Кукла для босса (СИ) - Волкова Виктория Борисовна (первая книга txt) 📗
— Тут хорошая кафешка на втором этаже. Не желаешь попить кофейку?
— С удовольствием, — улыбнулась Ева. — Что-то день нервный сегодня.
— Тогда пойдем, — радостно возвестил Агафонов, беря невесту под руку.
— А ты, Яна? — поинтересовалась отрывисто Ева. И не успел Михаил подумать, что только Яны ему сейчас и не хватало, как грациозная рыжуля мотнула гладко зачесанной головой.
— Не могу, Дусик. Дел полно. А завтра уже назад ехать… Архип ждет…
— Вот и разбежались твои подружки, — усмехнулся Агафонов, усевшись в кафе и сделав заказ. Они выбрали столик около широкого панорамного окна и лениво наблюдали, как по взлетному полю спешат автобусы, доставляя пассажиров к самолетам.
— Интересно, какой Милкин, — вздохнула Ева. — Никак не определишь…
— Почему? — хохотнул Агафонов. — Нужно проследить, куда сейчас подъедут скорая, пожарная и полиция. Тут не ошибешься, — радостно возвестил он и взял ее руки в свои. — Хорошо, хоть без драки обошлось, — заметил ласково. — Ладно в отеле у Василиди, но, если бы ты начала драться в аэропорту, мне бы пришлось выручать тебя из кутузки…
— Ничего не случилось, — весело отмахнулась Ева. — Твой Демьяновский прошляпил Милку и остался в дураках!
— Главное, найти настоящего вора, — пробурчал Агафонов и хотел было добавить, что их с Евой это уже не касается, как кто-то подошел к столику.
— Не помешаю, — скорее возвестил, чем поинтересовался Влад Хоук, придвигая стул и садясь во главе стола.
— Нет, Владислав Иванович, — пискнула Ева.
— Милочка сказала, что ты замуж выходишь, — печально заметил он. И Агафонову тут же захотелось начистить морду этому старому пердуну, невзирая на его размеры и бешеный нрав.
— Да, — коротко бросила Ева. — Мы с Мишей женимся в конце января, — доложила она.
Хоук кивнул, вероятно, знал заранее.
— Жаль, что Нэлка не дожила до такого праздника, — горестно пробурчал он и, криво усмехнувшись, добавил: — Меня ты, конечно, не приглашаешь, маленькая…
— Нет, — категорически отрезала Ева. — И ты знаешь причину.
— Конечно, — кивнул он. — Я не претендую, — заметил негромко и задумчиво уставился в одну точку.
«Почему бы и нет? — мысленно поинтересовался Агафонов. — Вот тебе и знаменитость на свадьбе. Даже приплачивать не придется».
— Ты мать давно навещала? — внезапно спросил Хоук и, не дожидаясь ответа, сообщил: — Мы с сеструхой недели за две перед Новым годом ездили. К ней девчонки из нашего класса притащились. Ритка с Ольгой. Долго сидели, а потом решили Нэлку навестить, — смаргивая слезу, покивал лысой башкой Влад. — Мне позвонили и поехали.
— Так вот откуда столько цветов, — печально улыбнулась Ева. — Мы с Никитой заезжали. Вы, наверное, весь рынок скупили.
— Ага, — кивнул тот и мутными глазами уставился на Агафонова. — Береги ее, понял? — рыкнул Хоук и пробурчал, обращаясь только к Еве: — Счастья тебе, девочка! Если что-то нужно, звони, — предупредил он и, резко поднявшись, шагнул к выходу. Агафонов глянул вслед. Огромный мужчина пересек небольшой зал и быстро направился вниз, не обращая внимания на охрану поджидавшую у стеклянных дверей кафешки.
— Странный тип, — пробурчал Михаил. — Зачем подходил? Что хотел?
— Мне бы на воздух, Миш, — прошептала Ева и даже руку к горлу приложила. — Меня всегда тошнит, как его вижу, — тихо призналась она.
— Не объяснишь, что происходит? — напрягся Агафонов и, подавая Еве пальто, сделал знак официантке. — Простите, мы передумали, — улыбнулся он самой формальной из своих улыбок.
А выйдя из здания, взял невесту за руку. Повел в рощу, расположенную с другой стороны дороги. Ева молча брела по утоптанной тропинке. Не обращала внимания на начавшийся снег, не заметила ветви деревьев, покрытые инеем. Размышляла о чем-то своем, и даже постороннему человеку становилось понятно, что она встревожена и подавлена.
— Почему ты так расстроилась? — осторожно поинтересовался Агафонов, считая встречу с Хоуком неприятной, но не самым страшным событием в мире. — Мужик своеобразный, конечно, но он вроде тебя ничем не обидел, — тихо заметил он, прижимая ее к себе и убирая с лица любимой снежинки.
