Зови меня Златовлаской (СИ) - Никандрова Татьяна Юрьевна (читать книги онлайн бесплатно регистрация txt) 📗
— Златовласка, у тебя были когда-нибудь моменты, что тебе так хорошо, что хочется остановить время? — вдруг ни с того ни с сего спросил он.
— Да, были. Когда родители подарили мне котенка и в этот день разрешили не ходить в школу, чтобы играть с ним. Или когда мы с мамой сидели дома в грозу, смотрели фильмы и объедались мороженым. Или когда я в самый первый раз пошла к Аде с ночевой и мы всю ночь играли в Барби. Или когда мы с тобой танцевали под песню Губина в клубе, — я резко замолчала, осознав, что болтаю лишнее.
Влад опустил глаза, и на губах заиграла улыбка.
— А где теперь котенок? Вроде бы домашних животных у тебя нет, — сказал он.
— Его пришлось отдать в деревню. Он оказался слишком темпераментным. Драл обои, мебель, шторы. Мама сказала, что он нам слишком дорого обходится, — вздохнула я.
— Классная шарлотка. Моя мама тоже очень вкусно пекла, — с аппетитом уминая еду, сказал Влад.
— А сейчас не печет?
— Моя мама умерла, — спокойно ответил он.
Я застыла. Такого я никак не могла предположить.
— Прости, я не знала, — наконец выдавила я.
— Ничего, это было давно. У меня было время смириться с фактом того, что мамы больше нет.
— Сколько тебе было?
— Двенадцать, уже шесть лет прошло.
Боже. Двенадцать — это ужасный возраст для потери близких: все понимаешь и чувствуешь как взрослый, несмотря на то что в душе еще ребенок.
— Влад, это просто ужасно. Не представляю, каково тебе было…
— Да, это и правда было ужасно. Проклятая авария забрала у меня не только маму, но и сестру. Отец чуть не умер с горя.
Я молчала. Шарлотка больше не лезла мне в горло.
— Сколько было твоей сестре?
— Восемь. Ее звали Соней.
— Твои татуировки… Это их даты рождения? — внезапно догадалась я.
— Да.
— Спасибо, что поделился. Я понимаю, что это личное.
Влад сделал большой глоток чая и с улыбкой произнес:
— Знаешь, а мне тоже запомнился наш танец тогда, в клубе.
— Правда?
— Да. Ты тогда рассчитывала, что я тебя поцелую?
— Я? — я попыталась изобразить удивление.
— Да-да, ты. Я же не слепой. Твои сексуальные танцы, потом "у тебя глаза цвета виски", потом в этом топике с голым животом рассекаешь. Все это время ты явно меня соблазняла, — Влад улыбался, глядя прямо мне в глаза.
— Я… Я не знаю, о чем ты говоришь, — растерянно произнесла я.
Его слова были настолько неожиданными, что я едва соображала, что отвечаю. Сердце было готово вырваться из груди.
— Ну, раз не знаешь, тогда кончай голову морочить, — неожиданно серьезно сказал он и поднялся.
Я хлопала глазами, не понимая, что сейчас произошло.
Влад подхватил тексты, переданные Стасом, оделся и, поблагодарив за шарлотку, ушел.
Весь вечер я провела в попытках проанализировать поведение Ревкова. Я даже привлекла для этого Аду, передав ей наш весьма странный диалог. Выслушав меня, подруга заявила, что "Ревков — мутный тип", и что "без бутылки с ним не разберешься". Поняв, что ничего вразумительного от нее ждать не стоит, я попрощалась, но думать про это не перестала.
На следующий день в школе я готовилась к диктанту по русскому, когда увидела идущую по коридору Дашу Полосову. Толстые очки, мешковатая немодная блузка, выцветший синий рюкзак, взгляд под ноги.
До меня донеслись реплики в ее адрес: "Фу, чем тут запахло? А, это Поносова идет", "Классный рюкзак, у первоклашек свистнула?", "Тише-тише, стукачка идет, сейчас всех заложит".
Странно, раньше ее недалекие одноклассники так открыто не выражали свою агрессию. Что изменилось? Я нагнала Дашу в конце коридора и, отойдя с ней в сторону, мягко спросила:
— Даш, в чем дело? Почему эти сволочи как с цепи сорвались?
— Наша классная откуда-то узнала, что Комарова и Зайцев с друзьями курили травку. Нажаловалась директору, родителей вызывали. Все решили, что это я ей рассказала.
