиной глазами и выбирать темные очки, которые возвестили бы всему миру, что вы и есть ТА САМАЯ. Но я и близко не стояла рядом с ТОЙ САМОЙ. Нет, я, разумеется, тоже кое-что знаю – например, в брюках какого покроя мои бедра не кажутся такими широкими, что мелирование следует делать каждые три-четыре месяца и что короткие волосы меня уродуют до неузнаваемости. Но никак не возьму в толк, как это женщины способны целыми днями балансировать на высоких каблуках, и так и не узнала секрета Моны Лизы влюблять в себя мужчин с первого взгляда и навсегда. Даже имей я такую власть, никогда не обратила бы ее на Макса. Мои чувства к нему были и останутся чисто платоническими. Дружескими.