— Я его терпеть не могу, — прошептала она, и Агафонов внезапно осознал, что впервые со дня знакомства его легкая и веселая Ева плохо отозвалась о ком-то.
— А он, наверное, понятия не имеет, — улыбнулся Михаил, нежно целуя Еву в глаза, полные слез, в лоб и щеки. Его губы ласково и невесомо пробежали по ее лицу. Ева, чувствуя теплое дыхание Агафонова, прижалась к нему сильнее, бесцельно водя рукой по плечу. Смахивая талые кристаллики снега моментально ставшими мокрыми пальцами. Ее голова покоилась у него на груди, на той самой белой сорочке от Бриони, через которую отлично слышалось биение Агафоновского сердца.
«Вот так бы стоять… ничего не говорить… — подумала она и тут же отругала себя. — Тебе хорошо, Макарова, — мысленно хмыкнула Ева. — На тебе свитер и кашемировое пальто, а Миша в одной куртке и тонкой рубашке».
Додумать она не успела. Агафонов, ласково приподняв ее подбородок, накрыл ее губы своими. И когда его язык вторгся ей в рот, она забыла о нахлынувших горестях, раз и навсегда пообещав себе больше никогда не расстраиваться из-за прошлого.
— Расскажешь, что происходит? — с улыбкой поинтересовался Агафонов, всем своим видом показывая, что готов послужить жилеткой. — У меня и носовой платок имеется, — невзначай бросил он и даже показал небольшой квадратик из белоснежного батиста. — Можешь реветь не стесняясь, — добавил с легкой усмешкой. — Я вытру все твои слезы.
Евдокия кивнула, но снова молча зарылась у него на груди.
— Может, домой поедем, Ева? — тихо предложил он. — Я найду способ тебя утешить…
— Нет, — мотнула она головой. — Если рассказывать, то только не дома, — в сердцах бросила она и снова замолчала, будто что-то обдумывая.
— Ева, — пару минут спустя, не вытерпев, позвал Агафонов. — У меня нет желания превращаться в сугроб. Пойдем-ка в машину, девочка.
— Нет, — вздохнула она, словно решившись. — Я все равно должна тебе это рассказать. Мы женимся… И не хочу, чтобы ты узнал какие-то сплетни от всяких доброхотов. Наверняка найдутся такие.
— Мы можем поговорить и в машине, — осторожно заметил он, мысленно ругая себя последними словами, что сам привел ее в эту распроклятую рощу.
«Как только ума хватило, — ухнул и неожиданно огляделся вокруг свежим взглядом. — Жаль, что тут ничего построить нельзя. Место отличное, — хмыкнул он про себя. — Но если нежилое помещение, то можно. Торговый центр, например», — внезапно подумал он и внимательно посмотрел на Еву.
— Ты решила играть в молчанку, — нахмурился Агафонов. — Я тебя сейчас возьму в охапку, как на парковке, и донесу до машины. Так что начинай излагать, девочка…
— Влад… он — старый мамин друг, — пробормотала она. — Они…
— Я так понял, что были знакомы со школы, — осторожно вставил Агафонов, желая Хоуку провалиться под землю или лучше в оркестровую яму.
— Да, — кивнула Ева. — Милкина мама и Влад — двойняшки. Они не похожи совершенно, но родились с разницей в десять минут. И с первого класса дружили с моей мамой.
— Ну и хорошо, — не понимая, почему встреча с давним другом семьи так подействовала на Еву, пробормотал Агафонов.
— Они учились в одном классе, дружили… И Влад… Ну в общем, он — первая мамина любовь. И, как оказалось, единственная, — тяжело сглотнула она. — Всем вокруг жизнь перепортили. Папе, нам, тете Гале! — вскрикнула Ева как раненая.
— Не хочешь, не рассказывай, — предупредил Агафонов. — Мне наплевать по большому счету, кого любила твоя мать и по ком до сих пор страдает Влад Хоук. Положить с прибором, Ева! Если тебе больно говорить, то просто забудь. Это не твоя история, девочка…
— Не моя, — печально качнула она головой и направилась обратно к машине. — Но когда-нибудь найдется человек с черной душой, кто пожелает тебе открыть глаза на нашу семью. Поэтому я и хочу, чтобы ты знал все от меня! Знал, как я ненавижу измены! Ненавижу их на собственной шкуре! Это вранье, двуличие, когда один из супругов предает второго! Ежедневно! И час за часом в своих мыслях! Я прощу тебе все, Мишенька. Даже если ты вдруг обанкротишься и нам придется жить от зарплаты до зарплаты. Если ты заболеешь, я стану бороться и выцарапаю тебя из лап болячки. Я поеду с тобой на край света и не пожалуюсь на условия. Но только не изменяй мне, не предавай меня, слышишь?