— А это не ты? — уточнила я.
Даша покачала головой. Она так сутулилась, будто хотела сжаться до размера молекулы и стать невидимой. Мое сердце защемило от жалости. Эта девочка оставила всякое сопротивление, он не кипела злобой, не защищалась. Я сама никогда не была объектом травли. Да, мне случалось ссориться со сверстниками, но это были открытые конфликты на равных. Я не представляла, каково это быть в позиции жертвы, когда весь класс против тебя.
— Даш, это нельзя так оставлять. Давай расскажем твоим родителям, классной, директору, — предложила я.
— Я уже говорила. Это не поможет, — устало вздохнула Даша.
— Как не поможет? — не унималась я. — А сколько таких случаев, когда нас нет рядом? Сколько ты еще собираешься это терпеть?
— Я ухожу после девятого. Еще немного осталось.
Безропотность, с которой она принимала издевательства, раздражала меня. Просто смотреть на вопиющую справедливость я не могла. Я отстала от Даши. Но пообещала себе, что обязательно что-нибудь придумаю.
В конце марта Аде исполнялось семнадцать. Подруга уговорила родителей разрешить ей праздновать день рождения в их деревенском домике, в котором они иногда жили летом. Главным минусом дома было то, что в нем не было центрального отопления, так что в зимнее время требовалось топить печь дровами. Ада пообещала родителям, что мы сами прогреем дом, если отец привезет поленья.
Неожиданно для меня Ада решила пригласить на свой праздник Ревкова, хотя их сложно было назвать друзьями.
— С чего ты вдруг позвала Влада? — поинтересовалась я.
— Во-первых, если есть Влад и гитара, то никаких шоу-программ не требуется. Во-вторых, если ты не забыла, нам нужно будет самим прогреть дом. Лично я колоть дрова не умею, и желания учиться у меня нет. Поэтому чем больше парней, тем выше наши шансы спать в тепле.
Против таких аргументом не попрешь. Конечно, я радовалась тому, что мы окажемся с Владом вместе в неформальной обстановке без Киры и Стаса. Но в то же время я ругала себя за эту радость, ведь она была лишним доказательством того, что я по-прежнему на что-то надеюсь.
Я уломала Аду пригласить на День рождения и Дашу Полосову. Сначала подруга сопротивлялась, но, в конце концов, согласилась, наверное, потому, что так же, как и я, искренне ей сочувствовала.
Деревня, в которой собирала нас Ада, находилась километрах в тридцати от города. Именинницу, меня, Антона и Дашу привез отец Ады. Поленья он приготовил заранее и, пожелав удачи, оставил нас наедине с заснеженным домом. Вскоре на такси приехали Ревков, Муслимов, Ящук и Анохин.
Первым делом нам нужно было прогреть дом. Парни принялись колоть дрова, и, к сожалению, получалось у них это отвратительно. Никто из них раньше ничем подобным не занимался. Каждый раз, когда кто-то из них замахивался топором, я молилась, чтобы они не оттяпали себе ногу.
К счастью, на одну ночь дров было нужно немного, поэтому через минут десять мы зашли в дом, чтобы растопить печь. В доме был большой зал, который совместительству являлся и кухней, а также три маленькие спальни.
У стены в зале стояла круглая печь, которую Ада называла "голландка". Мы все начали гуглить "как растопить печь". Выяснилось, сначала нужно было разжечь огонь с помощью бумаги или лучины, а потом уже закидывать дрова.
Дом потихоньку стал прогреваться. К этому моменту мы все ужасно проголодались. Ада, Даша и я быстро разложили привезенные из дома салаты и закуски, разогрели курицу с картошкой и поставили на стол алкоголь.
Никита советовал не налегать на спиртное на голодный желудок и как следует есть. Но его никто не послушал, и к концу трапезы все были изрядно охмелевшие. После вечеринки в Залесном мне пить не хотелось, поэтому я ограничилась соком. Смотреть трезвыми глазами на шебутных и пьяных друзей было забавно.
Даша тоже не пила и поначалу вела себя очень скованно. Каждый раз вздрагивала, когда мы громко смеялись или шутили. Я потихоньку спросила ее, в чем дело, на что она ответила: " Мне неуютно находиться в больших компаниях и слышать смех. Всегда кажется, что смеются надо мной." Я заверила ее, что здесь над ней смеяться никто не будет, тем более, что ребята и правда вели себя очень дружелюбно.
